Я поблагодарила и прошла в нужный коридор.

Там действительно была дверь с традиционным изображением женского силуэта, а рядом с ней – еще одна, на которой ничего не было написано или нарисовано.

Я на всякий случай заглянула за эту дверь. Сама не знаю, что я рассчитывала там найти. Это был какой-то неосознанный, инстинктивный порыв.

За дверью оказалась маленькая комната, где имелся узенький диванчик, платяной шкаф и пара стульев. И еще на стене висело зеркало.

Я решилась войти внутрь и открыла дверцу шкафа. В нем висело несколько фирменных сиреневых халатов. Видимо, здесь переодевались сотрудницы клиники.

И тут я заметила, что к лацкану одного из этих халатов прикреплена карточка-бейдж с именем.

Опять же, под влиянием мгновенного неосознанного порыва, я воровато оглянулась, отцепила этот бейдж и тут же выскользнула обратно в коридор.

Выйдя в коридор, я не вернулась в холл, а пошла дальше по этому коридору. В его конце обнаружилась дверь, закрытая на электронный замок.

Я прикоснулась к этому замку украденным бейджем, замок щелкнул, и дверь открылась.

Я оказалась на улице.

Я подумала, что это и к лучшему. Что поделаешь, визит в стоматологию оказался пустой тратой времени. Хотя… для чего-то же Лидия хранила эту карточку… Но я подумаю об этом позже, а сейчас нужно вернуться домой и заняться, наконец, работой.

Из того, что я на удаленке, не следует, что мне вообще не нужно работать. Хоть Студнев и мягкий человек, рано или поздно он потребует с меня результаты…

И вот еще тоже вопрос, говорить ему или нет про то, что его милые родственнички пытаются пробраться к нему в кабинет.

Ладно, подумаем над этим…

Разочарованная и озабоченная, я медленно шла по улице, глядя себе под ноги.

И вдруг снова почувствовала, что за мной кто-то следит. Неприятное такое жжение между лопаток.

Снова я использовала проверенный прием с пудреницей, обследовала в зеркальце улицу за своей спиной и на этот раз увидела крадущегося сзади толстяка с растрепанными светлыми волосами и маленькими свинячьими глазками.

Боров! Вот кто за мной следит! Вот интересно, чего ему от меня нужно?

Я прибавила шагу, дошла до ближайшей подворотни, завернула в нее и замерла, прижавшись к стене.

Вскоре раздалось громкое пыхтение, и Боров вошел в подворотню, подслеповато оглядываясь по сторонам своими маленькими свинячьими глазками.

Неудивительно, что я заметила слежку, и мифическое шестое чувство тут ни при чем – такое пыхтение и сопение трудно было не услышать!

Я подкралась к Борову сзади, ткнула ему в затылок тюбиком губной помады, как будто это был ствол пистолета, и произнесла замогильным голосом:

– Стоять! Не делать резких движений, а то я тебе мозги вышибу, будешь их с асфальта соскребать! Не шевелись, если хочешь еще раз увидеть своего Пампусика!

Эту фразу и особенно интонацию я позаимствовала из многочисленных криминальных сериалов. Рассчитывала я в основном на то, что трудно отличить тюбик помады от ствола пистолета, когда он приставлен к твоему затылку.

Боров задрожал, запыхтел еще громче и проговорил испуганно:

– Ты чего? Ты с ума, что ли, сошла? Не стреляй! Я тебе ничего плохого не сделал!

– А зачем ты за мной следил?

– Зачем-зачем… – он снова запыхтел. – Из-за тебя меня Зеленый отстранил от работы…

– Я тут не виновата, это все твое обжорство! Не смылся бы тогда к Пампусику – был бы в шоколаде.

– Да, но есть же хотелось… А теперь Пампусик меня выгнала… говорит, толку с тебя никакого, а теперь и денег не будет… говорит, даром кормить меня не нанималась…

– С этим все понятно. Обжорство тебя подвело. Кстати, тебе еще повезло. Твои напарники сейчас сидят в камере, им явно хуже, чем тебе. Но ты мне так и не объяснил, зачем следил за мной.

Я посильнее нажала на его затылок тюбиком, чтобы сделать его более разговорчивым. Впрочем, Боров и так говорил, не останавливаясь, будто его прорвало:

– Да я думал, узнаю, где ты спрятала камни, доложу Зеленому, и он меня вернет в бригаду…

– Камни? – переспросила я в совершенной растерянности. – Какие камни?

– Ты чего? – Он явно удивился этому вопросу и даже осторожно повернулся ко мне всем телом, так что пришлось еще сильнее нажать на тюбик, чтобы привести его в чувство. – Известно, какие. Брюлики, которые ты украла у Зеленого.

– Брюлики? – переспросила я, по-прежнему ничего не понимая. – Какие брюлики?

– Не придуривайся! – забормотал он. – Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю! Брюлики! Бриллианты чистой воды! – Он показал пальцами размер – что-то с крупный желудь.

– Ах, вот ты о чем… – протянула я, изо всех сил делая вид, что ничуть не удивлена.

Значит, вот о чем спрашивали меня фальшивые полицейские… «где они?», «где они?»…

«Они» – это не деньги, как я подумала, а камни… бриллианты чистой воды…

Вот, оказывается, что украла Лидия Карасева со своим колоритным сообщником…

– Ладно, так и быть, я тебя отпущу. Сейчас выйдешь из этой подворотни и пойдешь обратно, туда, откуда пришел. Только иди прямо и не вздумай оборачиваться! Обернешься – прострелю тебе почки! Все понял?

– По… понял! – испуганно пропыхтел Боров.

Я подтолкнула его в спину, он вышел из подворотни и поплелся прочь по улице, выделывая ногами кренделя.

Нет, правильно его Зеленый выгнал!

Обжора, трус да еще и дурак! До него даже не дошло то, что сказал, увидев меня, Зеленый, – что я вовсе не Лидия Карасева, значит, не имею никакого отношения к похищенным бриллиантам…

Я немного переждала, убедилась, что Боров ушел, и тоже выскользнула на улицу и села в первую попавшуюся маршрутку, чтобы как можно скорее уехать отсюда.

Добравшись до дома – то есть до квартиры Сергея Сергеевича, – я снова попробовала работать.

Кошка Дуся вылезла при виде меня из шкафа и доложила, что во время моего отсутствия никаких непредвиденных событий не произошло, то есть во вверенном ей помещении все спокойно.

Я насыпала ей сухого корма и обратилась к компьютеру.

Но мысли мои были далеко от вопросов, в которых нужно было разобраться. Я думала о словах Борова.

Значит, Лидия Карасева – или как там ее зовут на самом деле – украла у Зеленого и его людей драгоценные камни, бриллианты, алмазы чистой воды…

Судя по всему, она эти бриллианты где-то надежно спрятала.

Спрятала так, чтобы их можно было в любой момент забрать. (Кстати, отчего-то до сих пор не забрала, и это очень странно).