Мы вступили в большой зал. Его центр занимала идеально круглая яма, вокруг которой увивался прихотливый орнамент. У неё покоился тёмный шар чуть меньше моего роста в диаметре. На боку сферы виднелся круглый люк с полметра в ширину, возле него — маленькие иллюминаторы.

В яме плескалась вода, прозрачная, с лёгким сиреневым отливом. Я заглянул в неё — взгляд упёрся в бесформенное фиолетовое облако, растекавшееся глубоко внизу.

Отраженный свет воды играл на потускневшей зеленоватой поверхности сферы. Я прикоснулся к ней. Не тёплая, но и не металлически-холодная, с некой восковой гладкостью, от которой покалывало ладонь.

Батискаф?

Я осторожно толкнул шар, и тот покачнулся, оказавшись на удивление лёгким.

Нам предлагают сесть в батискаф и погрузиться на дно океана?

От изучения сферы меня отвлекла Нейфила, судорожно дёрнувшая меня за рукав.

Я обернулся.

Игра теней, придававшая подобие жизни статуям, перестала быть игрой.

Глава 21

Обступившие нас существа обладали странными бочкообразными телами, словно слепленными из нескольких разных животных. Чешуйчатые вставки соседствовали с шероховатой текстурой, присущей скорее морским звёздам; за спинами топорщились перепончатые крылья с зазубренными краями.

Бока созданий усеивали отростки разной длины. Самые короткие не превышали пары сантиметров, но некоторые щупальца доходили до полуметра. В движении на заскорузлой шкуре тварей поднимались кожистые треугольники плавников.

На туловище, лишённом шее, восседала голова, вздутая желеобразная масса с разрезами жабр, покрытая жёсткими ресничками. В верхней части головы виднелась щель, в которой краснел единственный глаз — крошечный стекловидный шарик, опутанный сетью тонких трубок.

Несколько этих трубок свободно висели снаружи. На их окончаниях вспухали утолщения, которые порой раскрывались, демонстрируя отверстия, усеянные острыми жёлтыми выступами по контуру — предположительно пасти.

Намётанными взглядом художника я заметил, что эти неведомые монстры, несмотря на гротескность их облика, обладали поразительной симметрией, отчего существа приобретали сходство больше с растениями, чем с животными. Впечатление это усилилось, когда я увидел, что местами туловища существ прикрыты, как панцирем, коралловидными наростами.

Если эти чудовища и уступали по омерзительности безликим, то ненамного. Нейфила, рассмотрев их получше при свете факела, ощутимо побледнела, — а уж она за время наших странствий чего только не повидала. Я же… Я ощутил прилив вдохновения.

Когда-нибудь я запечатлею вас на холсте.

Меж тем наше положение стремительно ухудшалось. Твари безмолвной толпой наступали со всех сторон. Круг сужался, оттесняя нас к провалу с водой. Требовалось срочно что-нибудь придумать, однако обитатели пещеры исчислялись десятками, если не сотнями. Они не атаковали, и я не чувствовал в них враждебности, но трудно было поверить в добрые намерения оживших скульптур. Скорее, они намеревались разорвать и сожрать наглецов, посмевших вторгнуться в их владения.

Я стащил заплечный мешок и запустил в него руку, нашаривая нужный свёрток. С недавних пор я предпочитал не держать Лью’са в себе. После перемещения на пятый слой, где реальность была истончена Бездной, его брюзжание кратно усилилось, и далеко не всегда получалось заткнуть разошедшийся жезл, когда он пускался в пространные тирады о силе, власти и особом пути, которым он готов провести меня, если я прислушаюсь к нему. Иногда его однообразные увещевания сменялись столь же занудными угрозами.

Помогало убрать его подальше от себя — например, в заплечный мешок. Бормотание стихало до приемлемого уровня, который легко было заглушить.

Тогда казалось, что я придумал безупречный план. Но теперь, вытаскивая тканевый свёрток из-под вороха несомненно полезного в иной ситуации хлама, я мог думать лишь об одном.

Ещё чуть-чуть… Не нападайте. Дайте… дайте достать его, и мало вам не покажется…

За мгновение до того как я извлёк проклятые тряпки, в которые был завёрнут жезл, чудовища замерли как вкопанные. Неподвижные, они ничем не отличались от статуй, которыми были — или притворялись — считанные минуты назад. Слаженность их действий заставляла усомниться в том, что они принадлежали к животным или растениям; быть может, они представляли собой некий хитрый механизм? Марионетки, управляемые издалека?

Их промедление подарило мне драгоценные секунды на то, чтобы высвободить Лью’са. С жезлом в руках я ощутил себя увереннее.

