сбежать подальше из этих земель. Мне, в свою очередь, необходимо сделать все возможное, чтобы Павел Горностаевский понес заслуженное наказание. Но для этого нужно добыть доказательства его преступной деятельности, а я еще с Араховым не разобралась.

Все заложники возвращают себе телефоны, я тоже забираю свой. Связь здесь хорошая, и я звоню в полицию. Бегло объясняю, где мы находимся, и полицейские сильно удивляются, когда я говорю о той части подножия Арталона, куда не ходят экскурсии.

Спасательная бригада полиции прибывает через час. Всех заложников эвакуируют – сегодня они отправятся в отель, где будут отдыхать, однако нам с Максимом отдых только снится. Поскольку мы главные фигуранты дела, нам предстоит поехать в участок и незамедлительно дать показания.

Пока полицейские были в пути, мы успели поговорить со всеми заложниками, чтобы те ни в коем случае не проговорились о монголах. В подобном деле всегда есть риск провала, и я понимаю, что кто-то может быть неосторожен в своих показаниях, поэтому думаю, кому из знакомых из прошлой жизни можно позвонить, чтобы замять те или иные неурядицы с законом.

В участке нас допрашивают порознь – тоже по понятным причинам, – но наши с Максом легенды выглядят достоверно, уж об этом мы позаботились. Я уверена, что Волков скажет все четко по тексту, но если следователь решит применить психологический штурм, тут я за своего знакомого не ручаюсь.

Мой допрос проводит капитан Вакуленко – мужчина лет тридцати пяти, невысокий, но коренастый, темные волосы изрядно поседели на висках.

– То есть вы утверждаете, что люди, двух из которых вы убили, а еще двоих – ранили, работают по заказу миллиардера, мецената, коллекционера и знаменитого благотворителя Петра Алексеевича Арахова?

– Да, именно так.

– Напомните мне, откуда у вас лук.

– Сама сделала, когда поняла, что заложников необходимо спасать.

– И поняли вы это, когда…

– Я же уже говорила. Я поняла это, когда мы не нашли меч Хубилая, который так жаждал заполучить Петр Арахов. Я говорю правду, товарищ капитан.

– Очень на это надеюсь, вот только верится с трудом. Много в вашей истории нестыковок, Евгения Максимовна. Но, на удивление, ваш товарищ Максим Волков рассказывает точно такую же версию произошедшего.

– Это потому, что мы говорим правду.

– Завтра мы посмотрим, что скажут похищенные.

– Тоже правду.

– Любопытно, что люди, которых вы называете наемниками, упоминают, что на них напали какие-то монголы. Не идет ли речь о клиногорских монголах?

– Я понятия не имею, о ком они говорят.

– Что ж, так тому и быть. Пока что вы можете идти.

– Спасибо, товарищ капитан. До свидания.

Я выхожу во двор, где меня ждет Максим Волков. Он с ходу спрашивает:

– Как прошло?

– Хорошо, – говорю я тихим голосом, отводя Максима в сторону, – будет еще лучше, если никто из заложников не скажет лишнего. Сегодня в гостинице еще раз с ними все проговорим.

– Да, обязательно. Ну что, пойдем?

– Да, давай.

Мы с Волковым удаляемся от участка. На часах около восьми часов вечера. Внезапно нас окликает капитан Вакуленко:

– Евгения, Максим. Боюсь, я не могу сейчас вас отпустить.

– Это почему же? – интересуюсь я, почувствовав неладное.

Внезапно из-за спины капитана выходит командир наемников – его руки не в наручниках, он хозяин ситуации. Свойственным ему самоуверенным тоном он говорит:

– Евгения, а я ведь говорил, вы не представляете, что за человек мой наниматель.

Глава 6

– Взять их! – кричит командир наемников Петра Арахова, и из-за его спины выбегают двое полицейских, которые движутся на нас с Максимом.

Кажется, я поняла, что именно здесь произошло, Волков тоже не глупец, чтобы не догадаться, что полиция Клиногорска в кармане не только у Горностаевского, но и у Арахова. Возможно, эти двое даже действуют вместе. Однако сейчас важнее не раздумывать о мотивах двух безумных богачей, а сбежать от служителей закона.

Макс без слов понимает, что надо бежать. В лесу я убедилась в том, что бегун из него очень даже неплохой, теперь пусть покажет, на что он способен в городе.

Со стороны мы кажемся более чем злостными нарушителями закона: два человека в потрепанной одежде и со следами ранений бегут от одетых по форме полицейских. Эх, знали бы местные жители, провожающие нас изумленными взглядами, что на самом деле мы в этой истории – хорошие ребята, а полицейские – плохие.

Мы бежим по тротуару, прилегающему к главной улице, по которой идет оживленный поток машин. Многие зеваки делают то, что очень популярно у современных людей: снимают всю процессию на камеру.

Полицейские отстают, а мы с Максом неустанно бежим практически нога в ногу, крича людям, чтобы они в срочном порядке расступались. Это хорошо, что служители закона, которые по факту являются теми же наемниками Арахова, отстали, но командир наверняка распорядился отправить за нами машины, а это значит, что и нам нужно обзавестись транспортным средством.

Не успеваю я придумать, где по пути раздобыть машину, как один из прохожих не поддается крику «В сторону!», решает быть сознательным гражданином и помогает полиции, делая выпад в нашу с Максом сторону. Волкову удается оббежать преграду в виде человека по дороге справа, а вот я не успеваю сделать этого, выставленная рука мужчины попадает мне четко в грудь, и я падаю.

От удара у меня слегка мутится в голове, но я различаю, как этот же мужчина протягивает ко мне руки, чтобы поднять, резко оборачиваюсь и замечаю приближающихся полицейских. Я и так уже бегу от законников, так что терять нечего: я бью остановившего меня мужчину кулаком по лицу, и он пятится назад, после чего падает, а я продолжаю бег, присоединяясь к сбавившему ход Максиму, который ждал меня.

Задержка казалась секундной, но этого хватило, чтобы менты приблизились к нам вплотную. Мы уже на расстоянии вытянутой руки от них, вдали слышится звук полицейских сирен – однозначно выехали за нами.

Я понимаю, что нужно сбросить хотя бы один «хвост», поэтому нарушаю закон еще