– Я знала, что ты согласишься!!! – визжит эта дурында от радости и виснет на мне.

Чует мое сердце, наплачешься ты еще от этого решения.

– И еще. Я не хочу засвечивать свои умения, поэтому лечить его буду пока только тайно. И если ты хоть словом ему проболтаешься об этом и о нашем сегодняшнем договоре – я тебе такую веселую жизнь устрою, что… – Оставляю многозначительную паузу, чтоб Наташка прониклась. Вижу, поняла. – Первым делом его надо продиагностировать. Как ты оставишь его у нас ночевать – твоя забота. Уснет – придешь за мной, буду смотреть. А теперь подписывай и иди гуляй дальше. Послезавтра твой отпуск закончится, снова на работу.

– Егор, слово?

– Слово!

Подписывает.

Савраской несусь обратно в новый дом, настраиваясь на новые уговоры, но, как ни странно, ребята воспринимают условия спокойно.

– Понимаешь, Гена, если уж верить, то до конца. А в кабале у тебя все четко прописано, видно, что старался. Да и мы таких денег уже давно в руках не держали. У Метелицы вон сестра скоро в школу пойдет, деньги нужны будут. У Земели родители дом строят. И потом, ты ж сразу сказал, что до лета перетерпеть надо. Потерпим.

Я, конечно, польщен доверием, но и ответственность теперь на мне немалая. Не хотелось бы этих ребят потерять. Что ж, буду стараться.

Дни летят как перелетные птицы. Отселил банду. Засадил их в мастерскую за исполнение контракта. Затык случился только с Ваней Метелицей – он почти совсем необученный, пришлось посидеть с ним, потренировать закачку бусин. Заодно и сам вспомнил этот полезный навык.

Заселился с Наташкой в новый дом. Марья Ивановна на прощанье вся изнамека́лась на устроиться к нам экономкой, но что-то я не хочу больше ее надзора: есть ощущение, что постукивает она Гришке. Объявился сам Григорий, но у Наташки пока с ним заночевать не выходит. Может, пост какой на дворе?

Засел за учебники. Летом собираюсь сдать экзамены за всю школу экстерном и подать наконец прошение от своего имени. Двадцать седьмого июня две тысячи восемнадцатого года мне исполнится шестнадцать – это минимальный возраст для сего действия. А поскольку я не совершил подвига, а собираюсь тупо подарить миллион государству, требуется помимо всего прочего предъявить аттестат о полном среднем образовании для подтверждения собственной самостоятельности. Лучше бы, конечно, проделать это в более старшем возрасте, но у меня появляется ощущение, что время, данное мне на «погулять», уже на исходе. Не спалиться, имея на поруках банду потенциальных магов-уголовников, проворачивая дела с Гавриленковым и сопровождая повсюду мелкую дворянку, становится все труднее. Где-нибудь да зацепят.

С Гавриленковым закрутил самые простые дела, не требующие особо сложных производств. Мы с ним открываем несколько фабрик по производству всякой ремонтной чепухи типа подвесных потолков, широких прочных обоев, жалюзи, рольставней, гипсокартона, в общем всего, что уже известно, но массово пока не производится, потому что это еще не распробовали. Вроде мелочи, а по своему миру я помню бум отделки офисов, разгоревшийся в конце девяностых. На подходе у нас еще стеклопакеты. Со связями купца и моими знаниями, надеюсь, успеем наснимать сливок. Часть договоров, чтоб Наташке жирно не было, заключил уже от собственного имени, взяв с купца страшную клятву о неразглашении. За это вылечил его племянника от хромоты после неудачно сросшегося перелома. Гавриленков проникся и вроде пока молчит, но в конце года придется подавать сведения в налоговую и там моя фамилия объявится, так что сроку у меня на все про все только этот год. Откуда взял денег на проекты? Так я ведь сам лично клад из земли доставал, вот к ручкам кое-что и прилипло. Пришлось помотаться в поисках хорошего и главное – молчаливого антиквара, но удалось провернуть все даже втайне от Григория. Чем несказанно горжусь. А теперь еще с госконтракта денежки капнут, тоже в дело пойдут.

Еще и за медицину засесть пришлось. Диагностическую карту я с Гриши снял, есть над чем подумать. По крайней мере ответ, почему целители не взялись за него, я получил – кости, органы и мышцы груди буквально нашпигованы сотнями инородных вкраплений, намертво сросшихся с самим организмом. Я-Егор такую полную карту до этого не делал, это процедура не простая, особенно для меня – неопытного, да и слишком выматывался в больнице. Думал, дело в неправильно сросшихся костях, их и правил помаленьку. А тут потребуется очень долгая и муторная, практически ювелирная работа, к которой теперь думаю как подступиться. Хотя не факт, что эти вкрапления как-то на репродуктивную функцию влияют, все-таки мне катастрофически не хватает образования. С другой стороны, если рассуждать логически – осколки в ребрах и руках-ногах этим целям помешать вряд ли могут, а значит, фронт работ резко уменьшается.

Источник, несмотря на нехватку времени, к весне прокачал до конца. Нет, не так. У меня закончилось восстановление источника!!! Существует масса способов точно замерить резерв, разные школы предлагают разные варианты, но мне они недоступны, так как требуют некоторой подготовки и оборудования. А интересно было бы сравнить с прошлыми результатами. Ориентируюсь на свое видение и ощущения.

Пора заняться матерью.

Восьмое марта, никому не известный здесь праздник. Символично. Глухой ночью, в обществе трех великовозрастных детей иду на дело.

– С богом!

Леха точечными ударами водных лезвий гасит уличное освещение в парке, куда выходит забор госпиталя. Пока это еще мелкая хулиганка, за которую впаяют максимум штраф. Накидываем маскировочные тряпки, сшитые дома из чего попало. Олег подходит к показанному мной месту. Здесь сигнальная линия проходит максимально высоко от земли, специально высматривал. Земеля кастует технику, которую пару дней тренировал у нас на заднем дворе, пока не стало получаться на автомате. Под забором появляется провал. Метелица в это время воздухом удерживает какую-то ворону прямо перед камерой. Камер всего две, в нашу сторону повернута одна и неизвестно, работает ли, но лучше перестраховаться. Ныряем в провал, Олег смыкает его края. Еще одна камера есть на фасаде здания, и несчастная птица перемещается на новое место. Причем даже не раскрывая крыльев. Кретины.

– Подсади!

Земеля подбрасывает меня на дерево, и я проворно взбираюсь на уровень третьего этажа. Дальше дело за Шаманом.

– Готов?

– Готов! – Ни фига не готов, но это уже не важно. Воздух уплотняется вокруг тела, заключая в кокон, а потом срывает меня с дерева и забрасывает на карниз нужного окна. Шаману, наверное, нетрудно было бы отлевитировать меня сюда от самого забора, но мощные техники применять боимся, так как не знаем всех принципов охраны. На сильные возмущения защита, если она есть, может сработать, а одаренные и просто почувствовать могут. А вот такие недолгие воздействия засечь очень трудно. Единственный слабый момент – это переброска меня с места на место, вешу я все-таки уже немало. Но при планировании решили, что госпиталь хоть и государственный объект, но все-таки не банк и не казначейство. Кстати, налоговая здесь как бы не получше музеев охраняется, пришлось мне как-то заглянуть в это заведение по делам – от защиты стены в моем спецзрении просто светились, и это без учета обычной системы охраны.