Эйвин выбежал встречать меня с Лягурмеллой на руках. Шаля выпрыгнула из вольера, в пару ударов крыльями преодолев высокий заборчик, и, кудахча, устремилась ко мне.

Сердце мгновенно наполнилось звонко дребезжащим ощущением счастья. Честно говоря, я смутно помнила, когда в моей жизни вообще кто-нибудь радовался моему появлению. И теперь мне было одновременно неловко и очень приятно.

– Ну, как все прошло? – выдохнул подмастерье, заводя меня в дом и одновременно хватая за запястье.

Лягурмелла уже устроилась у меня на плече и довольно нажевывала мне ухо. Когда она сделала это в первый раз, я, помнится, очень испугалась. Мол, ядовитая слюна наверняка меня отравит. Однако Хмуря успокоил, сказав, что мельчайшие дозы яда волшебной лягушки Сизых топей, проникающие в меня через кожу, напротив, лишь помогут организму стать сильнее. С тех пор я позволяла животинке облизывать меня сколько влезет, и это и впрямь не вредило.

– Поздравляю с получением Искры! – воскликнул парень, проводя пальцем по чуть светящейся голубоватой линии на моем запястье.

Затем заглянул на кухню, где уже вовсю шуршал Хмуря, многозначительно развернулся и пошел дальше по коридору, который, кстати, стал значительно шире! Теперь в его конце образовалась шикарная лестница на второй этаж, куда меня и повел друг.

– У нас теперь есть зал, – подмигнул он, заводя меня в большую просторную комнату с камином, огромным панорамным окном и стульями, обитыми дорогим светло-розовым бархатом. Они стояли вокруг круглого стола из черного камня с тонкими малиновыми прожилками. Вместе такой гарнитур смотрелся просто великолепно! Словно только что его доставили из особняка какой-нибудь принцессы крови.

Прямо тут мы и расселись, когда Эйвин в ожидании поднял на меня взгляд, приготовившись выслушать все, что произошло в Антрацитовом замке.

Глубоко вздохнув и пододвинув себе чашечку подготовленного подмастерьем чая, я принялась за рассказ. Как и прежде, я выложила все, что касалось Искры и ее поисков, умолчав о том, что происходило между мной и Дрейгоном. Однако, казалось, даже не слыша моих слов, подмастерье чувствовал скрытое дно рассказа. Он мрачнел с каждым словом и хмурился так, словно действительно слышал все, что творилось у меня в голове и о чем я не могла позволить себе рассказать кому-либо вообще.

Мало того, что я краснела при воспоминаниях о поцелуях Антрацитового принца, так мне еще и было стыдно за то, что с каждым днем я, казалось, все больше ждала развития этих отношений. Мне хотелось, чтобы Дрейгон снова брал меня за руки, обнимал и целовал. Чтобы он был тем, кем бывал крайне редко, когда не злился и не насмехался надо мной.

Однако, стараясь скрыть свое волнение, я все же рассказала Эйвину о том, как Дрейгон меня едва не утопил. К этому моменту меня уже бросило в жар, и пылающее лицо я старалась выдать за вспышку возмущения.

Подмастерье нахмурился еще сильнее.

– Все так, как я и думал, – кивнул он вдруг.

– Что? – не поняла я, резко остановив рассказ и стараясь отдышаться.

Губы покалывало оттого, что я слишком подробно вспомнила, ЧТО было после мнимого утопления.

– Тебе нужно избавиться от Хмури, – сказал вдруг парень, внимательно глядя на меня. – Или от Дрейгона. Не знаю уж, кто он там на самом деле.

– Что ты имеешь в виду? – сжала я губы, чувствуя, как сжимается все при мысли о том, что рядом со мной больше не будет моего черного колдуна.

Оказывается, я… привязалась к нему. Настолько, что грудь словно опутывало ледяной паутиной, стоило представить, что мы больше никогда не увидимся. Будто сердце боялось без него разбиться навсегда.

Ну что за глупый орган?!

И ничего ведь сделать с этим было уже нельзя.

– Ты думаешь, я должна снять кровавый договор? – приподняла бровь я, старательно пытаясь сохранить спокойствие, хотя от этого предположения кончики пальцев начали подрагивать.

Но Эйвин внезапно покачал головой.

– У тебя сейчас есть три ведьминских Искры. Благодаря этому магия в тебе стала уже гораздо более стабильной, чем прежде. Тебе будет гораздо легче ей управлять, и, в теории, у тебя, может быть, даже получится разрушить договор без вреда для собственного здоровья. Но я считаю риск неоправданным, – покачал он головой снова. – Потому что заклятие разрыва договора очень сложное. И в случае неудачи тебя разметает на куски неконтролируемым выплеском магии.

– Разметает выплеском? – ахнула я, вспоминая слова Хмури о том, что мне нельзя разрывать договор, пока у меня не будет хотя бы половины всех требуемых Искр. В тот момент я не думала, что риск настолько велик! И даже сама предлагала ворону освободить его. Вот ведь… засада! Хорошо, что он не согласился!

Однако то, что сказал Эйвин дальше, совершенно выбило из головы все мысли о прошлом. И будущем. Да вообще обо всем!

– Я имею в виду, что мы должны убить твоего фамильяра, – проговорил подмастерье, оглядываясь на дверь и мрачно понижая голос.

– Что?! – ахнула я, и парень замахал руками, стараясь приглушить мои крики, словно я – не я, а хор кабацких музыкантов.

– Мы должны избавиться от него, – повторил подмастерье все так же тихо.

Он перекинул назад копну светлых волос, однако через мгновение они вновь упали ему на глаза, сделав взгляд темным и каким-то непривычно зловещим.

– И провернуть это необходимо тогда, когда он в теле ворона. А не человека. В это время он наименее опасен.

– Да что ты несешь вообще? – вскочила я со стула, но одним коротким движением парень усадил меня обратно.

– Успокойся. Я сам это сделаю. Пока он не обратился в человека окончательно и не убил нас обоих.

– Он никогда не станет нас убивать! – почти прорычала я, вырываясь из захвата подмастерья.

Впрочем, Эйвин меня не удерживал. И через мгновение в его потемневшем лице я увидела то, что скрывалось раньше, – беспокойство. Он откинулся назад на стуле и покачал головой.

– Я бы не был в этом так уверен, – сказал он. – Ты привязала черного колдуна, Мартелла. Сильного черного колдуна, который СЕЙЧАС не может причинить тебе вред, потому что это убило бы и его. Но стоит ему освободиться, стоит позволить тебе пройти инициацию до конца, что удержит его тогда от мести? В конце концов, черные маги всегда славились своей безжалостностью. И даже если конкретно к тебе он и не испытывал бы ненависти, ему достаточно было бы убить тебя только ради того, чтобы продлить себе жизнь на долгие годы. Чтобы увеличить собственную магию за счет твоих Искр. Чтобы стать сильнее, понимаешь? Одного этого повода уже достаточно для того, чтобы тебя уничтожить. У него же будет еще один – месть за то, что ты заставила его служить себе, как какого-нибудь фамильяра. Как животное. Что может быть более унизительно для сильнейшего из черных колдунов?..

От каждого слова Эйвина все внутри у меня сжималось. Сердце било о ребра все больнее, и я чувствовала, что едва могу дышать.