– других вариантов не было. Если сеттиты заметят, что раскоп изменился, несмотря на гибель всей экспедиции, то наверняка догадаются заглянуть в трубу.

Пять беглецов с черепашьей скоростью продвигались вперёд, всё сильнее отдаляясь от храма Шу. Когда они миновали порядка полусотни метров, Ряховскому показалось, что трубу перегородил большой камень и они упёрлись в тупик.

Но откуда тогда тут взялась вода?

Несмотря на это, их процессия продолжила движение, возглавляемая Маргаритой Романовой. Приблизившись к преграде, Ряховский осознал, что именно предстало его взору.

Шлюз.

То, что священный пруд должен был наполняться водами Нила, автоматически могло привести к его пересыханию в периоды засухи, когда река отступала. Чтобы решить эту проблему, древние установили в трубу шлюз, который открывали и закрывали по мере надобности. Время не пощадило ни храмовый комплекс, ни его ирригационные сооружения.

Представлявший собой простую железную пластину шлюз почти полностью разъела ржавчина, оставив нетронутыми только края листа, торчавшие наружу острыми оранжевыми шипами.

– Альберт! – послышался сзади недовольный шёпот Ковальского. – Чего застрял?

Стараясь не задеть зазубренные железные лезвия, Ряховский протиснулся в проделанное ржавчиной отверстие в шлюзе. Пока он в замешательстве рассматривал возникшую преграду, Марго, Алиса и Ратцингер успели уползти далеко вперёд и скрыться за поворотом тоннеля.

Внезапно край лямки холщового мешка больно врезался федералу в шею, и Ряховский понял, что не может двигаться дальше. Оглянувшись, он увидел причину.

Мешок с собранными артефактами зацепился за зазубренный край шлюза. Альберт пару раз его дёрнул, но ничего не добился. Неплотно сидевший в пазах металлический лист недовольно забренчал, заставив сердце пожилого федерала рухнуть в пятки.

Зараза… Теперь ведь точно услышат…

Далеко у края трубы заплясали тени.

Чуть развернувшись настолько, насколько позволяла теснота водосточной трубы, Ряховский попытался отцепить ткань. Его рука не могла дотянуться до оставшегося далеко позади мешка.

– Саша… – шёпотом позвал он подчинённого. – Помоги мне. Быстрее!

Ковальский, натужно кряхтя, вытянул руку вперёд, другой опираясь на локоть, и запустил не слушавшиеся пальцы в складки ткани.

Позади них наискось блеснул луч фонаря.

Они нас заметили!

Альберту Ряховскому довелось бывать во многих передрягах, но в подобной ситуации, пригвождённый к месту, он оказался впервые. В любой момент один из сеттитов мог залезть в трубу и ликвидировать их, даже не нагоняя – выстрелив в темноту.

Что же ты там копаешься, Саша?!

Заслышав звуки зычных голосов сеттитов, Ковальский тут же замер, не смея пошевелиться. Но, как и Ряховский, он прекрасно понимал, что такая мера им не поможет. Пользуясь журчанием ручья как прикрытием, лейтенант упёрся стопой в застланное песком дно. Толкнув ногу назад, словно лягавшийся мул, он сделал невысокую насыпь из слипшегося песка. Проделав это ещё пару раз, Ковальский смог наполовину перегородить трубу, создав своего рода окоп.

– Ложись и замри… – шепнул он начальнику.

Дважды Ряховскому повторять не было необходимости. Подмяв рукой мешок с артефактами, он задержал дыхание и вжался в землю, опустив голову под воду. Сквозь грязную муть стока он все равно видел, как пару раз темноту прорезал луч фонаря.

Только бы не заметили…

Иначе нам крышка…

* * *

На другом конце водосточной трубы, выходящей в Нил, шустро ползли вперёд Маргарита Романова, Алиса Маркова и Штефан Ратцингер. Достигнув конца тоннеля, они обнаружили, что он стал идти вниз, постепенно скрываясь под водой. Набрав в грудь побольше воздуха, беглецы нырнули под воду и пролезли в заваленное гнилыми деревьями и заросшее тиной отверстие.

