Униженная и пришибленная, я поперлась в столовую. В следующий раз пойду на дело при полном параде, дала я себе слово.

Вечер прошел чудесно. На прощание Гуревич кинулся в объятия Василия с такой страстью, что мы с Машкой их еле растащили.

– Непременно приезжайте еще! – орал нам вслед Боря.

– Теперь вы к нам, в обязательном порядке! – не уступал ему Ползунов.

Мы с тощей супругой Гуревича молча тянули их в разные стороны, проникнувшись устойчивой взаимной неприязнью друг к другу.

– И где ты только взяла этого Сопливуса Амбулаторного?! – ржал в машине муж. – Я еле-еле сдержался, чтобы прямо у Борьки в доме не спросить.

– Не знаю. Само как-то в голову пришло.

– Ладно, поехали домой, сокровище мое предприимчивое.

– Энтомолог! – радостно проорала я, пихая Василия в плечо.

– Что?! – подпрыгнул задремавший было муж.

– Энтомолог! Специалист по насекомым!

– И что?

– Да ничего. – Я с досадой махнула на него рукой.

Поезд мчал нас во Францию. Гуревич оказался ни при чем. Более того, он был благодарен Ползунову за такое своевременное возвращение к прежней кормушке.

Я достала из сумки пакет с лекарствами и начала заматывать горло упиравшегося мужа.

– А это еще зачем? – попытался увернуться он.

– Затем, что скоро граница, – сказала я, вытаскивая из сумки банку клубники. – Лопай давай!

Границу мы пересекли без сучка без задоринки.

…Мы опять торчали в пансионе Колет. Заняться было нечем, и мы слонялись, как неприкаянные. Я связала вторую шаль.

Сидеть без дела под каштаном становилось все труднее.

– Вась, как-то тяжеловато болтаться без дела. Мысли всякие лезут в голову.

– Тебе тоже?

– Знаешь, я все думаю: пока Торопов разберется с твоими российскими делами, фирмами и бабками, мы бы могли потихоньку выяснить, где сейчас Павел. Может, через него мы выйдем на главного злодея? Он же думает, что мы погибли. Бояться нам нечего. Загримируемся получше, благо, у нас уже опыт есть.

– Вот именно! – горячо поддержал меня муж. – Тем более, я что примерно знаю, где он может быть. А Кольке я специально не сказал, хотел сам все проверить. Пристроились бы на «хвост» любимому чаду и посмотрели, что там у него за советники. Так и подмывает нагрянуть к нему и в глаза заглянуть гаденышу! Доберусь до него – не знаю, что сделаю.

А в самом деле, что, задумалась я? Но вслух спрашивать об этом не стала.

– А Веронику с Денисом куда денем?

– Торопов сам говорил: он хочет, чтобы мы отсюда куда-нибудь убрались. Давай их к твоей приятельнице в Грецию отправим.

В Афинах жила моя университетская подруга, с которой мы все эти годы поддерживали теплые, дружеские отношения. Человек, далекий от наших российских проблем, с удовольствием принял бы моих отпрысков. К тому же о ней ни разу не слышали Павел и Аня.

– Идея хороша. Только как они без паспортов туда попадут?

– Давай позвоним Кольке и скажем, что твоя подруга нас всех пригласила к себе на дачу, в глухую греческую деревню. Есть у них глухие греческие деревни?

– Не знаю. А паспорта здесь при чем?

– Он обрадуется, что мы посидим недельки две вдали от текущих событий, не будем путаться у него под ногами, и быренько сделает нам паспорта! А?

– А что? Мне эта идея нравится. Звони!

После получаса тягомотных объяснений Торопов поверил в наше горячее желание навестить греческое семейство и, таким образом, скрасить томительное ожидание результатов его поисково-разыскной деятельности. Паспорта он обещал выдать нам через два дня.

– А не опасно нам с настоящими паспортами за Павлом охотиться? – задумалась я.

– Да, комплект липовых документов оказался бы более кстати. Да где его взять? В тот раз их Колька делал, а у меня других таких знакомых нет. И спросить не у кого.

– А может, мне у Володьки спросить?

– У какого Володьки? – насторожился муж.

– У шефа моего бывшего, у Володьки.

– Ну, мать, насмешила! Ты еще у Красной Шапочки этим вопросом поинтересуйся!

– А что? – обиделась я. – Между прочим, у него обширные связи.

– Связи-то у него обширные, только представь, как он примется эдак ненавязчиво интересоваться у знакомых ему чиновников, малознакомых миллионеров, артистов и депутатов, нет ли у них хорошего специалиста по фальшивым документам, очень, мол, нужно – для его безмозглой компаньонши.

– Ну и ищи эту липу сам, раз ты такой умный, – надулась я.

– Эх, жаль, Стасова нет! Вот он мог бы подсказать нужного человечка…

– Ага, гениально! Известный ученый – связной преступного мира. Три ха-ха!

– Да нет, конечно. Просто он здесь кучу народу знает, мог бы что-нибудь подсказать.

– Он уже тебе яхту «подсказал», – зло парировала я.

– Ну, промашка вышла. К тому же он меня не заставлял ее покупать, просто так случилось.

– Да, жаль, что его нет. Он бы тебе еще что-нибудь подсказал.

– А почему ты на него так взъелась? Сама же говорила, хороший человек, наш приятель.

Я промолчала. Сама не знаю, отчего я на Стасова накинулась. А с другой стороны, если бы не он, мы бы тут не куковали. Хотя, никто не знает, как бы все сложилось, не купи Василий эту яхту. Может быть, милым деткам пришла бы в головы фантазия тупо нас взорвать? Я передернулась от ужаса и трижды сплюнула через плечо.

Паспорта нам передали, как и обещали, через два дня. Приехал незнакомый дядька, молча отдал мне запечатанный конверт и молча же отбыл.

Теперь встал вопрос о том, как убедить детей просидеть в гостях у Катарины целый месяц, а может, и больше. К счастью, у нее имелось трое своих отпрысков, примерно того же возраста, и был шанс, что вместе они неплохо проведут время. Главное – объяснить им, куда мы собираемся отбыть с Василием. Сочинить подходящую историю оказалось непросто. В итоге, мы решили поехать вместе с ними, а дня через четыре сказать, что нам срочно надо смотаться, скажем, в Будапешт, или в Вильнюс, или еще куда-то, по делам, на пару дней, а потом позвонить и сказать, что мы задерживаемся.

Катарина, услышав о нашем предстоящем приезде, жутко обрадовалась, поскольку давно нас приглашала, да мы все тянули с визитом. Ее небольшой загородный дом под Афинами был не чета нашей вилле, но отличался уютом и подлинным гостеприимством. Проведя четыре прелестных дня на пляже, а вечерами наугощавшись молодым, зажаренным на вертеле барашком, мы решили, что пора потихоньку отчаливать. Мы сидели, попивая молодое вино, в саду, под звездным летним небом, и тут пронзительно резко зазвонил мобильник мужа. Он отошел в сторону, сделал строгое лицо и минут через пять вернулся к столу, озабоченно наморщив лоб.