я. — Столетиями верхи Ордена искали благословения у Бездны. Белаф же пошёл дальше, так крепко припав к источнику, что безнадёжно сошёл с ума. Перед боем он сообщил мне, что желает подчинить Бездну себе, а не уничтожить её. Более того, он предложил присоединиться к нему, уже распознав во мне безликого.

На лице Апмана без труда читалось сомнение в моей истории, но, по крайней мере, он не нападал.

Однако этого было мало.

Вскоре сюда прибудет подкрепление, и станет жарко — увы, не только в переносном смысле.

Нужно переубедить Апмана до этого… или убить.

— Я не желаю вам зла, — сказал я. — Доказательством этому служит то, что Рико жива и здорова. Я спас её, хотя мог прикончить, как тех недоумков из патруля, что напали на неё. Я вернул вам Власяницу. И я всё ещё не убил тебя, хотя проще было бы поступить именно так, чтобы воплотиться в твоём облике. Но я не буду этого делать. Рико нуждается в тебе. Нуждается в твоём опыте и советах. Ты правда хочешь отбросить всё это потому, что увидел парочку безликих? — Я подпустил в голос железа. — Тех самых безликих, с которыми не справляются самые искусные воины Ордена?

Упоминание Рико заставило Апмана вздрогнуть. Насколько я мог судить, он дружил с ней — или по меньшей мере мнил себя её наставником, человеком, который напоминает ей о здравом смысле, когда её чересчур заносит. Если фракция Рико победит, очутившейся на вершине власти девушке пригодится его помощь.

Умереть здесь, в сущности, ни за что стало бы высшим проявлением эгоизма… Во всяком случае, я рассчитывал, что он думает подобным образом.

Иначе пришлось бы вступить с Апманом в бой. Воскрешение же отняло слишком много энергии даже с учётом полученной от алтаря.

Будет хорошо, если я самостоятельно поднимусь на ноги. Где уж тут драться?

Оставалась Нейфила, но она ещё не освоилась со способностями безликого и могла с лёгкостью проиграть. Кроме того, я чувствовал, что ей не понравится мысль об убийстве того, кто поспособствовал её возвращению в мир живых, пусть и неосознанно.

— Тогда… для чего ты помогал нам?

— Мне требовалась прорва энергии, чтобы породить Нейфилу, а из подходящих источников я знал лишь об алтарях, — пожал я плечами. — Само собой, я знал и о том, чем на самом деле является образ в Цитадели. А ещё я не мог пройти мимо угнетённых заражённых Морфопатией, моливших о спасении; похоже, в наши времена проще дождаться сочувствия от монстров, нежели от людей.

Я как можно более искренно улыбнулся Апману. Нейфила, для которой моя истинная мотивация секретом не была, тихо фыркнула.

Мастер пребывал в замешательстве. Рассудок твердил ему, что с не проявляющими враждебности безликими выгоднее объединиться против общего врага. Инстинкты же, вбитые в него муштрой и индоктринацией, подсказывали сжечь неведомых чудовищ, ведь огонь для алоплащников был частым выходом из непростых ситуацией.

В конечном счёте Апман мотнул головой, приняв решение.

— Если вы попробуете навредить Рико…

— И в мыслях не было, — заверил я.

А Нейфила добавила:

— Она довольно милая… в сравнении с другими алоплащниками.

И прыснула в кулак.

Апман хотел было сказать что-то резкое, однако вновь наткнулся взглядом на обнажённую красоту Нейфилы и замешкался с ответом. Упустив момент, он пошлёпал губами, как выброшенная из воды рыба, и наконец с силой задвинул потухший меч в ножны.

— У нас мало времени, — раздражённо бросил он, — найдите чем прикрыться, и уходим отсюда.

— У него покраснели кончики ушей, — шепнула Нейфила.

— Помнится, раньше ты стыдилась так явно показывать себя.

— Радость от того, что я жива, пока перевешивает.

Она незаметно поддержала меня, помогая встать. Я опёрся на предложенную руку и направился к пролому в стене. От кожи Нейфилы неуловимо пахло чем-то цветочным; я мельком задался вопросом, как ей удалось добиться такого эффекта, однако вслух спрашивать не стал. Атмосфера в нашей компании царила напряжённая, и незачем было нервировать Апмана пустой болтовнёй. Вместо этого я поинтересовался у него более важной вещью.

— Кстати, не в курсе, где находится сокровищница артефактов?

Мастер с подозрением покосился на меня.

— Её расположение — секрет Ордена. О нём известно лордам-рыцарям, а также казначейской страже и учёным теологам, которые изучают артефакты, более никому. А почему ты о ней спросил?

