мысленным взором снова возникла картина: громила из числа сеттитов наставил на него автомат. В следующую секунду раздаётся выстрел, и лицо культиста превращается в кровавую кашу, слышится хруст раздробленных костей.

– Я попытался допросить его, но ничего не вышло, – понурил плечи Ковальский. – Всё так же, как с тем громилой в Москве.

– Я же вам говорил, что сеттитов специально готовят к такого рода ситуациям, – раздражённо произнёс Ратцингер. – Их сознание, физиологические процессы и мышление полностью переписаны так, чтобы служить хозяину. Разумеется, даже под страхом смерти он ничего бы не сказал.

– Это неважно, – покачал головой Ковальский и кивнул в сторону Марго. – Мы нашли следующий ключ и фигурку.

– Отлично, – лицо Ряховского просияло от облегчения. – Значит, можно уходить. Только вот как?

– Они будут поджидать нас у главных ворот, – логично предположила Марго. – С территории раскопок есть другой путь?

Пригнувшись, Ратцингер высунулся из-за колонны и посмотрел куда-то влево. Вход на территорию комплекса храма Шу остался по правую руку.

– Можно попробовать пройти через священные пруды, – сказал немец, сощурив глаза и показав на неглубокие ямы в земле, обрамлённые мраморным бордюром и напоминавшие заброшенные детские песочницы. – Эти водоёмы для ритуальных омовений являлись неотъемлемой частью любого храмового комплекса и зачастую сообщались с рекой. Если археологи успели откопать их от песка, это может быть наш шанс.

– Хорошо, выжидаем момент и выдвигаемся, – отчеканил Ряховский. – Мы с Сашей вас прикроем.

Видимо, осознав, что времени всё меньше, Марго подошла к Ратцингеру, достала фотоаппарат, включила и показала снимок.

– Мы отыскали следующую подсказку. Знаете, о чём в ней говорится?

– Сейчас не самый подходящий момент…

Нас в любой момент могут вычислить и пристрелить…

А я мог бы уже чувствовать себя в безопасности.

Марго бросила взгляд на прижавшихся к стене федералов и пристально посмотрела в глаза немцу.

– К тому моменту, как мы сядем в автомобиль, нам следует знать, куда направиться, – заметила она. – Хотя бы попытайтесь, прошу вас. Чем скорее мы разгадаем это послание, тем лучше.

Ратцингер в знак согласия шумно выдохнул и протянул руки вперёд.

– Хорошо, я попробую. Давайте сюда.

Сощурившись, он уставился на очередное пятистишие, выбитое на внутренней стороне каменной плиты, как выяснилось, едва не раздавившей Ковальского и Маргариту в тайном храме Шу. Чтобы послание лучше отложилось в голове, он прочитал его вслух вполголоса.

Воедино здесь сливаются два брата,Льются вместе с этих пор они.Алчущим сполна вернутся их утраты,Гордый страж доколь оберегает злато,А знают то лишь ящеры одни.

Ратцингер умолк и прочёл текст второй раз, шёпотом, себе под нос. Однако это не помогло. Каждая строка чётко отпечаталась в мозгу и легла там мёртвым грузом. Никаких звоночков, никаких намёков или отсылок. Ратцингеру не за что было уцепиться.

Игра усложняется…

Краем глаза Штефан увидел, как лицо Марго напряглось. Ей не верилось, но вывод был очевиден.

– Вы не знаете, о чём идёт речь? – спросила она шёпотом. – О каком боге или храме?

– В тексте упоминается золото. Возможно, это указание на золотой город. На Нубет.

Но он сам не верил в состоятельность подобной версии.

– Слишком уж как-то мало остановок, – заметила Алиса, не упускавшая ни слова из их разговора. – Храм Сета в Нагаде, храм солнца в Гелиополе и храм Шу в Летополе. Как-то простенько, вам не кажется?

– Но тогда какому божеству посвящён следующий храм?

