Третий приподнял руку над ртом Валентина Георгиевича.

— Я… меня… умоляю… — попытался произнеститот.

— Спокойнее, — посоветовал первый, — иучти, что здесь не бывает победы по очкам. Или ты нам говоришь правду, илистановишься евнухом. На всю жизнь.

— Не надо, — прошептал Роговицын, — явсе скажу.

— Кто? — повторил вопрос первый.

— Кирилл, Кирилл Мансуров, — выдохнулнесчастный хозяин квартиры, — он бывший офицер. Это он стрелял.

— Адрес, — потребовал первый.

— Он… он…

— Адрес или…

— Он… живет в Екатеринбурге… Мы его вызываем…когда нужно…

— Адрес…

— Я знаю телефон, — закричал Роговицын. Инеожиданно заплакал: — Не убивайте меня.

— Телефон, — напомнил мужчина, и Роговицынпрошептал номер телефона.

Первый посмотрел на своих подчиненных. Затем спросил:

— Кто заказал?

— Они меня убьют, — Роговицына била крупнаядрожь. Лужа под ним начала впитываться в спущенные трусы и майку. Это было дажене противно, а очень страшно.

— У нас нет времени, — напомнилпервый. — Говори, кто заказал?

— Мне звонил помощник Алентовича, Игорь. Честноеслово, это правда. Честное слово.

— В доме есть мобильные телефоны?

— Да, два телефона.

— Где они?

— У меня в кабинете. Один выключен, второй включен.

Первый мужчина взглянул на третьего. Тот поднялся и прошел вкабинет. Вернулся с двумя аппаратами мобильной связи, успев по дороге выдернутьшнур из обычного телефонного аппарата.

— Сейчас мы уйдем, — сообщил первый, — изаберем твои телефоны. Если до утра попытаешься кому-нибудь позвонить, мывернемся и отрежем тебе все выступающие части тела. Тебя никто не сможетзащитить, мы найдем тебя где угодно.

— Понимаю, — обрадовался Роговицын. — Яникому… честное слово, никому… клянусь…

— Конечно, — сказал первый. — Только яобычно тоже никому… не верю.

Он взглянул на второго мужчину. Тот убрал ножницы,достал из кармана одноразовый шприц и ловко уколол Роговицына в плечо. Ужечерез несколько секунд Валентин Георгиевич заснул, откинув голову.

— Уходим, — решил первый. — Сколько он будетспать?

— До полудня, — ответил егоподчиненный, — может, и дольше.

— Я там в кабинете деньги видел, — сообщилтретий мужчина в маске, — около пяти тысяч долларов. Что с ними делать?

— Ты успел их пересчитать? — зло спросилпервый.

— Нет, на глаз определил. Что с ними делать?

— Вернись и забери, — разрешилпервый. — Пусть это будет наш гонорар за этого мерзавца. Только большеничего не трогай. Мы не домушники, чтобы квартиры "бомбить".

Третий мужчина повернулся и побежал в кабинет. Второйвнимательно посмотрел на заснувшего хозяина квартиры.

— Может, одеть его и оттащить в спальню? —нерешительно спросил он. — Жалко человека, лежит тут в своей моче…

— Оттащи, — разрешил первый. — Будем считать,что он нам за это заплатил. Я бы на его месте не возражал. Надень на него трусыи положи на диван. И не забудь его накрыть чем-нибудь теплым.

Второй кивнул и, схватив лежавшего без сознания Роговицыназа руку, потащил его в сторону спальной комнаты.

Еще через минуту все трое вышли, закрыв за собойдверь. Когда они спускались в лифте, первый добродушно спросил:

— Там пять тысяч было или немного больше?

— Семь, — ответил, отводя глаза,третий. — Честное слово, только семь.

— Не обманывай нас никогда, — грозно предупредилпервый, выходя из кабины лифта.

Дежурного они колоть не стали. Просто усыпили, пропитавплаток обычным хлороформом. Затем все пятеро сели в два автомоля иуехали.

Киллер получил вызов по известному телефону уже глубокойночью. И на следующее утро прилетел в Москву на очередную встречу. Его взялипрямо в аэропорту. Но в отличие от Роговицына Кирилл Мансуров оказался крепкиморешком. Его били около двух часов и сломали ему два ребра, прежде чем оннаконец согласился говорить. Его признание записали на магнитофонную пленку иповезли к заказчикам.

Еще через три часа за киллером, брошенным в подъезде одногоиз старых домов, приехали сотрудники прокуратуры, к которым «попала» копияпленки с записью признания убийцы в совершенном им преступлении. Еще через часбыл арестован у себя на квартире и Валентин Георгиевич, на которого далпоказания Мансуров. Еще не отошедший после ночного нападения, Роговицын отнессяк своему аресту с большим облегчением, посчитав, что лучше сидеть в тюремнойкамере, чем находиться в руках бандитов. Как ни странно, был доволен такимповоротом событий и киллер, который понял, что его больше не будут бить и темболее убивать. Его поместили в тюремную больницу. Вскоре туда же доставили иРоговицына, перенесшего ночью сильнейший шок.

Скандал получился грандиозный. К вечеру все известные газетыимели копии пленки с признаниями главного убийцы. Дальнейшие событияразворачивались по всем законам детективного жанра. К семи часам вечера быларестован помощник Семена Борисовича Алентовича, находившийся в этот момент визвестном московском клубе со своей девушкой. Девушку сразу же отпустили, нокаким-то неведомым образом газетчики и журналисты нескольких телекомпаний обэтом аресте узнали тоже. Уже в ночных новостях, сразу по нескольким каналам,прозвучали фамилии не только задержанных, но и самого Семена БорисовичаАлентовича. Скандал вовсю набирал обороты. На следующее утро прокуратурапредъявила официальные обвинения в убийстве генерального директораНижнебайкальского комбината всем трем задержанным.

Всю вторую половину дня в офисе у Петровского разрывалисьтелефоны. Но секретарь получила инструкцию шефа отвечать только на звонкигородских телефонов, установленных в приемной. К аппарату правительственнойсвязи в кабинете шефа никто не подходил. Лежащий на столе мобильный телефонПетровского тоже трещал, не переставая. К нему Инна приближалась, смотрела навысвеченные номера звонивших и фиксировала их в журнале. Никто не мог понять,что происходит, почему Петровский так неожиданно замолчал и где его следуетискать? Сидевший рядом с Инной Виктор Михайлович Глушко лишь улыбался, глядя наномера звонивших. Примерно в шестом часу вечера высветились цифры аппарата,установленного в приемной вице-премьера.

— Где Святослав Олегович? — грозноосведомился его помощник. — Мы звоним ему весь день на мобильный и направительственный. Почему он не поднимает трубку?

— Святослав Олегович в больнице, — сообщилаИнна невозмутимым голосом. — Сегодня утром у него случился гипертоническийкриз. Ничего серьезного, но надо немного отлежаться. — Она действовалаточно в соответствии с данными ей указаниями. — Но если очень нужно, онвам перезвонит через полчаса.