Нет, не стоит шляться по Цитадели в надежде наткнуться на кого-нибудь, кто проведёт нас туда. Здесь всё вот-вот вспыхнет, едва радикалы выяснят, что их великого вождя больше нет. Мне нужно восстановиться, прежде чем опять бросаться в гущу событий.

Но из упрямства я закинул ещё один шар — вдруг получится убедить Апмана, а там как-нибудь прорвёмся.

— Отчаявшись, сторонники Белафа могут захватить сокровищницу и вооружиться артефактами. Это обеспечит им огромное преимущество. Не лучше ли предупредить казначеев, чтобы стража была начеку?

— Радикалы яростно ненавидят Бездну. Оттого-то они и жаждут истребить всех больных Мором. Такие люди не прикоснутся к артефактам даже под страхом смерти.

По пути я подобрал Лью’са. Жезл был взбешен тем, что не получил ни крохи энергии алтаря. Потрескивая статическими помехами, он принялся убеждать меня, что я поступил как последний дурак, но ещё есть шанс исправиться. Необходимо лишь воспользоваться алтарём в главном храме, и тогда я на пару с Лью’сом обрету невиданное могущество…

Утомлённый его уговорами, я заглушил бормотание жезла. Он хотел сделать из меня послушную марионетку. Если поверить его болтовне, выходило, что Лью’су принадлежал как минимум один алтарь ещё до становления Великих Домов.

Был ли он человеком до того, как его постигла странная участь и он сменил плоть и кровь на обезьяний череп и дерево? Или в его прошлом скрывались другие тайны?

Сложно сказать. Он не вдаётся в подробности.

Мы выбрались в коридор. Трупы охранников припорошило каменной пылью, но крупных обломков поблизости не валялось. От запаха крови тело пронзило голодным спазмом. Черви настойчиво просили еды — быстрее, быстрее, пока не начался распад колонии.

Нет, так дело не пойдёт.

Я остановился у ближайшего мертвеца. Нейфила как приклеенная держалась рядом. Апман же, заметив, что за ним никто не идёт, обернулся и недовольно поджал губы.

— Нам надо сменить облик, — указал я на трупы. Мастер намёк понял и позеленел, то ли от отвращения, то ли от злости за погибших.

— У тебя же есть личина Ваккера, — прошипел он.

— А у неё нет, — ткнул я в сторону Нейфилы. — Плюс нужно во что-то одеться, а их облачение может на него не налезть.

Строго говоря, доспехи стражников были изрядно перепачканы в крови, однако я предположил, что совсем скоро такое станет нормой в Цитадели. Расколовшиеся единомышленники склонны относиться к бывшим братьям с жестокостью, которой обычно не выказывают злейшим врагам.

Апман обречённо махнул рукой, однако дальнейших возражений от него не последовало. Монстры, с аппетитом пожиравшие тела алоплащников, были далеко не худшим, с чем он столкнулся за последние дни.

* * *

В целом события развивались примерно так, как я и предсказывал, и даже с опережением. По Цитадели быстро разнеслись слухи о том, что в главном храме засел носитель утерянной реликвии, который призывал к миру с заражёнными.

Позиции радикалов, казавшиеся незыблемыми, пошатнулись. В ответ они нацепили красные повязки и начали патрулировать коридоры крепости, призывая тех, кто не поддерживает их, оставаться внутри. Они опасались усиления оппозиции, но только усугубили раскол. Раздражённые запретами, умеренные рыцари не стеснялись в выражениях. Словесные перепалки переросли в стычки, и пролилась кровь.

Вместо того чтобы утихомирить своих подчинённых, руководители радикалов решили подавить то, что они рассматривали как восстание против решения Советов Лордов. Волдека и Назимия не смущало ни то, что Совет не наделил их для этого полномочиями, ни то, что многие лорды-рыцари были среди якобы восставших.

Мой разговор с безымянным приятелем Ваккера отчасти помог. Мятежники наткнулись на организованный отпор, но надолго его не хватило. В отличие от радикалов, умеренные рыцари не имели единого руководства и сражались разобщённо, под предводительством своих непосредственных командиров. К тому же красноповязочники стекались в Цитадель на протяжении многих дней, тогда как далеко не все лоялисты проживали в крепости: кто-то предпочитал квартироваться в Амадоре, кто-то охранял границы, а кто-то патрулировал Краевую Пустошь.

Те, кто спасся, предпочли забаррикадироваться в зданиях или на нижних уровнях крепости. Тогда победителям пришло в голову послать за Белафом. Обнаружив разорённую молельню, Волдек и Назимий ударились в панику. Среди радикалов стремительно разлетелись новость об уничтоженном образе. Досталось всем: обвинили и лоялистов, и сторонников новой избранной,