– Это не так важно. Нам нужно понять, куда двигаться дальше…

– Ш-ш-ш-ш-ш, – шикнул на них Ковальский, вскинув пистолет.

Выждав минуту, которую все пятеро провели в абсолютной тишине, застыв в своих позах, федерал жестом скомандовал выдвигаться.

Гуськом беглецы вышли из-под тени храма Шу и двинулись влево, в сторону священных прудов. Ряховский шёл первым, направляемый двигавшимся позади Ратцингером. Позади, приобняв друг друга за плечи, шли Марго и Алиса, а прикрывал их сзади Ковальский.

Немец показывал Ряховскому дорогу скорее машинально, нежели осознанно. Мысли его крутились вокруг загадки, которую только что показала ему Марго. Он прекрасно понимал, что из их квинтета лишь ему под силу расшифровать очередную шараду сеттитов. Однако голова Ратцингера была абсолютно пуста, словно отформатированный диск.

Приложив все усилия, чтобы отбросить любые мысли о своей провальной попытке установить контакт с Братством, Штефан сосредоточился на строках стихотворения. Если следующий храм не окажется последним на пути в Омбос, то у него ещё будет шанс.

Воедино здесь сливаются два брата…

Ратцингер был наслышан о так называемых объединённых богах, которые в Древнем Египте не были редкостью. В основном это касалось божеств, семантически близких друг к другу и потому в определённой степени взаимозаменяемых. За всю историю Египта, раздробленного на отдельные номы, верховными божествами были Амон, Атум и Ра, которые по факту выполняли одну и ту же функцию – солярного бога-демиурга, создателя всего сущего и прародителя всех богов. Спустя века сближения эти божества объединялись в двойных существ, именовавшихся Амон-Ра или Атум-Ра.

Даже непримиримые враги, Сет и Гор, порой изображались в виде единого бога по имени Херуифи. Его изображения, встречавшиеся в некоторых древних гробницах, всегда вызывали у Ратцингера дрожь и отторжение. Согласно египетским канонам, Херуифи внешне очень походил на Гора, из шеи которого торчала голова Сета, словно туда её пришил сумасшедший хирург. Подобный образ символизировал двойственность мироздания, наличие у любого предмета, человека или явления положительных и отрицательных сторон.

При этом они же не были братьями! А Ра и Атум как бы существовали в параллельных мифологических реальностях.

Вторая строка приводила Ратцингера в полное замешательство. Жалея, что он не может на ходу снова взять у Марго фотоаппарат и внимательно перечитать иероглифы, немец решил пока что довольствоваться тем, что отложилось в памяти.

Льются вместе с этих пор они…

Как эти два объединившихся брата могут литься вместе?

Временами отвлекаемый уточнявшим направление Ряховским, Ратцингер с трудом мог сосредоточиться. К тому же сказывалось и то, что ему отовсюду чудились взгляды культистов, наблюдавших за незваными гостями. Затравленный страхом мозг с трудом соображал.

Далеко за спиной послышались мужские крики на арабском. Беглецы тут же застыли на месте и обернулись. Вдалеке у входа в храм Шу столпилось полдюжины охранников. Выставив перед собой оружие, они уставились на нечто, лежавшее на земле.

Переведя взгляд обратно, в ту сторону, куда следовало идти, Ратцингер с облегчением увидел то, что искал.

Священные пруды храма Шу являли собой довольно жалкое зрелище. Как и здание, которое немец только что покинул, они были наполовину занесены песком и напоминали пару приготовленных к раскапыванию котлованов. Заключённые в гранитные берега, они были рассечены на квадраты верёвками, натянутыми на воткнутые в землю колышки. Археологи не теряли надежды отыскать здесь что-либо исторически ценное.

Не догадываясь, что самые ценные находки в истории египтологии спрятаны у них под самым носом!

– Идём, – шёпотом обратился он к остальным. – Пруды совсем рядом.

Его никто не услышал. Все наблюдали за движениями сеттитов у входа в храм. Один из