На этот раз Лощеный посмотрел на Веню с такой злостью, что тому стало не по себе.

– Да вы че, граждане? Электрик я, гадом буду… – воскликнул Веня, привставая.

В этот момент Лощеный подал знак, и Лекса ударил пленника своей короткой дубинкой по ногам. Веня рухнул на пол и скорчился от боли:

– Вы че делаете? Неужели сами не видите, что у этого кощелыги глаза туманом завешены? За сто верст видно, что он марафетчик, вот и несет всякую белиберду.

Очкарик взвизгнул и вскочил с места. Руки его затряслись, он схватил со стола кухонный нож и бросился к Вене. Увидев его безумный взгляд, Веня понял, что обречен, но в этот момент Саврас ударил наркомана тростью по руке. Лезвие ножа звякнуло об пол. Лекса схватил очкастого и тряхнул его так, что у того упали очки. Очкастый рванулся и наступил на них ногой.

– Лекса, сука! – обезумевший наркоман начал стучать кулаками мордастого Лексу по голове и плечам до тех пор, пока тот не двинул ему кулаком в челюсть. Очкастый отлетел как мячик и грохнулся на пол. Тряхнув головой, он подхватил свои очки и нацепил их на нос:

– Лекса, Саврас, теперь оба оглядывайтесь, падлы! Этот фраер – мусор, мочить его нужно, а вы… Не жить вам теперь обоим, век воли не видать!

Лекса дернулся было к очкастому, но Лощеный остановил его жестом:

– Здесь я решаю, кого и когда мочить! Саврас, эта мразь сегодня меня порядком достала! – прорычал Лощеный. – Если он не научится держать себя в руках, я сам его кончу. Отведите его в подвал, пусть посидит без своих уколов денек-другой. Может, мозги заработают.

Саврас и Лекса уволокли окровавленного очкарика.

Лощеный поднялся и поставил стул рядом со все еще корчившимся от боли Веней.

– Не думай, если я приказал закрыть в подвале этого ублюдка, это не значит, что я поверил в твои россказни. Ты мент?

– Я что, похож на мента?

– Похож! Саврас, ломай ему пальцы, пока он не начнет говорить правду.

Лекса подхватил Веню и сдавил его руками. Саврас поставил рядом табурет и, прижав Венину руку, замахнулся, собираясь разбить суставы набалдашником своей трости.

– Да! Я мент! Слышите, вы?! – закричал Веня.

– Браво! – рассмеялась темноволосая. – На нас вышли менты.

– Никто на вас не вышел! – огрызнулся Веня. Трость Савраса все еще висела над его рукой. – Ни про вас, ни про вашу блатную хазу я до сей поры и слыхом не слыхивал. Вы же сами меня сюда приволокли!

– Тебя притащили сюда, потому что ты тер какие- то дела с Бобой Шекелем! – процедил Саврас. Он снова замахнулся тростью.

– Я приходил к Бобе по делу, и это дело касается старинных монет.

– Так, это уже теплее. Что еще? – сказал Лощеный.

– Я врал про то, что работаю в порту, и про екатерининские червонцы я тоже наврал, а вот про то, что я игрок, – это правда! Я и впрямь проигрался и мне нужны деньги! Я должен большую сумму, поэтому и ввязался во все это.

– И как же ты намерен был получить деньги, чтобы расплатиться с долгами?

Веня стоял, изображая нерешительность, и на ходу обдумывал план действий. Он покосился сначала на Лексу, потом взглянул на трость Савраса:

– Мне пообещали долю, если я стану посредником между одним моим приятелем и Бобой Шекелем. Я должен был договориться с ним о продаже монет.

Лицо Лощеного дернулось, пальцы сжались в кулаки.

– И как зовут твоего приятеля?

– А ты что же, до сих пор этого не понял? – Веня посмотрел Лощеному прямо в глаза и рассмеялся: – Моего приятеля зовут Антип.

Веня снова сидел на том же самом табурете, на котором ему только что собирались ломать пальцы. Руки его дрожали, зубы стучали словно от лютой стужи. В руках у него был стакан с водкой.

Веня выпил залпом и посмотрел на заставленный едой стол. Почувствовав, как огненная жидкость растекается внутри тела, он немного пришел в себя. Есть совсем не хотелось, но, глядя как Лекса и Саврас уселись за стол и молча набросились на еду, Веня, потирая уже начинавшую опухать ногу, нарочно грубо потребовал:

– Пожрать дайте!

– Не наглей, мусор! Ты еще ничего не рассказал такого, отчего бы возросла цена твоей жизни, – ухмыльнулся Лощеный. – Цена твоей шкуре сейчас пятак, так что не вякай, а говорить будешь, когда я скажу.

– Пожрать дайте! – упрямо повторил Веня.

Курившая у окошка Формоза рассмеялась:

– А он мне нравится! Дерзкий мальчик.

– Дерзкий, но глупый, – жуя бутерброд с красной рыбой, заявил Саврас. – Ты только прикажи, Жора, он у нас живо по-другому запоет.

– Хорошо. Лекса, дай этому ментенку пару затрещин, чтобы он на меня волком не смотрел, – приказал Лощеный.

Лекса вытер жирные губы рукавом и направился к Вене. Но тот не стал ждать, когда его размажут по стенке, а выхватил из-под себя табурет и шарахнул им здоровяка. Лекса успел прикрыться и резким движением вырвал у Вени его «орудие». Здоровяк вновь двинулся вперед, целя Вене в лицо, но тот поднырнул под руку сильного как медведь, но не особо ловкого великана. Следующим движением Веня двинул здоровяку в пах и, когда противник рухнул, спокойно подхватил стул и уселся на него, как ни в чем не бывало. Лекса, согнувшись, стоял на коленях и чертыхался.

– Так что, пожрать дадите? – стараясь ровно дышать, спросил Веня. – А еще покурить бы не мешало!

Глядя на согнутого пополам Лексу, Саврас вышел из-за стола, в его руке сверкнул нож. Все остальные застыли в изумлении, лишь Формоза, все еще стоявшая у окна, громко рассмеялась. Покачивая бедрами, она подошла к Вене и протянула ему пачку сигарет «Lucky Strike», после чего чиркнула зажигалкой. Веня одарил красавицу улыбкой и глубоко затянулся.

– Ладно уж, – огрызнулся Лощеный. – Кури, а когда накуришься, дадим и пожрать. Только сперва ответишь на мои вопросы.

– Так спрашивай! – все тем же наглым тоном заявил Веня.

Лекса тем временем встал с колен и уставился на спокойно курившего Веню, как бык на тореадора. Лощеный сделал знак здоровяку, чтобы тот вернулся за стол.

– Антипа откуда знаешь? – продолжил расспрос Жора.

– Служили вместе.

– В муса́рне?

– Угу. Я вижу, вы тут все в курсе, что Антип до войны в органах служил?

– Да уж, пустили козла в огород. Вот он, сученок, дел и наворотил!

– Не одного козла, а целых двух, – рассмеялась Формоза. – Мощный ведь тоже из бывших… Лейтенант милиции. А вот еще и третий нарисовался.

– Как нарисовался, так и сотрется! Будет горбатого лепить, враз в расход пустим, – проворчал Лощеный. – Если служили вместе, то, получается, ты и фамилию Антипа знаешь?