– Человек, который увез ее из дома, она знает только имя – Алекс, должен был, по его же словам, ее убить. Но почему-то отпустил. Катя уверена, что он – наемник, кто-то заказал ему это преступление. Вы понимаете, что ей по-прежнему угрожает опасность? Не стану грузить вас подробностями, но, возможно, это связано с прошлым Эльзы Шторм. Нам нужна ваша помощь: в архивах вашего отца…

– Хорошо, я поняла. Я знаю, какое именно прошлое Эльзы вас интересует. Хотя все участники той истории мертвы…

– Вы позволите включить диктофон?

– Пожалуйста, – пожала она плечами. – Я узнала о том, что Эльза когда-то была любовницей отца, случайно: банально подслушала его ссору с мамой. И только когда ее не стало, отец рассказал мне все о своих отношениях с матерью Кати.

Отца перевели из Москвы в Куйбышев в восемьдесят втором, вроде бы с повышением. Но мама почему-то считала это ссылкой, нередко попрекая этим отца. Он часто уезжал в Москву, ее никогда с собой не брал, она злилась, срывалась на мне. Мне кажется, успокоилась, лишь став генеральшей! Мы въехали в эту квартиру, она занялась благоустройством, записалась в кружок кактусоводов, вязала салфеточки, в общем, была при деле.

В девяносто первом я родила Сергея.

– А где его отец?

– Понятия не имею! Мы разошлись, точнее, мой отец его выгнал из дома, когда… впрочем, это не важно! Где сейчас Шустов, мне не интересно, но, думаю, бомжует с такими же, как он. Здесь не появлялся ни разу. Нет, вру. Приходил! – она усмехнулась. – К отцу! Не знаю, о чем они говорили. Ушел злой, матерился.

Так вот. Эльза Шторм с дочерью приехали в тот же год, как я развелась. О том, что квартиру ей приобрел отец, я узнала от его водителя. А потом эта ссора отца с матерью. Мама почему-то была уверена, что Катя – дочь моего отца.

– Это не так. Отец Кати – Казимир Хмелевский.

– Хмелевский… Вот так поворот судьбы! Значит, Эльза родила от своего же подопечного!

– Вы знаете, что Эльза была осведомителем?

– Да, и курировал ее мой отец. До своего отъезда из Москвы. Впрочем, как он потом мне рассказал, его «высылка» была связана именно с ней. Точнее, с делом Хмелевских.

– А кем был ваш муж? – неожиданно задал вопрос Борин.

– Шустов? Когда-то – хорошим адвокатом. Позже – алкашом. Только не думайте, что это я его споила! – опять усмехнулась Алла Арсентьевна.

– Что вы знаете о деле Хмелевских?

– Вы не поверите, но многое. У отца были копии всех документов по делу.

Виктора Хмелевского взяли где-то в шестидесятых на ограблении московского коллекционера Савушкина. Где хранится краденое, узнать не удалось. Его сестра успела все спрятать. Позже ее тоже арестовали. Сына Хмелевского, Казимира, отправили в детский дом. Виктор умер еще до суда. Его сестру осудили, отправили в лагерь.

Мой отец был простым дознавателем, а его начальника звали Андрей Злотый. Дело было закрыто, но отец и Злотый все же не оставили мысли найти ценности. После осуждения Зоси Хмелевской Злотый был направлен на службу куда-то в Сибирь, а отца перевели в другой отдел. А через год ему позвонила директор детского дома, куда отправили Казимира, и сообщила, что того усыновили родственники. Вроде бы появилась зацепка, за ними следили, но опять все впустую. Семья жила замкнуто, из Москвы не выезжали, жили скромно, как обычные госслужащие. Но отец до последнего дня был уверен, что они знали и пользовались, пусть понемногу, припрятанным добром. Более того, перед смертью обо всем рассказали Казимиру. Поэтому отец позже и завербовал Эльзу, чтоб она спала с Хмелевским. И опять без результата. Поскольку занимался отец этим неофициально, но используя служебное положение, да еще и увлекся всерьез этой женщиной, его тихо перевели подальше из Москвы, в Куйбышев. А он позже перевез сюда и свою бывшую любовницу.

– Ваш отец больше не встречался со Злотым?

– Я не знаю. По крайней мере, мне он об этом не говорил. Сейчас того наверняка нет в живых – он был намного старше моего отца.

– И о сестре Хмелевского ему тоже ничего не было известно?

– Ну почему? В папке есть ответ на запрос в лагерь, где та отбывала срок. Зося Адамовна Хмелевская умерла в шестьдесят третьем году от воспаления легких. Не знаю, зачем мне отец все это рассказывал так часто. Возможно, пытался таким образом оправдать свою связь с Эльзой? Что Катя не его дочь, был уверен. Он расстался с ее матерью задолго до рождения девочки. Но, похоже, Эльза и ему не сказала, кто отец Кати. Да его это и не интересовало. Вплоть до того дня, как Казимир с женой эмигрировали в Польшу, отец был одержим мыслью найти припрятанное Хмелевскими добро.

А я вот никак не могла предположить, что мой сын женится на дочери любовницы моего отца! Да, они дружили с первого класса, но Сергей всегда влюблялся в других девушек, и я была спокойна. А тут вдруг, через столько лет! А теперь у меня будет еще и внук! – Алла Арсентьевна возмущенно взмахнула руками.

– Алла Арсентьевна, вы говорили о документах, – напомнил Борин.

– Да, конечно, – он заметил ее недолгое замешательство. – Пойдемте, поможете мне. Они на антресолях. Вот, возьмите лестницу.

Борин подтащил стремянку к встроенному шкафу, залез на последнюю ступеньку.

– Открывайте дверку, там старый коричневый чемодан. Да, этот, этот! В нем папка. Спускайтесь.

Алла Арсентьевна несколько раз переложила содержимое с места на место. Зачем-то отогнула надорванную в нескольких местах подкладку: папка никак не могла поместиться за ней. Перечитала оставшиеся в чемодане бумажки: то были старые счета, поздравительные письма и какие-то хозяйственные списки. И зачем все это нужно было хранить?

– Я не открывала чемодан после смерти папы: незачем. Просто переложила его в прошлом году после ремонта на антресоли из старого шкафа, который вынесли на помойку. И я не могу понять, кому могли понадобиться копии документов почти полувековой давности!

– Алла Арсентьевна, вы должны вспомнить всех, кто знал о содержимом чемодана, – сказал Борин твердо. – Вы понимаете, этот человек наверняка причастен к похищению Катерины.

– Кроме меня и отца – никто. Допускаю, что Шустов, мой бывший муж. Но он давно спившийся алкоголик, бомж! И трус к тому же. Какой-то миф о сокровищах… Это смешно! Если генерал Леонтьев с его возможностями ничего не смог найти! Да и в бумагах нет никаких указаний на место, где Хмелевские спрятали награбленное. Из-за чего тогда сыр-бор? Ну имеется список украденного: коллекция камней, украшения, пусть даже Фаберже! Материалы допросов, доносы Эльзы, – Алла Арсентьевна, перечисляя содержимое папки, искренне, как показалось Борину, недоумевала по поводу пропажи старых бумаг.

– Что было в этих доносах?

– Она записывала все передвижения Казимира и его ближайших родственников. Вплоть до отъезда моего отца в Куйбышев. Опять же, ничего особенного из этих записок отцу выудить не удалось, – пожала плечами Алла Арсентьевна.