– Вам чего? – не слишком любезно поинтересовалась Надежда.

– Помощь нужна, – сказал Астраханский.

Она встала с кресла и подошла ближе.

– Что такое?

За Льва объяснилась Лариса:

– Он купил брюки. Их нужно укоротить.

– И вы с этим пришли сюда? – удивилась Надежда.

– Единственное ателье, где у меня есть знакомая, – вмешался Лев Астраханский.

– Не думаю, что мне повезло, – съехидничала она.

Астраханский поднялся и направился к выходу, но Раух его окликнула:

– Стойте! Где ваши брюки?

Лариса протянула пакет:

– Вот!

Надежда сказала Льву:

– Идите в примерочную.

Он обернулся:

– Зачем?

– А как, по-вашему, закройщик узнает, насколько укорачивать брюки?

Лев нехотя вернулся и забрал у Ларисы пакет.

– Я поехала, – сказала она.

– Постой! – дернулся Лев.

– Что такое?

Смущаясь, он произнес:

– Я забыл у тебя дома мобильник.

– Дело к вечеру… Завтра привезу на работу. – Лариса брякнула ключами от машины: – Отсюда возьмешь такси. До твоего дома – рублей четыреста.

– Сам разберусь, – буркнул он и прошел в примерочную.

Лариса ушла, а Надежда сказала в приоткрытую дверь:

– Брюки надевайте. Я позову закройщика.

Она отправилась в закройную, но ее окликнул охранник:

– Надежда Алексеевна! К вам какой-то мужчина.

– Не какой-то, а Самойлов Виктор Семенович. – В гостиную зашел фээсбэшник. – В полном соответствии с предъявленным документом.

Надежда кивнула охраннику:

– Все хорошо.

Тот тихо исчез.

– Ну здравствуйте, Надежда Алексеевна! – Самойлов расположился на диване, пристроив рядом с собой папку. – Как и говорил, мы снова увиделись.

– Есть вопросы? – поинтересовалась она.

– И много…

– Какого рода?

– Все по тому же делу. Вы хорошо знаете Астраханского?

– Льва Александровича? – Надежда безотчетно оглянулась на приоткрытую дверь примерочной. – Почему вы о нем спрашиваете?

– С сегодняшнего дня Астраханский – главный подозреваемый.

– В чем его подозревают?

– В похищении и, возможно, убийстве Рыбниковой.

– Это невозможно, – возразила Надежда. – Лев Астраханский много лет работал следователем. Вам это известно?

– Нам известно все, – одернул ее Самойлов. – Что можете рассказать?

– Ничего.

– Лукавите. В день исчезновения Рыбниковой он провел здесь целый день. Неужели вы не общались?

– Он работал. Я не мешала.

Самойлов полюбопытствовал:

– Как я понимаю, он искал пропавший портфель Рыбниковой?

– Именно так.

– Возможно, вы не знаете, но портфель уже найден.

Помолчав, Надежда с недоверием взглянула на фээсбэшника:

– Где он был?

– В машине Астраханского.

– Вы шутите? – улыбнулась она.

– Отнюдь. Сегодня утром наши сотрудники обыскали его машину. В багажнике обнаружен портфель Рыбниковой. К сожалению, он оказался пустым. И, кстати, в салоне, под задним сиденьем, валялась губная помада Рыбниковой с ее отпечатками.

– Абсурд.

– Оставьте при себе свои замечания.

– Вы его арестуете?

– Как только найдем. Его нет ни дома, ни на работе. Не знаете, где он сейчас?

– Кто? – Надежда сдерживалась, чтобы не смотреть на примерочную.

– Астраханский. Мы о нем сейчас говорим.

Она покачала головой и громко сказала:

– Я не знаю, где сейчас Астраханский!

– Зачем так кричать? Я хорошо слышу. – Самойлов с удивлением взглянул на нее. – Вчера вы с ним ездили в Следственный отдел.

– Это правда.

– Зачем?

– Лев Александрович запросил записи с камер уличного видеонаблюдения.

– Зачем? – осведомился Самойлов.

– Чтобы вычислить машину, на которой похитили Рыбникову.

Виктор Семенович осуждающе покачал головой:

– Пакостник…

Надежда возмутилась:

– Зачем же вы так?

– А как еще назвать человека, который совершил преступление и делает вид, что ищет преступника?

– Его вина не доказана.

– Имея видео с беспилотника, он показал его Протопопову, но не предоставил его следствию. Что касается записи с камер уличного наблюдения, я их уже изучил. Единственная подозрительная машина, которая выехала из двора, принадлежит вашему другу.

– Тот день Астраханский провел здесь.

– Представьте себе, он выезжал. Ваш друг вас обманул.

– Зачем вы так говорите? Вы же не знаете…

– Знаю. – Самойлов изучающе оглядел ее с ног до головы. – Если вы симпатизируете ему, я бы посоветовал выбрать другой объект. В ближайшие десять лет вы вряд ли с ним увидитесь.

– Это неслыханно!

– Не нужно врать! – с нажимом произнес фээсбэшник. – И лучше вам успокоиться. – Он встал с дивана, достал карточку и положил ее на стол: – Если придет Астраханский, немедленно позвоните.

Надежда собралась его проводить, однако он обронил:

– Не трудитесь.

Она обессиленно рухнула в кресло. Но как только хлопнула дверь, вскочила на ноги и бросилась в примерочную.

– Слышал? – Не то от страха, не то от усталости она перешла на «ты».

– Слышал. – Лев, сгорбившись, сидел на банкетке.

– Что скажешь?

– Я действительно уезжал, но ненадолго.

Надежда подошла ближе и оторвала от его брюк бумажную этикетку.

– А как начет портфеля и губной помады?

Лев встал и виновато посмотрел на Надежду:

– Не знаю, как все это оказалось в моей машине. Вчера вечером я оставил ее возле дома и уехал к Ларисе.

– Она – твоя девушка?

– Это не относится к делу.

Надежда подняла лицо и замерла, словно прислушиваясь.

– Тихо! Кажется, еще кто-то пришел.

Она вышла из примерочной, но Астраханский успел ей шепнуть: