помнить о главном, Казимир утёр взмокший лоб, собрался с мыслями. — Наши ребятки закрепились в ближайшем окружении бандита, пользуются его доверием, выполняют ответственные поручения… в общем, их можно выводить из игры и легализовать.

— Значит, можно брать главаря?

— И главаря, и всю его банду, — уверенно закончил Казимир.

— Вот и хорошо! — оживился Андропов, глаза его заблестели, он похлопал Казимира по плечу. — За это спасибо.

— Думаю представить их к поощрению.

— Главное завершить операцию. О наградах не забудем.

— Банду можно брать хоть завтра.

— Дождёмся возвращения Сорокина из командировки. Важен его свежий взгляд. Несомненно, он встретится с Борониным и с Игорушкиным, и с этим?..

— Максиновым, — подсказал Казимир.

— Вот именно… с этим милиционером, — глаза Андропова застекленели. — Говоришь, ходоки к Кремлю уже подбирались?..

— Были. Но я все подходы им перекрыл.

— Так-так… — Андропов задержал взгляд на куче уголовных дел, дожидавшихся его внимания. — Сворачивай астраханскую операцию, Казимир. Доложишь мне сразу по окончании. Где бы я ни находился.

— Думаю, до вашего переезда во второй кабинет ЦК[11] уложимся, — бодро поднялся Казимир.

— Иного и слушать не желаю.

Гастролёры

Уже на вокзале, не успев поймать такси, Валентин почуял неладное.

Моросил обычный для Ленинграда пакостный дождичек, слякоть под ногами, ругань суетившихся приезжих, пытавшихся перехватить друг у друга право поскорее сесть в тёплую сухую машину… Всё это отвлекало, но Валентин, дважды зацепив настороженным глазом одну и ту же любопытствующую физиономию, маячившую за их спинами, напрягся.

— Давай за мной на ту сторону! — толкнул он плечом Леонида и, подхватив тяжелые сумки, решительно зашагал через привокзальную площадь.

— А здесь что? — не согласился было приятель. — Впереди всего ничего осталось…

Впереди их действительно размахивали руками, суетились только две шумливые женщины, громоздился обстоятельного вида мужик с баулами и прыгал наглый парнишка с рюкзаком. Сзади безнадёжно молчала озабоченная толпа, в которой мелькнул смутивший Валентина долговязый верзила.

— Поглядим, куда ты денешься, гусь лапчатый, — пробормотал, пригибаясь под объёмными сумками, Валентин, а ничего не догадывающемуся Леониду бросил через плечо: — Там быстрей мотор поймаем!

Недовольный Леонид покрутился, повертел носом, но подхватил свою ношу и поспешил за приятелем. Зигзаг этот Валентин предпринял, чтобы на всякий случай проверить свои подозрения. И не ошибся. «Гусь лапчатый» при небольшом чемоданчике и с газеткой в руке тут же отделился от толпы и заторопился им вслед.

— Вот ты и попался, субчик! — усмехнулся Валентин. — Сейчас ты у меня покрутишься…

Он подождал Леонида и, когда тот поравнялся с ним, шепнул:

— Кажись, хвост прицепился к нам.

Леонид недоуменно оглянулся.

— Да не крутись ты! — одёрнул его Валентин. — Раз прямо у вагонов не взяли, значит, будут вести до конца. Видать, задумали брать с поличным и на хате. Чтобы враз накрыть всех скопом.

Леонид заметно побледнел.

— Дай-ка закурить.

— Ты же не куришь? — удивился приятель.

— С сигаретой удобнее ваньку валять, — поторопил его Валентин, — понаблюдаю за нашим сыщиком. Дай ещё сигаретку про запас.

Закурили оба. Валентин заметил развязавшийся шнурок на полуботинке. Нагнулся. Глянул снизу на верзилу. Тот хотя бы для видимости такси останавливал! И не пытался, лопух! Не спускал с них откровенно подозрительных глаз.

— Если он один, — шепнул Валентин, поднявшись с коленки, — труда не будет слинять. Боюсь, у него тачка имеется. Слишком уж всё просто.

— Что думаешь?

— Хорошо, что не встретил нас никто на вокзале, вот что думаю, — рассудил Валентин, — тогда бы давно уже на нарах загорали. А теперь выход у нас один. Отрываться будем порознь.

— С этими сумарями особенно не разбежишься. — Леонид тоскливо пнул ногой груз.

— Поэтому делаем так. — Валентин докурил сигарету, щелчком запустил себе под ноги, тщательно раздавливая, глянул за спину. Незнакомец торопливо отвернулся от них, устремив взор наугад. — Как только ловим мотор, — Валентин, зацепив Леонида за куртку, приблизил его испуганное лицо, — не суетясь, грузимся. Всё в багажник. Ты башляешь таксиста на полную, садишься в такси и гонишь. А я в последнюю минуту выскочу и пешочком пройдусь. Твоё дело оторваться, если за тобой их тачка пойдёт, а я их по городу повожу.

Валентин убедился, что приятель уяснил задачу, отпустил куртку, выбрал, примерившись, сумку полегче:

— Возьму одну для вида. Пусть думают, зачем?

— А зачем? — повторил и Леонид, опешив.

— Задумался? Вот и они пусть думают. А мы выиграем время.

— Возьмут тебя с грузом, — проникся Леонид. — Чего дуру гнать! Пусть всё в машине при мне останется. Уж если попадусь, то я один.

— Не пори горячки! — одёрнул его Валентин. — Делай, как я сказал! Кто здесь за главного?

Леонид притих. Юркий автомобиль с зелёным глазком подворачивал к ним, приметив увесистые четыре сумки.

— Ну, поехали! — Валентин подтолкнул приятеля к машине. — Я один загружу. Если всё получится, на хату не гони. Помотайся по городу и жди меня у «Гавани». Я тебя сам найду. Не рисуйся.

Он открыл багажник, не торопясь бросил одну за другой сумки потяжелей, выбранную оставил для себя. Незаметно присматривал за незнакомцем. Тот заметно насторожился, следя за такси, даже газетку в карман плащика сунул, приготовился. Валентин хлопнул крышкой багажника, и такси, взревев мотором, рванулось с места. Валентин обернулся на «гуся», чиркнул зажигалкой, задымил сигарету, вызывающе и нагло пыхнув дымом в сторону остолбеневшего от неожиданности сыщика, и со спокойной душой присел на сумку.

Он начал игру, и теперь оставалось лишь ждать её продолжения. Не к месту вспомнилось, как после драки на рыбнице Рудольф пригласил его к себе и, хмурясь, сообщил, что поручает ему ответственный участок работы. Валентину предлагалось работать с особыми клиентами за пределами области. Жизнь опасная, но чистая и для умных. Понадобилось сменить не только одежду, но и манеры. Впрочем, суть оставалась прежней. Арестовать его могли каждую минуту, но теперь он отвечал по полной за всё один. Как, впрочем, и Леонид, приставленный к нему Рудольфом снова, для пущей верности. Сменив прикид и нрав, Валентин с Леонидом разъезжали по городам, общались со старыми клиентами, находили новых, заключали неофициальные контракты, джентльменские соглашения. Делать это надо было на высшем уровне, требовались аккуратность и осторожность. Провал грозил отсидкой за решёткой на длительный срок, предметом сделок была чёрная икра — ценнейший продукт страны. В столице, в Киеве, Ленинграде и Одессе их ждали с нетерпением, с распростёртыми объятиями встречали, принимали радушно, дружбу и контакты ценили. Люди были не простыми спекулянтами-перекупщиками, а деловыми солидными партнёрами, поэтому и вести себя с ними требовалось соответствующим образом. Для налаживания связей, развития их, рекламы товара Рудольф иногда нагружал Валентина и сына «сувенирами», как в этот раз, когда