– Перестань, – выдохнула я наконец, сжав кулаки и не в силах нормально вздохнуть. Перед глазами запрыгали разноцветные точки. – Он никогда не сделает этого.

– Он черный колдун, Мартелла! – продолжал Эйвин давить. – Почему, ты думаешь, он так активно помогает тебе? Буквально повсюду таскается за тобой и, хотя продолжает изводить и насмехаться, все равно не позволяет тебе провалить испытания?

– Потому что хочет выполнить договор и освободиться! – развела я в стороны руки, чувствуя, как меня начинает потряхивать.

– А может, потому, что, как только ты получишь все Искры, твоя жизнь станет еще ценнее? – выдохнул он, наклонившись вперед над столом. – Я знаю, что сильные маги способны разорвать кровавый договор самостоятельно, Мартелла. Не выполняя его. Поверь мне, твоя бабка, Ржавая вдова, это прекрасно умела. И что-то мне подсказывает, что и Дрейгон отлично знает, как провернуть это и в вашем случае. А потому ему нет совершенно никакого резона помогать тебе, только если он не имеет на твою жизнь собственных планов!

– Нет, – покачала головой я, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза. – Нет, не может такого быть.

– Не переживай, – Эйвин положил ладонь на мою руку и крепко сжал, – я все сделаю сам. Тебе не придется думать об этом. А оставшиеся Искры сможем добыть и без помощи Дрейгона. В конце концов…

– Нет! – воскликнула я, снова вскакивая из-за стола, но на этот раз окончательно. – Обещай мне, что не будешь НИЧЕГО делать! Обещай немедленно!

Эйвин сдвинул брови и тоже встал.

– Мартелла…

– Обещай!

– Я никогда не сделал бы ничего без твоего ведома и согласия, – ответил он тут же совершенно серьезно. – Прости, если я расстроил тебя. Это лишь потому, что я пытаюсь заботиться о твоем благополучии. Ты – моя хозяйка. А я всего лишь твой домовой. Твое слово – закон для меня.

– Вот и отлично, – ответила я впервые так, словно радовалась зависимому положению своего подмастерья. – И давай никогда больше не говорить и даже не думать ни о чем подобном.

– Как скажешь, Мартелла, – покорно ответил парень, чуть склонив голову, словно слушал приказ.

Я поджала губы, не в силах поправлять его или объяснять, что это был не приказ, а требование… Хотя, наверное, сейчас мне было все равно.

Все внутри меня кипело и переворачивалось.

Совершенно расстроенная, я вышла из зала в поисках своей комнаты. В этот момент я понимала, что, хотя минуту назад попросила Эйвина никогда даже не думать больше обо всем сказанном, сама выполнить эту просьбу не смогу. У меня в голове крутились его жестокие слова, и я не знала, чему теперь верить. Как не допустить внутрь себя предположение, которое уже никогда меня не покинет?..

Черный колдун способен в любой момент освободиться от кровавого договора, не исполняя его.

Дрейгон помогает лишь для того, чтобы потом самому же и убить…

Это было невыносимо! Потому что теперь я не могла забыть об этом ни на секунду.

Я быстро шла по коридору, и мне самой казалось, что на самом деле я бегу, убегаю от всего сказанного. Уже на пороге собственной спальни, которая вдруг показалась мне чужой, я встретила сидящего на табуретке Хмурю и резко замерла.

Зеленые глаза огромной птицы смотрели остро и проницательно, и мне чудилось, что он видит меня насквозь. Что на самом деле он слышал весь наш разговор с Эйвином, а теперь и вовсе ждет, что я во всем признаюсь. Например, в том, что подмастерье хотел его убить.

А еще я смотрела в эти его ядовито-малахитовые омуты и пыталась прочесть в них правду. Желал ли он мне зла? Злился ли на меня за кровавую привязку?

Я знала, что злился. Ведь он много раз говорил об этом сам. Но убивать?.. Неужели он на самом деле планировал отнять мою жизнь, когда инициация будет пройдена?..

Эйвин, несомненно, знал повадки черных колдунов гораздо лучше меня. Он почти полжизни провел в услужении у одной из таких колдуний по прозвищу Ржавая вдова. И больше всего на свете я боялась, что он не ошибается.

– Ну что, недоведьма, как я понял, с танцами у тебя не очень, да? – каркнул тем временем Хмуря так, словно понятия не имел о моих душевных терзаниях.

Собственно, он и не должен был иметь эти самые понятия. Но я уже накрутила себя настолько, что мне всюду чудился подвох.

Ложь.

Смерть.

– Тебе какая разница, что у меня с танцами? – хрипло ответила я, хватаясь за ручку двери собственной комнаты.

Зеленый глаз ворона блеснул слегка удивленно.

– А такая разница, что, полагаю, мне снова придется тебе помогать, чтобы ты не провалила Отбор, недоведьма, – каркнул он чуть пренебрежительно, что оказалось последней каплей в чаше моего терпения.

– Хочешь сперва проявить чудеса своей пернатой магии, подставить меня при всех и выставить на посмешище, а потом злопыхать, что без тебя я просто неудачница, не способная ни на что на свете? – спросила я, стиснув зубы.

Ворон прищурился, словно пытался меня раскусить.

Но я сама не понимала, что творится у меня внутри. Не знала, кому верить. Знала только, что вот-вот моей выдержки уже не хватит.

– Злопыхать? – переспросил фамильяр, хрипло хмыкнув. – Ну, добропыхать я точно не умею, так что придется тебе довольствоваться тем, что есть.

– А знаешь что?.. – выдохнула я, сжимая ручку двери так сильно, что пальцы побелели. – Не надо мне помогать. Разберусь как-нибудь самостоятельно. Оставайся дома и вообще не вздумай за мной увязаться… черный колдун.

С этими словами я развернулась, влетела в свою комнату и захлопнула дверь у ворона перед носом. И лишь затем упала на кровать, тяжело дыша, накрылась одеялом прямо в одежде и постаралась забыться хотя бы ненадолго. Грудная клетка дрожала так, словно я собиралась разрыдаться.

Но глаза были сухими. Меня сжигали страх и разочарование, отсутствие желания верить и тупое, безмозглое чувство любви, истекающее кровью. И если прежде я просто старательно затаптывала его ногами, прикидываясь, что его и вовсе не существует, то сегодня Эйвин обильно засадил его плесенью подозрений, и теперь я чувствовала, будто умираю изнутри.

Мои привычные жизненные ориентиры исчезли, сгорели в огне. Но у меня даже не было сил их оплакать.

Время поджимало. Третий этап Отбора был все ближе.

11 число месяца Костлявых ручьев.

День третьего этапа Королевского Отбора.

Я ехала в карете в Лебединый дворец совершенно одна. Колеса стучали по мостовой, изредка слышалось лошадиное ржание, когда кучер слишком сильно погонял несчастных коняшек. А я думала только о том, что рядом со мной не было Дрейгона.

С тех пор как вчера я собственными руками прогнала его, захлопнув дверь прямо перед его носом, больше он в избушке не появлялся. Мне хотелось думать, что это временно. Что едва карета, которая должна будет отвезти меня во дворец, появится у дома, как ворон тут же окажется внутри, как это бывало всегда.