До тех пор, пока не услышал его смешок.

«Мой отступнический друг, ты, чья Гордыня питала мои силы помогать тебе, — ты оставил Её. Ты изменил Ей. Аспект в тебе ослаб. Как же ты собираешься использовать меня?»

Если я умру, никто не отнесёт тебя на шестой слой.

«Я перестал определять правила игры, когда утратил источник. А ты — когда отверг моё предложение испить из него, чтобы собрать расколотое единство».

В глазницах обезьяньего черепа едва теплился тусклый пурпурный отблеск.

Я подавил порыв сломать о колено предательскую палку — в конце концов, если удастся выжать из неё пару зарядов, какую-никакую пользу она ещё принесёт.

Я слишком полагался на артефакт. Будем работать с тем что есть.

Занятый коротким разговором с Лью’сом, я не сразу уловил приглушённое многоголосье, доносившееся отовсюду. Оно нарастало и стихало, как морские приливы и отливы, но хор этот, поначалу разобщённый, становился всё более согласованным и понятным.

«Те, что внизу… Помним… Мы помним… Путь наверх… Воззвания к нам… Мы пропустили… вняли словам… Но никто не вернулся».

Меня накрыло осознание: со мной пытались общаться чудовища, заполонившие зал. Я обернулся к Нейфиле; на её лице было написано изумление. Она слышала то же, что и я.

Казалось, существа черпали разум в единстве: чем больше их прибывало, тем яснее становилась их речь.

«Видим, наблюдаем… Уговор соблюдён, он с вами… Защита возвращается… Яви его, тот, что внизу… Яви, чтобы открылась тропа».

Сбитый с толку, я взмахнул жезлом.

Вы имеете в виду его?

«Нет… Мы не заинтересованы… Предатель… Отступивший наместник… Аспекты суть часть целого, возомнившая себя ровней создателям…»

От мысленного вопля Лью’са я чуть не выронил жезл.

«Что вы знаете!.. Вы, слуги, вы, рабы, вы, призванные развлечь в вечности! Никогда, никогда не понять мне, зачем вас выдернули. Его вкусы, его воля, его влечения — о, я вспоминаю, почему решил, что обязан встать во главе. Они развалили бы, разрушили, сломали! Ваш владыка был последним, но только потому, что не хотел шевелиться!»

В голосах созданий послышалось раздражение — или то, что я принял за него. Можно ли подходить к настолько чуждым разумам с мерками человеческих эмоций?

«Больше нет владык… Никогда не было среди вас… Икринки, возомнившие себя повелителями… Тот, что внизу, яви его, и тропа откроется… Или к тебе ведёт ложный след?..»

В последнем предложении прозвучала неприкрытая угроза, — вот её распознать вышло очень легко. Я сунул Лью’са обратно в мешок, затолкав поглубже, чтобы не встревал с провокациями.

Да что вы от меня хотите⁈

«Сигил… то, что уберегает…»

Если моя теория была верна, то патриарх, требуя разыскать сигилы, подразумевал алтари Великих Домов, а также, что выяснилось позднее, статуи Алого Пламени. Проблема заключалась в том, что я алтарь не забирал — я его разбил.

Прежде чем я придумал, как бы половчее соврать монстрам, чтобы они не ополчились на нас, от толпы отделилось создание, внешне неотличимое от остальных. Оно встало напротив меня и протянуло щупальце, обвившее мою руку и повернувшее её ладонью наверх.

«Запомни, тот, что внизу… Молодое поколение, утратившее опыт предшественников…»

Меня будто ударило молнией. Тело пронзила мимолётная жгучая вспышка боли, а затем — над моей рукой проявилось нечто.

У этого не было ни формы, ни устойчивого цвета — во всяком случае, я не представлял, как его описать. В одну секунду он напоминал куб, в другую — шар, поверхность которого изгибалась, вспучивалась, сминалась сама в себя, бросая вызов законам пространства, а оттенки сменялись столь быстро, что сливались в мельтешение пятен и расцветок, от которого начала кружиться голова.

Наваждение длилось недолго. Нечто пропало, и чудовище осторожно убрало щупальце, напоследок проведя его кончиком по моим пальцам.

«След не подвёл… Оболочка снята, суть нерушима… Идите по тропе, что проложили для вас, те, что внизу… Вдохните воды аспекта, и врата распахнутся… А мы будем ждать других… украденное должно вернуть…»

Толпа развернулась как по команде. Монстры отправились к покинутым нишам, по-прежнему непостижимые и безмолвные. Возле провала остался только один.

Моё внимание привлёк резкий щелчок. Люк батискафа распахнулся — более