Суона захлестнула волна страха. Это было интуитивное чувство опасности, какое вырабатывается у людей хладнокровных и уравновешенных с годами и опытом; то чувство, которое появляется у охотника, если хищник подкрадывается сзади. Да, в джунглях Суона, среди ветвистых деревьев, оплетённых лианами, водились опасные и коварные хищники, и Суон понял это со всей очевидностью.

— Вы позволите мне остаться здесь до прихода мисс Ивы? Или до её сообщения? — спросил он.

— Да, это было бы неплохо… — задумчиво произнёс Алоиз и протянул руку, чтобы принять шляпу Суона.

Они расположились в приёмной. Алоиз продолжил составление сложного гороскопа, сверяясь с картой звёздного неба, а Суон, чтобы как-то заглушить тревогу, а заодно и удовлетворить любопытство, завёл разговор:

— Вы давно работаете у мисс Ивы?

— Четыре года, сэр, — ответил Алоиз так, словно это была его несомненная заслуга.

— И вы всё время живёте в Лондоне?

— В Лондоне, или ещё где-нибудь, где мисс Ива сочтёт нужным пожить, — уклончиво ответил секретарь,

— Но вы сами — лондонец? — не унимался Суон.

— Не вполне, — также уклончиво промолвил Алоиз, при этом весь его вид говорил о том, что он и сам затрудняется ответить на этот вопрос.

— Но у вас лондонский выговор.

— Благодарю вас, сэр.

На этом разговор исчерпал себя, и Суону пришлось маяться ожиданием. Он решил, что если в течение часа мисс Ива не появится, он будет предпринимать меры, и углубился в обдумывание этих самых мер. Будучи по натуре скорее критическим реалистом, чем оптимистом, инспектор предполагал разные версии случившегося с Ивой. При этом он намеренно несколько сгущал краски, чтобы варианты собственных действий вырабатывались самые решительные. В любом случае, если обстоятельства будут не так мрачны, можно будет выдохнуть с облегчением.

Однако когда без четверти десять дверь открылась, и на пороге появилась Ива, Суон не выдохнул, а вдруг взревел самым чудовищным образом:

— Где вы, чёрт побери, были?!

Ива была всё ещё в образе Дороти Мадж: Высоко нарисованные ровными дугами брови придавали её лицу не присущее Иве наивное выражение, голову покрывал заложенный по-монашески платок. Теперь брови взлетели ещё выше, в глазах стояло изумлённое непонимание. В глазах Алоиза застыл непритворный ужас, но Ива неожиданно рассмеялась тихим, приглушённым смехом и подошла к Суону, протягивая ему руку:

— Дорогой мистер Суон, простите меня. Не думала, что вы станете меня ждать. Мне нужно было прогуляться и подумать. Давайте поднимемся в ателье. Позволите предложить вам чего-нибудь выпить?

Они поднялись в сопровождении Алоиза, который зажёг свет и достал из кабинета рёмеры и массивный графин; Суон занял место на изящной козетке и мрачно наблюдал за Ивой, которая со спокойной грацией присела напротив, поджав ноги, и закурила. Наряд сестры милосердия изменил Иву совершенно, разговаривать с ней Суону было странно, словно инспектор вёл беседу с совершенно незнакомым человеком. Тем более, что курящая сестра милосердия была Суону в новинку. Только голос Ивы теперь звучал, как прежде, и слова не оставляли ни малейших сомнений в том, кто это в сером сестринском балахоне небрежно прилёг на козетку, потягивая шерри из тёмного, старинного рёмера. «Либо она беспечна, либо бесстрашна», — подумал Суон.

— Инспектор, у меня есть интересные новости.

— Хорошая новость, что вы живы и здоровы! — буркнул Суон, но Ива сделала вид, что не расслышала.

— Для начала, о лорде Карнивале. Вкратце — он собирается покинуть Англию, и очень скоро. Более того — он продаёт дом и дарит свою коллекцию произведений искусства разным музеям.

