за ними вдруг увязался хвост. Раньше никогда такого не бывало, поэтому Валентина слегка прохватил озноб, но он скрыл волнение от Леонида.

Между тем незнакомец никаких действий не предпринимал, очевидно, тоже растерялся. Такси исчезло за ближайшим углом, а тот так и оставался на своём месте, ошалело взирая на сидящего. Валентин с удовольствием докурил сигарету, лениво поднялся, прихватил сумку и не спеша зашагал по улице. Он не оборачивался, но чувствовал спиной — за ним идут. Возможно, уже другой, сменивший долговязого растяпу, а за такси, в котором умчался Леонид, гонятся зевнувшие их маневр милиционеры. И всё-таки на душе у Валентина стало поспокойнее. Предпринятая хитрость удалась на славу! Наверняка такси с Леонидом успело укатить далеко, прежде чем за ним рванулась погоня. «Ну а теперь погоняйтесь за мной, ребятки», — криво усмехнулся он и свернул в первый попавшийся проходной двор. До этого он два раза бывал в Ленинграде, город знал плохо, в основном центр, но был уверен: всегда легче прятаться, нежели ловить. Необходимо попытаться незаметно избавиться от обременявшей его сумки, сгрузить её в подвернувшийся мусорный ящик или тёмный закуток, потом можно отыскать при желании. Но до этого надо дожить, а пока придётся побегать…

Только в третьей или четвёртой подворотне посчастливилось приметить невзрачный закуток. Валентин оторвался от преследователя настолько, что погони не чувствовалось. Он затаился, вжавшись в сырую темень загаженного приюта. Воняло дерьмом, Валентин старался не дышать, хотя грудь рвалась от бега, — от сумки он отделался ещё раньше, может быть, это его и спасло. Преследователь, конечно, поэтому и задержался. Зато теперь Валентин совершенно пуст, и по большому счёту вышло всё чисто.

Его преследователь проскочил мимо укромного места, в котором он приходил в себя. Можно было спокойно воспользоваться очередным промахом противника и удалиться восвояси, но что-то Валентина удерживало. Во всей этой суматошной кутерьме со слежкой, с преследованием отсутствовала логика. Нелепо выглядели ловцы, понаделали, как будто специально, кучу ошибок, слишком много везения и удачи досталось на долю жулья.

Валентин решился на крайность. Он сжался в тайнике, дожидаясь возвращения преследователя. Шаги того уже осторожно приближались…

* * *

Они обнялись, словно сто лет не виделись. В темноте Валентин всё-таки заметил, как кривились губы Леонида, готового заплакать. Прикидывается парень взрослым, напускает на себя, но малец совсем. От естественных человеческих эмоций не избавился в той грязи, куда загнал его папаша, подумалось Валентину. Похлопывая приятеля по спине, спросил:

— За тобой-то бегали менты? Что-то я упустил в этой круговерти?

— А я и не заметил, Вэл, — улыбаясь от счастья, тряс его Леонид.

По однажды появившейся причуде Леонид переделывал все имена знакомых и близких на иностранный лад: отца он именовал или Редом или фаза, людей обобщал в одно короткое слово — пипл, Валентину достался Вэл.

— Мы на тачке как дёру дали, так только шорох за спиной! Очухались на набережной. Я машину сменил, перегрузился и по городу кататься начал, как ты велел. Потом и с той соскочил для пущей верности. Пробрало меня, сейчас бы расслабиться.

— Самое время, — согласился Валентин.

— А ты как? Рассказывай.

— У меня тоже всё удачно. Иначе перед тобой не рисовался бы. Только вот сумку пришлось бросить. Сдается мне, что с концами. Без этого не уйти.

— Да шут с ней! Весь «кавиар» у меня остался. У тебя только копчёный осётр был.

— Плакали наши балычки…

— Не переживай! Рассказывай!

— Устал я. Побегать пришлось. Тебе хорошо веселиться, у тебя под задницей машина была.

— Ты же сам всё решил, Вэл? — обиделся Леонид.

— Я не про то, — отмахнулся Валентин. — Действительно, чуть не влипли мы с тобой… Мимо пуля просвистела…

— Вот-вот! По этому поводу я и столик заказал в «Гавани». — Леонид ликовал. — Сейчас душ в номере примешь. Посидим с девчонками. Обмоем это дело. И мне спешить надо…

Он осёкся, внезапно замолчав под настороженным взглядом Валентина.

— Куда спешить? — тихо спросил тот, и, не дождавшись ответа, со значением отчеканил: — Сегодня все гастроли забудем! Сидеть в «Гавани» до утра, словно мыши! Никаких визитов, никаких звонков по телефону! Удача два раза в один день не фартит! Запомни, друг!

— Мне недалеко, я бы мигом… — нерешительно начал Леонид.

— Сказано — отрезано! Хочешь нас обоих сгубить? — Валентин схватил приятеля за грудки и впечатлительно тряхнул. — Рудольф таких фокусов не простит! Подождёт твоя шмара до утра. А девчонок и в «Гавани» найдёшь.

Леонид кисло улыбнулся.

А через час с небольшим они уже ужинали в ресторане гостиницы. Приют был не размашист, даже, можно сказать, неказист. Со столицей, Киевом или хотя бы с Одессой, они, уже познакомившиеся и слегка избалованные лоском и шиком больших городов, сравнить не могли. Здесь было серо и даже негигиенично в отдельных местах, но что взять с Питера? В пролетарском центре люмпенов, как выразился тут же за столом острый на язык Леонид, ничего путного для гульбы не найти. Может, и были места, но они тщательно прятались и для таких залётных, как они, были недоступны. Потягивая сладкий ликёр, Леонид пустился в рассуждения на эту тему, стал развлекать молчавшего приятеля вкусами местной элиты. Оказывается, отцы Северной столицы тешились тем, что гулянки устраивали во дворцах и усадьбах петровских и екатерининских времён, не брезгуя прихватывать для собственных коллекций музейные раритеты, с которых жрали и пили.

— Ты-то откуда знаешь? — пьяно возмутился Валентин, тараща глаза на велеречивого молодца.

Леонид уже переоделся. Кудрявый и красивый, он выглядел ярким птенчиком в этом сером гнезде.

— К отцу, знаешь, какой народ приезжает? — Леонид прихлебнул ликёрчика, растягивая удовольствие. — Такое рассказывают — уши вянут! И про наших вождей, и про прочий плебс…

— И ты всему веришь? — не унимался Валентин.

— Половину врут для важности, — согласился тот, — а остальное — правда. Так истина и рождается.

Он уже приметил несколько смазливых девиц, косивших в его сторону, и примеривался, которую пригласить к столу.

— Сгоняю-ка я в номерок, — заметив это, приподнялся Валентин.

— Чего это ты?

— Второпях деньги забыл. Пора расплачиваться.

— Сегодня я банкую, — Леонид величаво повёл рукой вокруг стола. В который раз Валентин подметил, как малец в таких ситуациях похож на своего отца барственными замашками. — Я тебе обязан. Сегодня, Вэл, я смог почувствовать сладость свободы…

Он преобразился на миг и трезво завершил фразу:

— Клянусь! Хороша жизнь без оков!

— Само собой, — сухо согласился Валентин, — но на халяву я не привык. Ты меня знаешь. За всё надо платить.

— Ну, ты у нас известный праведник, — отрешённо буркнул Леонид. — Не верь, не бойся и плати.

— Старого кобеля и могила