Я испытываю страх, когда понимаю, что Иветта не прикалывается, ей почти семьдесят, и у нее проблемы с памятью.

– Нет, пятница, – уже спокойнее говорю я. – И мы договорились на пятницу.

– Милая, я старею! – посмеивается Иветта. – Я приеду завтра. Джен собиралась сегодня показывать дом риелтору. Похоже, я перепутала все дни.

Я зажмуриваюсь и тяжело вздыхаю. Я застряла в Хэмптонсе, и впустить меня может лишь Зеленая Угроза.

– Мне ужасно стыдно, – как-то неискренне произносит Иветта. Такое ощущение, что она выщипывает брови или типа того, и я как будто помешала ее приятному продуктивному дню. – Джен должна скоро подъехать. Почему бы тебе не подождать ее?

На голову падает несколько капель.

– Сейчас ливанет.

– Я и не говорила, что снаружи. Ключ в камне во второй клумбе у задней двери. Заходи. Приготовь обед. Джен назначила на половину первого доставку от Fresh Direct. – И как бы невзначай спрашивает: – Они там?

Fresh Direct. Никогда не считала Джен такой провинциальной. Окидываю взглядом веранду, сразу замечая, что дождь усилился, но доставку не вижу.

– Ничего. Нет. Здесь снова начинается дождь.

– Хм, – обеспокоенно мычит Иветта, – наверное, оставили у задней двери. Ты не проверишь?

– Иветта, извини, но я не останусь. Мне здесь некомфортно без тебя.

– Можешь хотя бы занести еду внутрь, чтобы не испортилась?

Я опускаю руку, зажмуриваюсь и глубоко вдыхаю, чтобы успокоиться. Затем снова подношу телефон к уху и выдавливаю улыбку, чтобы она звучала в моем голосе.

– Конечно.

Отпираю ворота и иду параллельно дому. Вижу новый бассейн, на брезенте валяются листья, мертвые жуки и одинокий красный стакан.

– Доставили к задней двери, – говорю я ей, когда огибаю угол и замечаю коробки от Fresh Direct, промокшие от дождя и составленные друг на друга возле двойных дверей, которые заменили раздвижную дверь с вечно прыгающей сеткой. Дождь почти смыл чернила на записке, приколотой к верхней коробке: «Две попытки связаться оставлены без ответа».

– Ох, хорошо! – восклицает Иветта. – Ну бери себе что хочешь…

– Я перекушу в Mary’s Marvelous по пути домой…

– Там салат стоит пятнадцать долларов!

– Тогда хорошо, что я не ем салат. – Нахожу ключ и вставляю его в замок. – Я пойду. Мне понадобятся обе руки.

– Ты моя спасительница! – сообщает Иветта. – Спасибо. И мне жаль насчет сегодня. Но ты не пожалеешь.

– Хорошо, Иветта, – отвечаю я и сбрасываю вызов, гадая насчет ее последнего предложения. О чем именно я не пожалею?

Слышу, как машина жует галечную дорожку, и готовлюсь морально, полагая, что это Джен, но машина едет дальше. Каждая складка на моем теле намокла от пота, а все остальное наверстывает дождь. Нужно поскорее убираться отсюда, не хочу здесь находиться, когда приедет Джен. Мы обе можем умереть от неловкости.

Присаживаюсь на корточки и беру коробку на изгибы локтей. Не успеваю и шага сделать, как промокшее дно не выдерживает, точно как в одной из реклам, где показывают, что происходит с дешевыми бумажными полотенцами, когда они впитывают слишком много синего моющего средства. Продукты Джен рассыпаются повсюду: по моей обуви, голым ногам и отмытому добела крыльцу из дуба. Твою. Мать.

Иду на лужайку и вытираю ноги о мокрую траву, как собака, оставляя за собой что-то похожее на желтые слюни. «Яйца, – понимаю я, – гадость». Мне требуется минута, чтобы соединить все точки, потому что, в отличие от Джен, я не мазохистка в добровольном изнурении себя голодом в угоду патриархальным стандартам красоты. Я ем яйца на завтрак, наливаю сливки в кофе, кладу на сэндвичи сыр и, о боже, бекон. На новом крыльце истекает розовым соком упаковка свежего бекона. Это как перевернутый на столе пазл: только когда все выложено перед тобой, можешь собирать кусочки вместе. Здоровые длинные волосы Джен. Прибавка в весе на четыре фунта.

Слышу, как едет еще одна машина, и не двигаясь жду, пока старый двигатель с шумом приближается все ближе. Короткой стеной с небес обрушивается дождь, как будто кто-то взял облако и выжал над моей головой, но я не ищу укрытия. Захлопывается дверь машины, и Джен кричит, нервно, обреченно:

– Иветта?

Мое сердце колотит как молоток; ее, наверное, тоже. Она знает, что на подъездной дорожке стоит моя машина.

Слышу, как открываются ворота, осторожные шаги Джен по скользкой террасе. Мне придется отвернуться, когда она меня увидит. Не хочу смотреть на нее с пузом. Я заслуженно испытываю к Джен все оттенки ненависти после тех гадостей, которые она понарассказывала обо мне Америке. И должна ощутить удовлетворение, обнаружив, что самая ярая веганка страны втихую заказывает бекон по интернету, как контрабанду. Это бекон из индейки. И все же. Она не имеет права надевать печальную маску и заставлять меня чувствовать себя виноватой, практически сопереживающей ей.

Быстренько вытираю ноги о траву и говорю обыденно:

– Думаю, это от дождя. Коробки просто развалились, когда я их подняла. – И быстро добавляю: – Иветта меня попросила.

Я поднимаю голову, лишь когда слышу, что Джен вставляет ключ в замок. Она исчезает в доме, дверь медленно, но твердо закрывается за ней. На мгновение я думаю, что на этом все. Джен просто останется внутри, пока я не уеду, а может, даже до конца жизни, чтобы не иметь дела с последствиями своих слов. Не самая худшая стратегия.

Но через несколько минут Джен снова появляется с перекинутым через плечо пляжным полотенцем и зелеными мусорными пакетами. Она предлагает мне полотенце и встряхивает пакет. Поднимает продукты по очереди и проверяет ущерб, затем либо откладывает в сторону, либо выкидывает еду. Я не знаю, что еще делать, кроме как помочь ей.

– Не совсем понятно, но думаю, он еще хороший, – говорю я, поднимая изуродованный кругляшок бри.

Джен по-царски протягивает руку, словно я охотник, который принес ей сердце вражеской королевы. Я, присев в реверансе, кладу сыр на ее ладонь. Мне некомфортно, и я стараюсь вести себя так, словно все это какой-то пустяк, что во многом соответствует моему прозвищу. Джен кидает бри в мусорный пакет, даже не осмотрев его. Ладно.

– У меня была аменорея, – натянуто говорит она.

– Я не знаю, что…

– У меня не было месячных четыре года, – повысив голос, перебивает меня Джен. – Гормоны вышли из строя. Это плохо, если хочешь завести ребенка, чего я однажды хотела бы. Доктор предложил стать вегетарианкой, проверить, поможет ли. Лишь на время, пока все не стабилизируется.

Рассматриваю оставшиеся на крыльце продукты. Никакой рыбы, только молочные продукты и жирные задние конечности животных. Чувствую легкое злорадство – видишь? Твой способ не такой уж здоровый.