— Три месяца — идеальный вариант, — неумногоподумав, ответил Святослав Олегович. — Но мне нужно, чтобы все былооформлено завтра. Они сумеют подготовить документы?

— Будут работать всю ночь, — уверенно пообещал вице-премьер. —Можешь отправляться в банк в десять часов утра. Я им позвоню прямо сейчас. Ноучти, Петровский, если ты попытаешься меня обмануть или выкинуть какой-нибудьфортель, то я тебя не просто разорю. Я у тебя отниму все до последней копейки.И даже твою жизнь.

— Не нужно меня пугать, — предупредил СвятославОлегович.

— Это на всякий случай. Чтобы ты помнил.

Петровский вспомнил про свой план на завтра исхватился за сердце, чуть покачнувшись.

— Уже испугался? — добродушнополюбопытствовал вице-премьер. — Ну не дергайся, это я пошутил.

— Сердце в последнее время болит, — совралСвятослав Олегович, — наверно, много работаю.

— Ничего страшного. От работы еще никто не умер.И не забудь завтра отправиться в банк. Скажи своим юристам, чтобы сегодня подготовилинужные документы. И сам все проверь, чтобы завтра все было в порядке. Ты у насбудешь героем. Только учти, что о нашей сделке должны знать лишь два человека —ты и я. И долг вернешь не деньгами, а акциями. Как раз на пятьдесят миллионовдолларов с хвостиком. За три месяца.

— А если акции упадут еще вдвое или втрое?

— Значит, вернешь акции и деньги. Будем считатьна день возврата, как и должно быть. Ничего, немного поработаешь. Тебе полезноиногда устраивать такую встряску, чтобы не застывал. Ты ведь, наверное,считаешь себя самым лучшим пиарщиком в мире? В общем, мы с тобой договорились.Пока!..

Вице-премьер повернулся и пошел к выходу, где его ждалавтомобиль с водителем и телохранителем. Менеджер поспешил за ним. Петровскийпосмотрел вслед уходящему чиновнику и, улыбнувшись, подумал: "Посмотрим,что он скажет через три месяца".

По его указанию Наталья Андреевна вместе с юристами ифинансистами действительно работали всю ночь, чтобы к утру был готов пакетнеобходимых документов. В десять часов Петровский поехал в банк на оформлениекредита. По распоряжению вице-премьера, там тоже все было подготовлено кподписанию документов и перечислению денег. Однако был установлен грабительскийпроцент за использование банковских средств в течение трех месяцев. Петровскийсправедливо возмутился. Он понимал, что это обычная проверка. Возвращать лишниепять миллионов долларов за выделяемые деньги было просто нерентабельно. Послецелого часа переговоров наконец приняли решение о выделении денег на три месяцапод три процента вместо десяти.

Когда Святослав Олегович вышел из банка и сел в машину,Бубенцов протянул ему новый мобильный аппарат.

— Номер телефона, кроме меня, не знаетникто, — сообщил он, — и мы зарегистрировали его на чужое имя.

— Молодец, — кивнул Петровский, —иногда ты бываешь сообразительным, когда хочешь. У тебя все готово к моейгоспитализации?

— Все. Можете не беспокоиться. Подготовили ипалату, и даже охрану чтобы вас не беспокоили.

В офисе Инна встретила шефа известием, что его разыскиваетгенерал Глушко.

— У нас все в порядке, — доложил ВикторМихайлович, — мы все узнали. И вышли на исполнителя.

— Поздравляю. Очень хорошо. Сдайте егоправоохранительным органам. Но все подробности сообщите мне уже вбольницу, — быстро проговорил Святослав Олегович. — Кажется, у меняначало болеть сердце.

— Нужно вызвать врача, — иронически заметилГлушко.

Через полчаса в офис была вызвана машина "скоройпомощи". Еще через несколько минут Петровского увезли в больницу. Иннаосталась в приемной, получив конкретные инструкции, а Бубенцов поехал с шефом.

Между тем этим событиям предшествовала трагикомическаяистория, случившаяся с Роговицыным, который в течение одной ночи превратился изуважаемого человека в подозреваемое лицо с криминальными связями и отзнакомства с которым тут же отреклись Алентович с Шустером.

Роговицын жил в одном из новых престижных домов, появившихсяв Москве во время строительного бума середины девяностых годов. Это было хорошоотстроенное, добротное здание, в котором поселились люди, умевшие заработатьбольшие деньги, чтобы купить в нем квартиру по цене около трех тысяч долларовза квадратный метр.

Жена Роговицына проживала на даче, а он, занятый своимиделами, предпочитал оставаться в городе. У них не было детей, поэтому ВалентинГеоргиевич не любил появляться на пустой даче.

На часах было около одиннадцати, когда он решил, что можновыключить телевизор и отправиться спать. И примерно в этот же момент внизу вхолле, где обычно сидел дежурный, появились несколько человек в масках.Дежурный, мужчина лет шестидесяти, не успел даже сообразить, что именнопроизошло, когда на него наставили оружие, связали ему руки и снова усадили вкресло. Двое из напавших остались сидеть рядом с ним, остальные трое поднялисьнаверх в лифте и замерли перед дверью одной из квартир, ожидая, когда в неепозвонит снизу дежурный. Он позвонил через полминуты и сообщил Роговицыну, чтоему принесли срочную телеграмму. Ничего не подозревающий Валентин Георгиевичподошел к двери, даже не одевшись. И сразу же открыл ее, как только услышалзвонок, не глянув в глазок.

Сильный удар отбросил его в глубь квартиры. Ворвавшиеся людив масках не были похожи на обычных грабителей. Не говоря ни слова, они быстро иловко связали руки хозяину квартиры, затем несколько раз больно, очень больноударили его по почкам. Валентин Георгиевич не мог закричать только потому, чтоему зажали рот. Но мычал он отчаянно долго.

Потом ему открыли рот, и откуда-то появились ножницы.Роговицын никогда не видел таких чудовищно огромных ножниц, похожих на те, чтобывают у садовников, и потому испуганно завизжал.

— Сейчас мы тебя только предупреждаем, —сказал один из незнакомцев. — Мы хотим немедленно получить ответ на нашвопрос.

Пока он говорил, двое других сняли с Роговицына трусыи один из них приложил ножницы к интимным частям его тела. Как тольконесчастный почувствовал холодный металл, его захлестнул невероятный ужас. Отстраха у него выкатились маленькие глаза и началось непроизвольноемочеиспускание. Мужчина с ножницами брезгливо отдернул руку.

— Вот гнида! — возмутился он.

— Ножницы! — напомнил ему другой, и металлснова шлепнулся на тело Роговицына, причем с такой силой, что он дернулся отболи и попытался закричать, но третий мужчина опять зажал ему рот.

— Я еще не задал вопроса, — пояснил первый.

Роговицын смотрел на него, тяжело втягивая воздухносом. Ладонь незнакомца закрывала не только рот, но и частично ноздри.

— Кто убил директора Нижнебайкальскогокомбината? — спросил первый.