Когда начался обряд, священник стал перед женихом и невестой(Лючия являла собой образ насмерть перепуганной, просто-таки остолбенелой отсвершавшегося девицы) и начал читать какую-то толстую книгу. После этого женихнадел на палец невесты кольцо такой красоты (бриллиант в окружении сапфиров,тяжелая золотая чеканка!), что она едва сдержала вопль восторга, который едвали удалось бы выдать за плач скромницы-девицы. Потом священник взял два гладкихвенца, раззолоченных на диво (все, от свечей до облачения и этих венцов, былоим привезено с собою), дал их поцеловать жениху и невесте, а затем возложил наих головы. Он снова начал читать и, соединив правые руки молодых людей, провелих троекратно вокруг некоего подобия алтаря. После этого священник взял чашу скрасным вином, которого и дал выпить жениху и невесте, причем Лючия, загодяпредупрежденная Шишмаревым, едва коснулась губами холодного золоченого серебра,ну а когда к чаще склонился князь Андрей, рука священника вдруг дрогнула – ижених принужден был сделать настоящий большой глоток, чтобы не облиться и неиспортить белое кружевное жабо и шелковый синий камзол. Священник передал чашуШишмареву, который удовлетворенно кивнул, бросив молниеносный взгляд на Лючию,а потом снова началось чтение церковной книги, и Лючия была поражена, сколькослов говорится для того, чтобы соединить двух особ, ненавидящих друг друга –ну, или питающих друг к другу крайнюю неприязнь: ведь князь Андрей терялсвободу из-за проигранного пари, ну а она, Лючия, из-за денег.

«Да, да! Из-за денег, из-за положения в обществе! – твердонапомнила она себе. – И никаких глупостей».

Она едва сдержала усмешку, потому что и в России началаделать то, чему отменно обучилась в Италии: водить за нос мужчин и опустошатьих карманы.

Тем временем обряд подошел к концу: священник велел женихупоцеловать невесту, однако князь Андрей только коротко клюнул ее в губы, а глазау него при этом были уже сонные. Зелье Чезаре, убийственно подействовавшее нанежную княжну Александру, и впрямь могло свалить с ног быка, а не толькомолодого, крепкого и сильного князя Андрея, хоть он и был, по выражениюШишмарева, питух из питухов. В карете, мчавшей молодоженов в Извольское, князьАндрей дремал, а Лючия пыталась освоиться с новым положением и разработать пландействий на эту ночь. В самом крайнем случае можно воспользоваться румянами,хотя это бутафория чистой воды, способная обмануть мужчину, но не тех женщин,пусть даже крепостных прачек, которым придется стирать простыни, на которыхспали новобрачные. Лючия отлично знала, что слуги, за очень скромнымисключением, – первые враги господ, соглядатаи и сплетники, а потому, намереваясьдержать свой новый штат в ежовых рукавицах, не желала ни самой малой трещинки всвоей броне. Надо думать, в доме отыщется кусок сырого мяса, есть же тамкакая-нибудь кухня. Главное, чтобы ее супруг не проспался прежде времени.

Но на этот счет опасаться не приходилось. Когда въехали вИзвольское (у Лючии сердце замерло от восторга при виде сего роскошного дома,стоявшего на высокой горе над рекой, в обрамлении огромного сада – можновообразить, как прекрасен будет летом этот сад, и огромный луг на другом берегуреки, с набросанными на нем купами лоз и вербы, и грандиозные изгибы реки, ибесконечные, прозрачные дали!) и остановились у высокого крыльца с дорическимиколоннами, князя Андрея с трудом удалось растолкать и заставить передвигатьсясамостоятельно. Он пытался держать себя в руках, но имел вид человека, идущегово сне. Лючия, отирая старательно капающие слезы, влачилась за ним, держаголову понурой, но с восторгом примечая поистине, как и предупреждал Шишмарев,азиатскую роскошь своего нового обиталища и не обращая внимания наошеломленную, испуганную дворню.

– Ваш барин только что женился, – громогласно объявилШишмарев. – Это ваша новая княгиня!

– Да, да… – нашел в себе силы подтвердить Извольский. – Всетак, да…

Но тут перед ними оказалась дверь в опочивальню. КнязьАндрей отворил ее сам, не дожидаясь бегущих со всех ног лакеев, погрозил передих носом пальцем:

– Не входить. Ни-ни! П-первая бр-бра-ачная ночь. Не тозасеку н-на к-кон… – Так и не прорвавшись сквозь нагромождение звуков, онвтащил за собой жену, захлопнул дверь, сделал еще несколько заплетающихся шагов– и рухнул бы на месте, когда б Лючия не помогла ему одолеть ступеньки, ведущиек кровати. Но тут уж силы вовсе оставили князя Андрея – к величайшемуоблегчению Лючии, которая, несмотря на свою самонадеянность, рада была получитьнебольшую передышку. Однако она никак не ожидала, что от усталости и волненийсама беспробудно проспит до рассвета. Надлежало действовать, и действоватьбыстро.

Как была, в одной рубашке, она выглянула в дверь, умоляяМадонну, чтобы в русских домах не велось такого порядка, как, например, вофранцузских, где в каждом коридорчике и ночью караулит лакей. Слава богу, поддверью никого не оказалось, и она на цыпочках побежала по мягким коврам,уговаривая себя: «Если застигнут, скажу, что хотела посмотреть дом. В концеконцов, теперь я здесь хозяйка!» Как ни беспокоили ее поиски кухни, она и всамом деле не могла не залюбоваться этим громадным дворцом, отделанным сцарской роскошью. Залы, через которые она бежала, были украшены одна другойбогаче, и Лючия, обмирая от восторга, наслаждаясь тонким звоном хрустальныхподвесок люстр, матовым блеском зеркал, игрой бриллиантовых искр в окаймляющихих самоцветных рамах, жалела только об одном, что не может сейчас разглядетьвсе толком. «У меня еще будет время!» – утешала она себя, понимая: чтобысделаться полновластной хозяйкой этого великолепия, следует постараться! Потомуи отправлена была Александра Казаринова в далекую Италию, что Лючия небольно-то собиралась исполнять мстительные планы Шишмарева. И пребывание вИзвольском пока укрепляло ее намерения. В конце концов, цель каждой женщины –удачно выйти замуж, и если бог дает такую фантастическую карту, которая выпалаЛючии, надо ставить на нее все, не раздумывая! Как же, через неделю покинутьэтот дворец! Да никогда в жизни! Бог накажет за нарушенную клятву передалтарем. Лючия была не слишком-то усердной католичкой, и ее нимало не смутило,что венчалась она с человеком чужой веры, по чужому обряду. Не может быть нанебесах четыре господа нашего, Иисуса Христа. Бог един для всех, а посколькумир огромен, хлопот с людьми множество, то ему, Всевышнему, наверное, недосугобращать внимание на такие глупости, как обряды. Велика разница, обращаются кнему Pater Noster или Отче наш! Ему бы успеть разобраться с жизнью и смертью,любовью и ненавистью, правдой и ложью, войнами, местью и всеми прочимисерьезными делами, а какого цвета епитрахиль да стихарь, на каком языке егославят, господу небось и думать-то недосуг. Поэтому Лючия считала, что вышлазамуж по правде и намеревалась свято блюсти обеты. Но теперь ей было жизненнонеобходимо укрепить свои позиции с помощью сырого мяса!