Всплыв на поверхность, Маргарита Романова выплюнула попавшую в рот воду и отбросила намокшие волосы со лба. Оглядевшись вокруг, она увидела рыбацкие лодки и прогулочные плоскодонки в отдалении. Рядом держались на плаву Ратцингер и Алиса.

– Где Ряховский? И дядя Саша? – спросила она встревоженно.

– Ползли прямо за мной, – промолвил Ратцингер и вернулся к отверстию.

Никаких признаков движения под водой.

Осмотрев своих товарищей по несчастью, Марго осознала, что у них была ещё более веская причина переживать за двух федералов.

– Только не говорите, что…

Ратцингер не стал её обнадёживать.

– Мешок со сферой и статуэтками у Ряховского.

Глава 110

Внутри у Александра Ковальского всё сжалось, когда канал шлюза затопили лучи электрического света. Казалось, само его тело желало разложиться на составляющие, смешаться с илом и песком, который сюда намыло за прошедшие века.

Затаив дыхание, два федерала вслушивались, пытаясь понять намерения своих преследователей. Свет фонариков рассекал тьму, подобно лезвиям меча. Ковальский слышал мужские голоса, что-то оживлённо обсуждавшие, но смысла разобрать не мог. Он знал всего несколько слов на арабском и надеялся уловить хотя бы одно, чтобы попытаться понять контекст.

Уходите… Просто оставьте нас в покое…

Однако вселенная не вняла его увещеваниям. Спустя минуту у входа в трубу послышалась возня и кряхтение. Один из сеттитов залез в трубу и пополз прямиком к ним.

Спрятаться в узкой подземной кишке было негде. Сеттит, заливавший тоннель светом фонаря, наверняка был вооружён. Ковальского бросило в холод, когда он осознал, что схватки не миновать.

– Юже-ду-шей-он-хуна! – раздался сзади вопль настороженного культиста.

Познаний Ковальского в арабском языке хватило, чтобы перевести фразу целиком.

Тут что-то есть!

Сам напросился…

Ковальский не мог допустить, чтобы их с Ряховским жизни оборвались вот так, в сточной трубе, питавшей когда-то водами священные пруды египетского храма. Стараясь двигаться едва заметно, он повернул руку параллельно туловищу так, чтобы ствол был направлен к ногам.

От насыпи, которую сделал лейтенант, до сеттита оставалось уже меньше метра.

С замиранием сердца Ковальский бросил взгляд через плечо. Несмотря на ударивший в глаза яркий сноп света, он мог разглядеть очертания головы противника.

Либо я его, либо он меня.

Задрав голову, сеттит заглянул за насыпь и выудил из-за пояса пистолет. Ковальскому не надо было видеть его лица, чтоб понять, какое выражение оно приняло.

Рука инстинктивно дёрнулась и вскинула оружие, словно федерал был ковбоем в вестерне.

Оглушающе, словно раскат грома, прозвучал одиночный выстрел.

* * *

При звуке пистолетного выстрела, донёсшегося из недр трубы, Штефан Ратцингер едва не потерял сознание.

Всё пропало…

Несомненно, сеттиты пристрелили федералов и сейчас заберут столь тяжело доставшиеся им артефакты себе.

Затем, всего через несколько секунд после первого, грянул второй выстрел. Каменные стены узкой трубы резонировали и донесли звук так, будто источник был всего в паре метров от берега.

Взглянув на девушек, Ратцингер увидел, что Марго и Алиса побелели, как полотно. В мозгу немца пронеслась ещё одна ужаснувшая его мысль.

Всё оружие осталось у Ковальского и Ряховского. Трое оставшихся беглецов были абсолютно беззащитны перед врагом, который вот-вот мог их настичь.

– Нам надо уходить, – сказал Ратцингер, аккуратно взяв обеих девушек за руки. – Пока нас не…

Из-под воды возник каскад пузырей, заставивший немца отпрянуть от трубы. Кто-то вот-вот должен был вылезти наружу. Ратцингер ощутил, что страх парализовал его – он не мог отвести глаз от древнего шлюза.

Неожиданно из трубы вывалился мужчина и, яростно подгребая руками, выполз на поверхность. В руке у него был только изодранный холщовый