– Бред какой-то, – констатировал Кочкин. – В любом случае, сейчас ему нужен отдых.

Они с Кикиным отошли от кровати. Старик не шевелился.

– Что ты обо всём этом думаешь? – негромко спросил следователь у приятеля.

Тот пожал плечами.

– Бред, помешательство на религиозной почве… несколько десятков лет затворничества и строгого поста, наверное, могут и не такое сделать с человеком, во всяком случае, если у него есть предрасположенность к различным маниям и фантазиям. Начитался святых житий, вот и мнит себя теперь их участником. Кстати, очень интересный материал для исследований, – усмехнулся Кочкин.

– Ну да, ну да… – покивал головой Кикин, глядя куда-то в сторону.

– Это, кстати, и объясняет, почему этого старика и не ищет никто. Он, может, уже бог весть сколько лет в лесу отшельничествует.

– В нашем веке не очень-то поотшельничествуешь, – покачал головой следователь. – От цивилизации не скроешься, как ни крути. У нас тут хоть и медвежий угол, конечно, но всё-таки не тайга, люди обязательно со временем прознали бы. Надо поспрашивать…

– Поспрашивай. – Кочкин устало вздохнул. – Или ты поверил, что он провалился к нам из времён смуты? – улыбнулся врач.

– Путешествия во времени невозможны, – отмахнулся следователь. – Но я верю, что вся эта дикая история объясняется гораздо проще.

* * *

Кикин действительно съездил в Сосновку и не поленился расспросить с десяток местных жителей – однако никто ничего полезного сообщить не смог. К Николаевской церкви в последние дни никто не ходил, на дорогу, ведущую к погосту, никто из жителей села также не наведывался. Посторонние в деревне в последнее время не появлялись. Несколько озадаченный, следователь пошёл из Сосновки в сторону церкви – вдруг удастся обнаружить ещё что-нибудь интересное.

Так никого и не встретив по дороге, Кикин вышел на уже порядком заросшее кладбище. Деревянная звонница возвышалась над кустами, и следователь двинулся в её сторону.

«В прошлый раз я пришёл сюда с другой стороны», – заметил следователь, петляя между невысокими оградами могил и безуспешно пытаясь найти какую-нибудь тропу, по которой можно было бы наконец подойти к самой церкви.

«Грязно тут», – подумалось Кикину, и он резко остановился. То, что следователь принял было за простую тряпку, при более пристальном осмотре оказалось скорее каким-то одеянием или ризой.

Повертев в руках свою находку, следователь разглядел вышитые золотой ниткой кресты на краях ветхого отреза ткани.

«Неужели ветром отнесло?» – посмотрел в сторону церкви Кикин и двинулся к месту, где был обнаружен труп отца Андрея.

«Двое, значит…» – задумался Кикин. «Первый, положим, и правда был отец Андрей, но второй-то откуда взялся? И делся куда? Дед сказал, что они вроде как в разные стороны разбежались. Надо попробовать поискать следы…»

Кикин сантиметр за сантиметром обследовал всю поляну, на которой стояла Николаевская церковь, и несколько раз прошёлся взад-вперёд по тропинке. Всё было безрезультатно – похоже, что таинственный незнакомец «сатанинскаго вида» не оставил ни единой зацепки. Если он вообще существовал.

– Ну всё, пострадали ерундой, и хватит, – сплюнул старший следователь и поднялся на ноги. Оставив найденную им старую ризу на пороге церкви, Кикин направился к трассе, где стоял его автомобиль.

«Как ни крути, а от чего умер отец Андрей? Да сердце у него остановилось. Об этом и бумажка соответствующая имеется. А уж был там кто-то ещё в церкви или нет – дело десятое».

С этими мыслями старший следователь завёл свою «бмв» и рванул вперёд.

* * *

Прошло две недели. Кикин успел разобраться с двумя мелкими делами – одно удалось прекратить по примирению, второе успешно ушло прокурору, так что настроение старшего следователя немного улучшилось. Обстоятельства проверки смерти настоятеля Николаевской церкви уже успели вылететь из его головы, и Кикин почти не вспоминал про странного старика, который объявился рядом с Сосновкой.

Следователь, позёвывая, раскладывал листы уголовного дела, думая о предстоящих выходных. Через полчаса обед, затем съездить на выемку, провести несколько допросов, а там уже и конец дня. А завтра – суббота… И наконец-то два настоящих выходных подряд, безо всяких ночных выездов – Виталик Дубков наконец-то вернулся из отпуска, и график дежурств стал немного более человечным.

«Эх, на речку бы сейчас, – мечтательно прикрыл глаза старший следователь. – Как мы тогда на майских, с палаткой… Серёга, конечно, опять всё испортить может, но если проследить, чтобы он больше не вздумал брать с собой коньячную канистру, мы…»

Приятные мысли старшего следователя прервал ворвавшийся в кабинет Дубков. По загорелому и усталому лицу Виталика было видно, что у него дела явно обстоят более паршиво, и возвращению из Анапы он совершенно не рад.

– Ты чего так врываешься? – пробурчал Кикин, недовольно косясь на коллегу и снова придвигая к себе расшитый том.

– А? – откликнулся Дубков. – Да вот, пытаюсь сдать дело с теми хмырями деревенскими. Опера сегодня одного шкета притащили, он им явку дал… – и следователь начал раскладывать на столе файлы с протоколами и прочими документами, выуживая их по одному из своего дипломата. – А ты как?

– Ну, сегодня похвастаться нечем, – вздохнул Кикин, с тоской глядя в окно. Дубков внезапно отложил свой портфель и воскликнул:

– Слушай, совсем забыл! Я же утром в Вишерский отдел ездил, дело забирал, которое они нам скидывают, так у них там настоящее чепэ. Их менты ночью какого-то дурака сельского задержали, который в монастырь влез. Зачем – совершенно непонятно, но у него там целый рюкзак всякого оборудования изъяли, какие-то кабели, верёвки… В общем, товарищ явно с какими-то отклонениями в голове. Сказали, что при задержании участковому всё лицо расквасил…

– Действительно, странная история, – согласился Кикин. – И что он, признаёт?..

– Отпирается. То есть сначала отпирался, а потом… ха, ну, в общем, какую-то ерунду несёт. Я же, как дело получил, сразу обратно поехал, – пожал плечами Дубков и наклонился, включая компьютер.

– Погоди… – прищурился Кикин. – А как этот тип выглядел?

Следователь задумался:

– Да обыкновенно… молодой, белобрысый. Я вообще его самого мельком видел, ну, с виду лет тридцать, лицо, в общем-то, ничем особо не приметное.

«На того старика не похож вроде…» – подумал старший следователь, решивший уж было, что объявился ещё один такой же сумасшедший отшельник.

– Но говорит-то он как, по-русски? – допытывался Кикин.

Дубков удивлённо посмотрел на него:

– Ну а как ещё, по-китайски, что ли? Но я же говорю, он в основном молчал. Или кричал, это да…

– Постой, постой, ты сказал, у него рюкзак с какими-то кабелями изъяли, верно? – насторожился Кикин, внезапно вспомнив бухты с проводами в Николаевской церкви.

– Да там вообще много чего было… даже аккумулятор от