Все, что так или иначе касалось первых лиц, подвергалось Параклисиархом жесткой цензуре.

– Видишь ли, Рамзик, – проверял он свои ощущения на Мумии – друге и соратнике, ответственном секретаре холдинга ЗАО МОСКВА, – желание Внука и преемника устроить свадьбу в опере не вызвало бы у меня особого беспокойства, если бы это была какая-нибудь другая опера, а не «Царская невеста».

Малюта прекрасно помнил, чем там дело кончилось. Это его беспокоило. Мало того что Бомелий оболгал тогда Параклисиарха так, что он вошел в историю злодеем из злодеев, хотя на самом деле был только защитником и утешителем, так он еще и сыграл самую гнусную роль во всей той давней истории, заставив царя усомниться в его, Малюты, профессиональной пригодности. Ушлый аптекарь на пару со смертной девкой, будь она неладна, извели царскую невесту.

Бомелий и сам не любил вспоминать эту историю. Его подставила какая-то блудница, которая к тому же отказала ему в том, в чем не отказывала никому. Да, ему не раз случалось использовать зелья в борьбе за выживание комьюнити. Но при чем здесь царская невеста? Тем более что девка призналась, что это она подменила приворотное зелье на отраву для царской невесты, за что и получила нож в сердце от любовничка. Короче, история вышла дикая и нелепая, и в ней – одни пострадавшие.

– Дружок, поскольку меня выкопали и приперли сюда значительно позже, дайте мне просто взглянуть на либретто, и я попробую определить, где могут возникнуть проблемы.

Параклисиарха вдруг пронзила мысль о том, что Невеста тоже пока смертная. А Бомелий спит и видит на должности Матери ночной Москвы одну из двух своих подруг. И Невеста им всем как кость в горле. Значит, стоит ждать каких-нибудь особенных мерзостей, до коих Вечный Принц был большой охотник. Причем не любитель, а профессионал. Но сейчас на карту поставлено слишком многое. Надлежало попытаться свести риск к минимуму.

Следовательно, размышлял Малюта, постановка в ее привычном виде содержит неоправданный риск. Запрет, конечно, вызовет гнев царевича, но попробуем найти разумный компромисс. Можно провести церемонию свадьбы-коронации в клубе под оперное пение. Опустив либретто, оставив чисто концертное исполнение. Пригласить самых знаменитых оперных див. Нужно еще заказать короны.

– Рамзик, будьте любезны, побеспокойте наш Московский ювелирный завод, пусть напрягутся. Только предупредите, чтоб не лепили свой логотип поверх дизайна. А дизайн, пожалуй, надо заказать Силиппу Фтарку. И обзвоните лучшие голоса. Пусть отменят на этот день все гастроли. Неустойку мы покроем.

Параклисиарх связался по телефону с Марьей и предложил встретиться.

Коллеги сгорали от любопытства даже больше, чем от зависти. Откуда у этой серой мыши вещи такого класса? Как можно перемениться за пару дней таким радикальным образом? Да еще и без денег.

– Не иначе подцепила кого-то жирного, – строили они догадки, проводя военный совет в курилке.

– Chloe стоит до фигища, я уже не говорю о шубке и обуви.

– А может, она на конкурентов работает?

– Кстати, да – не исключено! Надо службе безопасности сказать – пусть займутся.

Ни в какой экономический шпионаж дамы конечно же не верили, а предполагали они, что их коллега-выскочка заполучила каким-то неведомым образом олигарха в пользование. Но мысль эта была им гораздо менее приятна, чем возможный шпионаж. Поэтому ее и не озвучивали.

Вернувшись к своим рабочим местам, коллеги застали Марью разговаривающей по телефону.

– Хорошо, подъезжайте за мной. Вы знаете куда? – Она кивнула невидимому собеседнику и начала собираться.

Девицы, не сговариваясь, последовали ее примеру. Спустившись в паркинг, они уселись втроем в одну машину и выехали на поверхность, туда, где на краю тротуара стояла Маша. В этот момент возле девушки мягко затормозил «хаммер». Дверь распахнулась, приглашая девушку внутрь салона. Коллеги закрыли наконец рты и двинулись следом.

– Это уже третья машина. По рукам пошла, что ли?

– Слушайте, точно! Какие-нибудь нестандартные услуги оказывает папикам?

– Не иначе.

От этой гипотезы девушкам явно полегчало. Но долго продержаться на хвосте «хаммера» им не удалось. Он быстро растворился в сизых московских сумерках.

Маша и Параклисиарх сидели в VIP-зоне ресторана, скрытые от прочей публики не портьерами, а грамотным архитектурным решением пространства.

– Нам придется учитывать на церемонии интересы и пожелания всех участников комьюнити. Мы дадим жениху и преемнику то, что он хочет, но постараемся при этом обезопасить вас, насколько это возможно. Мы позволим подругам Бомелия проявить себя в качестве подружек невесты. Но вы должны быть начеку. Бывают ситуации, когда даже я ничем не могу помочь. На всякий случай помните: отпитый хоть однажды навсегда теряет возможность стать членом комьюнити. Его не удастся приобщить доподлинно. У вас есть недоброжелатели. Вам следует остерегаться.

– Что я должна сделать в первую очередь? – тихо, но решительно спросила Марья.

– Остаться в живых, – невесело пошутил Малюта. – По крайней мере, до конца церемонии не дать себя отпить. Подготовка к торжеству начинается завтра. С утра я отвезу вас в Wedding rooms. Вам необходимо будет подобрать все для свадьбы, а потом оставлю вас в СПА.

Утром случилось то, чего Малюта опасался больше всего: на правах подружек невесты за ними увязались красотки Бомелия. Их «майбах» с секьюрити за рулем плотно сидел на хвосте «хаммера» Малюты. Миновав пятичленный стеклозавр ПРА-напорных башен на Кутузовском, они припарковались у Wedding rooms.

– Смелее! Вы – не первая среди равных. Вы – исключительная! – напутствовал девушку Малюта.

И Невеста переступила порог. На нее пахнуло сладким тленом.

– Этот аромат, синтезированный Мьерри Тюглером специально для нас, – шепнул ей Параклисиарх, заметив, что девушка едва сдержала рвотный позыв, – называется «Угадай мое желание».

– Не угадал, – ответила Невеста.

Теплый воздушный фарватер мягко засасывал девушку в элегантное чрево салона. Двухуровневое пространство отделяло Главную от неглавных нефритовой лестницей и уровнем сервиса. Нижний уровень декларировал ЛЮБОВЬ, верхний уровень демонстрировал ПОКЛОНЕНИЕ. В зеркалах из полированного обсидиана по всему периметру нижнего уровня отражались вечерние платья, предназначенные для немногих избранных. Хрустальные манекены под мелодию музыкальной шкатулки медленно вращались вокруг увитого свежими орхидеями пилона, образуя волшебную карусель. Прозрачные витрины в форме круглых фонарей, выполненные из мочевых пузырей белой акулы-убийцы, плавно перемещались по порфирным каналам, проложенным между угловыми фонтанами, и искушали клиенток обувью и аксессуарами. Нежнейшие клатчи и туфельки из прессованного планктона, обработанного специальными квасцами, плыли прямо в руки, удивляя нежной расцветкой, в состав которой входила пыльца с крыльев мальдивских бабочек. Невеста обомлела, но, повернувшись к Параклисиарху, наткнулась на холодный непроницаемый взгляд.