— Отчего вдруг? — невольно заинтересовался Суон, хотя всё ещё был сердит на Иву и намеревался держаться в беседе самого сухого тона.

— Пока неясно. Но было бы недурно знать. Это странно, очень странно, даже учитывая неординарную репутацию лорда Карниваля. Но об этом — позже. Его коллекция заслуживает особого внимания. Вы, вероятно, не слишком удивитесь, если я скажу вам, что к её собиранию приложил руку доктор Купер.

— Винсент Лонг, — перебил Иву инспектор.

— Вот как? Винсент Лонг? Что же, допустим. Но я буду пока называть его Купером, для простоты. Так вот, Карниваль собирается уехать и оставляет себе лишь несколько предметов из своей великолепной коллекции. Это именно те предметы, которые были ему доставлены Купером-Лонгом. Купер был агентом Карниваля на протяжении нескольких лет, судя по его записям в каталоге, который он вёл для лорда. А после возвращения из Нубии Купер уже не работал на Карниваля: Джексон, секретарь, сказал, что у них произошла какая-то серьёзная размолвка. И тогда я вспомнила… Я вспомнила про книжицу мисс Филпотс. Когда вы любезно отвлекали внимание этой дамы, я успела заметить в её инвентаре также и то, что самые дорогие приобретения были сделаны Зулейкой после того, как Купер должен был вернуться из Нубии, сбежав из экспедиции мистера Флитгейла. Теперь представьте: Купер работает на Карниваля, получает от него заказы и деньги на финансовую поддержку экспедиций и за работу…

— Не дороговато ли Карнивалю встают такие приобретения? — изумился Суон.

— О, инспектор, он готов заплатить за то, чтобы получить желаемое прямо из-под земли. Да ещё и быть уверенным в том, что эта вещь ещё не была представлена ни в одном музее, ни в одной коллекции! Вспомните о судьбе находок нашего друга Флитгейла. Они пропали прежде, чем были предъявлены научному сообществу, и не осталось даже их описаний! Да, Карниваль не скупится на эти вещи. Они значат для него нечто большее, чем просто удачное вложение капитала или пополнение коллекции. Но вернёмся пока к Куперу. Если по каким-то причинам лорд отказался от его услуг, Куперу пришлось искать нового покупателя. Но, полагаю, это было не так просто. Мало кто может сравниться с Карнивалем в его богатстве и страсти к древностям! И тогда Купер решает продать то, что у него есть, хотя бы и за меньшие деньги. Думаю, через антикварную лавку он мог найти нашу мадмуазель Зулейку. Она не так богата, но у неё есть ряд чудных преимуществ. Она плохо разбирается в искусстве и древней истории, и достаточно беспечна, чтобы приобрести вещи, почти не торгуясь — за счёт бедняжки Филпотс. Куперу, вероятно, уже не приходилось привередничать.

— Что же, результаты моего разговора с миссис Глейн подтверждают такую картину событий, — кивнул Суон и пересказал свою утреннюю беседу с вдовой. — Миссис Глейн видела Купера у Зулейки и слышала обрывок разговора — Купер приносил ей на продажу какие-то вещицы для её ремесла. Это оплетает разнообразными связями всех подозреваемых, но, увы, не даёт нам ответа на вопрос: Кто убил Зулейку, и почему — и как — погиб наш хитроумный антикварный агент?

— И ещё, инспектор, Карниваль покидает Лондон всего с двумя своими экспонатами. Полагаю, что в течение последнего года он искал третий, но Купер, как мы знаем, не оправдал его ожиданий. Я знаю, что это за предметы. Те два, которыми Карниваль дорожит так, что держит в тайнике: Это амулет в виде скарабея и иранская золотая чаша. И как бы мне хотелось узнать — какой третий предмет. Это может всё разъяснить. Но по этому вопросу нам стоит проконсультироваться с Гаем Флитгейлом…