Таша вскинула брови и встала на сторону принцессы, просто из чувства женской солидарности:

— Какие мы сердитые, вы только посмотрите, — Рональд недовольно взглянул на неё, а Нинель затаила дыхание в ожидании продолжения. И оно последовало: — Принцесса волнуется за тебя, а ты отмахиваешься от неё, как от надоедливой мухи.

— Не вмешивайся в мои отношения с сестрой, — с металлом в голосе предупредил Рональд.

— Отчего же? Мне кажется, или ты уготовил мне участь своей жены, а значит, в скором времени твоя сестра может стать и мой сестрой. Так что имею право. Ну что же, если сегодня утро откровений, то и мне есть что сказать, — хмыкнула Таша и открыто посмотрела на притихшую принцессу: — Я так же, как и ты, не хочу с тобой родниться. Мне не нравится твой брат, не нравится твой замок, не нравится твое королевство. Я не хочу ни короны, ни трона, ни привилегий, которые они принесут. Самое большое мое желание — это вскочить на своего боевого коня и умчаться в свой клан, подальше от столицы и её интриг. Но твой брат решил, что я должна стать его королевой, и стоит на своем, как каменная гора. И его не сдвинуть. Пока, — заметила Таша и посмотрела на Рональда. — Но я работаю над этим.

Принцесса перевела удивленный взгляд на брата и тот усмехнулся:

— Видишь, Нинель, меньше всего она похожа на змею. На побитую кошку смахивает, но на подлую змею не тянет.

Таша не успела прикусить язык, честь воина взыграла в ней:

— Вообще-то я задумала одну подлость, — заметила она, чем заработала два внимательных взгляда. — Но, как говорит мой дядя Торин, если в задуманном признаться заранее, то это будет уже не подлый обман, а чистое намерение.

— Мы тебя слушаем, — холодно поторопил её Рональд.

Таша прижала к себе Аннету, которая успела задремать у неё на руках, пока взрослые вели свои беседы, и открыто призналась:

— Я обещала Кирии, что она сможет увидеть дочь. Мать не должна разлучаться со своим ребенком, — быстро добавила Таша, пока не разразилась буря.

Взгляд Нинель в ужасе распахнулся, и она быстро глянула на брата. Рональд яростным взглядом впился в Ташу:

— Что ты сейчас сказала?

— Я дала слово чести. А значит, сделаю все возможное и невозможное, чтобы его сдержать, — спокойно ответила Таша, хотя спокойствия совсем не ощущала.

Рональд сжал кулаки и тихо прорычал:

— Я убью подлую стерву, тем самым освобождая тебя от слова чести.

— Ты сделал её моей рабыней, — напомнила Таша. — Ты сказал, что теперь я решаю…

— Я помню, что сказал, — прервал её Рональд. Он молчал с минуту, пронзая Ташу гневным взглядом, а потом обратился к сестре. — Нинель, унеси Аннету.

Таша сразу передала принцессе сонного ребенка, и Нинель быстро вышла из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь. Таша вся подобралась и посмотрела на мужчину. Она не решалась нарушить тишины, она понимала, что он, как любящий отец, имел право злиться на неё. Он имел право даже казнить её, как правящий король. Наконец мужчина прервал тишину:

— Торин — умный вождь. Он прав, высказанный обман обманом больше не является. Я не стану наказывать тебя за твое намерение помочь подлой стерве. Но ты должна мне пообещать сейчас, что отступишься от своего решения.

— Я не могу нарушить слова чести, — тихо ответила Таша.

Рональд сжал кулаки:

— Значит, я могу, и Кирия умрет сегодня же.

Таша прикусила губу, понимая, что зажигает очередную стрелу для своего поминального костра:

— Сегодня же не получится. Кирия покинула замок этой ночью, и уже очень далеко от столицы, — очередной гневный взгляд пронзил девушку, точно молния, и Таша не нашла ничего лучшего, чем виновато улыбнуться: — Похоже, у нас с тобой не заладилось с самого утра. Не самый лучший завтрак в моей жизни.

— И в моей, — сказал Рональд и устало прикрыл глаза. — Что же мне с тобою делать, Таша?

— Простить и отпустить? — с надеждой предложила она.

— Накормить, — срифмовал король и посмотрел на девушку.

— Тоже неплохой вариант, — неуверенно улыбнусь Таша и взяла в руки нож и вилку.

Рональд наблюдал, как она ест, а потом тоже занялся завтраком. Он злился, он был в гневе и бешенстве. Но почему-то девушка, которая была повинна в этих чувствах, все равно вызывала в нем симпатию. Сегодня Таша открылась для него с новой стороны, которая Рональду тоже понравилась. Он утвердился в правильности своего решения сделать Ташу своей королевой.

Глава 17

В честь свадьбы короля был назначен большой праздник, и приготовления к нему шли всю неделю. Пока слуги украшали замок, а повара и кондитеры трудились на кухне, Таша делала все возможное, чтобы разладить торжество.

Она открыто проявляла самые худшие черты своего характера, была дерзкой, хамоватой и даже грубой наедине с Рональдом, на что он отвечал лишь улыбкой. Но надо отдать девушке должное, при посторонних Таша всегда была учтива с королем. Девушка также отказывалась выглядеть как благородная леди и носить платья, чем безмерно расстраивала свою горничную, которая каждое утро предпринимала новую попытку одеть невесту короля в изящный наряд. Ежедневные занятия Таши так же мало походили на занятия благородной леди, она все свободное время проводила на тренировочной площадке со своими братьями по оружию.

Гвардейцы короля уже привыкли, что каждое утро их будущая королева появлялась возле казарм и тренировалась со своими друзьями с непередаваемым рвением и мастерством. Благородная леди всегда была приветливой и много шутила, невзирая на то, кто был перед ней, начальник гарнизона или обычный оруженосец. Она не делила воинов по чинам и происхождению и тем самым походила на своего будущего мужа — король всегда разграничивал гвардейцев только по их храбрости и боевому искусству. Леди Таша стремительно завоевывала сердца королевских воинов, которые взирали на неё с уважением, а тот, кто был моложе, еще и с обожанием.

Среди придворных будущая королева тоже имела успех. Сначала её приняли настороженно и даже враждебно, но каждый старался это скрыть за милыми улыбками. Таша не терпела лицемерия, поэтому быстро вывела недоброжелателей на чистую воду, открыто заявляя:

— Я не нравлюсь вам. Вы мне тоже. Так что не будем играть в любовь. Но можете не смотреть на меня в ужасе, я не режу людей только за то, что они мне не нравятся, — по-доброму улыбалась девушка и добавляла: — Уверена, ваше врождённое благородство и хорошее воспитание не позволят вам плести интриги за чужой спиной. Мое мне точно не