– Вот ей сегодня и позвоню, – кивнула Альта. – Не оставлять же малышей на улице.

Лена слушала девчонок во все уши. Ей все было интересно… и сами собой забывались мелкие домашние неприятности. А еще на свежем воздухе так вкусно пахло жареным мясом, из соседских дворов доносилась негромкая музыка.

Лена так бы и сидела до самого утра, так не хотелось домой.

Вечером, вернувшись из гостей, Елена долго бродила, будто в хмелю.

– Марусь, ну вот ты подумай, ну что это за человек? Варь, ну хоть ты мне скажи! – допытывалась она то у собаки, то у вороны. – То он ко мне льнет… я даже чуть не поверила! А то домой несется. Что? Варь, я тебя понимаю, ты хочешь сказать, что так себя ведут обычные бабники? Но… Да, Маруська, мне тоже кажется, что он не обычный. В смысле, не бабник он. Или как-то уж слишком законспирированый. И потом… ну зачем я ему? Я еще понимаю, если б он меня полюбил как-нибудь пылко, а то…

Маруська, понимая серьезность момента, звонко тявкнула.

– Вот, Маруся, я вовсе и не о Барцеве сейчас! И нечего! Я о нем и думать забыла! Я сейчас… о Лиховских. Жене… Че-е-е-ерт! Я же совсем забыла передать Вере посылку! Барцев же просил! А нечего просить! Я ему не почтальон какой-то! Надо – пусть приедет и сам передаст, так ему и скажу!

Утром Лену разбудил чей-то истошный крик под окном. Сначала она подумала, что кто-то кого-то отчаянно зовет на помощь, но потом прислушалась… звали ее…

Лена вышла и увидела возле калитки незнакомую женщину, та кричала во все легкие:

– Хозяюшка-а-а! Хозяйка, мать твою! Куды ж ты провалилась?

– Вы что-то хотели? – спросила Лена.

– Ну, тык конечно! Хотела! – не совсем ласково глянула на нее незнакомка. – Я вот тебе Марту привела… Марта, окаянная шалаболка! Чичас хворостиной-то по хребту!

Елена только сейчас увидела, что на веревке женщина тянет козу. Коза зависла возле какого-то кустика и старательно обгладывала кору с голых веток.

– Какую Марту? – не сообразила Елена. – И зачем вы мне ее привели? Да отпустите вы козу-то! Вы ж ее задушите!

– Ага! Щас! Отпустите! Она, окаянная шалаболка, только того и ждет, чоб я ее выпустила! Нетушки! И ты тоже – гляди у меня! Чоб за ей глаз да глаз был! Выпускать даже и не думай! А то знаю я вас! Потом ни козы, ни рожек, ни ножек…

– Я ни-че-го не понимаю… – покачала головой Лена. – Почему это именно я должна глядеть за вашей козой?

Женщине, видимо, уже надоел этот диалог. По ее мнению, она все объяснила достаточно понятно, поэтому она шумно выдохнула, уперла руки в бока и устало проговорила:

– Ты че из себя Петрушку-то корчишь? Я ж те русским языком говорю – сестра у меня! Заболела аппендицитом!

– Ну? – внимательно слушала Лена, но все еще не могла сообразить.

– Ну! А у ей детишки! Должна я ей помочь?

– Должны.

– Пра-аильно, должна. А как же я ей помогу, растетеха ты безголовая, когда на мне корова, коза да кур десяток? Кто ж их неделю кормить-доить будет?

Елена теперь даже боялась предположить, на что намекала женщина.

– Так вы… соседей попросите, я не знаю… – пожала она плечами.

– А чего ж мне соседей-то просить, когда Ульянка говорила, что ты любую скотину можешь в доме несколько дней держать! Дескать, работа у тя такая! Вот я и… Марту привела. Да еще спросить хотела: ты курей-то как – сама будешь бегать кормить, аль к тебе тащить? Они в сарае-то твоем померзнут, поди. Мой-то теплее твово будет.

Лена просто не знала, что делать. Женщина, похоже, была не в курсе, что коз Лена на передержку не берет.

– Понимаете… э-э… я беру только собак. И то… не чужих, а своих держу. Пока вот так. А вот коз…

– Ты мне, девка, не юли! Ульянка врать не будет, у ее мозгов не хватит такое выдумать. А мне надо! Говорю же – сестра болеет!

– А я вам говорю, что коз не беру! Я вообще их… вот сейчас только… первый раз близко увидела.

– Так и насмотришься! Марта! Окаянная шалаболка! Иди в дом, говорят тебе! Мне еще за курями бежать!

– Да не надо мне коз! Что я с ней делать-то буду?! – чуть не плакала Лена, но женщина уже толкала козу во двор.

– Лена, что у тебя тут? – вовремя подоспела Вера. – Гражданочка, что это вы козу, простите, под вымя тычете? Она ж у вас без молока останется!

– Вера! Она мне на передержку козу притащила! – толкала Лена козу обратно со двора.

– Ну и хорошо, – нисколько не смутилась Вера и повернулась к хозяйке Марты. – А кто у козы куратор? Без куратора мы взять не можем. Когда вы ее глистогонили? Анализы есть?

Женщина от Вериного напора оторопела.

– Как…кие анализы? Это у козы, что ль? Кто ж ей анализы-то брать… Ха! Ну, вам надо, вы и берите! Чего мне, жалко, что ль, го…

– Погодите, так дело не пойдет, – не терпела возражений Вера. – Мы берем животных только со справками от врача, что животное полностью здорово. К тому же оплату вперед. Вы на сколько сдаете козу?

– Я-то? Дык…

– На неделю она хотела, – подсказала Лена.

– Значит, семь дней, – подняла голову Вера и принялась считать. – За козу… ее ж еще и доить надо, да? Надо. Значит, коза у нас пойдет за… пятьсот рублей в день. Итого получается – три с половиной тысячи. Женщина, а три с половиной тысячи за передержку вы приготовили?

– Вер, у нее еще куры. Десяток, – любезно подсказала Лена. – Она их ко мне домой хочет.

– То есть? – сосредоточенно нахмурила лоб подруга. – Получается, что курам передержка не вольерная, а домашняя. Это выходит… за одну куру… Их же не надо доить, да? Тогда за одну куру – сто рублей, с кормежкой. Кур сколько?

– Десяток, – опять влезла Лена.

– Десять на сто, да семь дней… Семь тыщ за кур, три с половиной тысячи за козу… – Вера закончила подсчеты и мармеладно улыбнулась: – Десять с половиной тысяч приготовьте, пожалуйста, и мы сразу же заберем у вас всю скотину.

Женщина некоторое время сосредоточенно молчала, и по ее лицу было видно, как в голове работает калькулятор. Наконец все было рассчитано, и тогда заработала глотка.

– Вы чего это?! Совсем здеся одурели?! – выкатила глаза клиентка. – Да чобы я! Да вам! Да десять тыщщщ! Да у меня за такие-то деньжищи и муж посидит под козой, и сыновья!

– Ага, то есть посидеть-то есть кому… – выдохнула Лена.

– Это ж чего такое делаится?! Это ж…

– То есть вы не совсем собрали нужную сумму, так я понимаю? – администраторским тоном поинтересовалась невозмутимая Вера. – Тогда прошу вас удалиться. Мы вас будем ждать с деньгами. Лена, Маруська сейчас прокапается, пусть пока у меня полежит.

Женщина все же желала продолжить беседу: