политике – защитой от вторгнувшегося противника до того дня, когда державы, гарантировавшие нейтралитет Бельгии, возьмут на себя обеспечение ее независимости и оборону своими армиями. Бельгийская армия была королем и народом брошена в водоворот страшной борьбы, тщательно и мощно подготовленной грозным соседом. В этой реальной обстановке, столь отличной от предположений, армии и приходится оказывать сопротивление, находя лишь слабую поддержку для своих нервов в имеющемся у нее вооружении.

Как бы то ни было, при всей невыясненности обстановки на побережье Северного моря и неуверенности в том, сможем ли мы оказать там сопротивление нашествию, я совершаю 16 октября быструю поездку по этому, еще незнакомому мне краю. Меня сопровождают майор Дестикер и лейтенант Тардье. Утром я сперва отправляюсь в Сент-Омер, куда переведен штаб фельдмаршала Френча. Я прошу его обеспечить нам поддержку британской эскадрой против германского правого фланга в районе Остенде; одновременно перейти в наступление корпусом Ролинсона от Ипра в направлении на Рулер, чтобы отвлечь наступающего противника от бельгийской армии. Затем я еду в Дюнкерк. В этом городе имеются значительные запасы, которые надо во что бы то ни стало обеспечить от захвата. Я вызываю туда бригаду территориальных войск и вместе с новым комендантом, ген. Плантэ, удостоверяюсь в том, что подготовка к обороне подвинулась вперед, наводнения хорошо подготовлены. Наводнение речной водой уже устроено. Наводнение морской водой может быть произведено когда угодно; уровень воды в существующих для этого каналах доведен до уровня моря при приливе. В этом городе я встречаюсь также с бельгийским председателем совета министров де Броквилем. После обмена сведениями о военной обстановке в этом районе, а также о стоящих на карте политических интересах мы решаем немедленно отправиться в Фюрн, в штаб бельгийской армии, чтобы повидаться там с королем.

В эти переживаемые нами грозные часы приходится принять серьезное решение; нельзя допустить, чтобы бельгийская армия покинула Бельгию. Чтобы предотвратить катастрофу, надо во что бы то ни стало прекратить отступление армии и удержать ее на отечественной территории, как бы ни уменьшились размеры последней. Де Броквиль разделяет эту точку зрения. Он обещает поддержать мои предложения.

На шоссе из Дюнкерка в Фюрн нам снова приходится ехать навстречу жалкой толпе жителей, бегущих от нашествия. Женщины, дети, молодые девушки, монахини, священники, старики уходят в беспорядке поспешного бегства, измученные безостановочным движением без пристанища, после ночей под открытым небом и октябрьскими дождями. Фюрн наполнен бельгийскими войсками, измученными жестокой бомбардировкой Антверпена и восьмидневным отступлением. Командование армией и ее командующий – король – расположились в ратуше, стильном здании на углу площади, сутолока на которой резко отличается от обычной тишины и пустынности.

В сопровождении начальника нашей военной миссии подполковника Брекара и предшествуемый де Броквилем, я отправляюсь в бельгийский штаб. Там я нахожу начальника штаба, ген. Аното, и его помощника, ген. Вилеманса. Они еще не оправились от смятения и неуверенности, неизбежных при продолжительном тяжелом отступлении. Я излагаю им соображения, оправдывающие прекращение этого отступления, и указываю средства, позволяющие оказать сопротивление противнику. Германские войска на этом фронте – это второочередные части, резервные корпуса. Пехота не имеет той ценности, как пехота, которая была только что задержана и отброшена во Франции, но, конечно, поддерживается сильной артиллерией. Зарывшись в землю, бельгийская армия отразит ее удары и создаст преграду, на удаление которой идут французские войска. Диксмюд уже занят безусловно надежной бригадой морских стрелков. Это прочный опорный пункт для организации сопротивления.

Через несколько минут меня принимает король. Он находится в зале старшин, просторной, красиво украшенной комнате с большим камином, в котором пылает огонь, что особенно приятно в этот холодный и сырой день. Я впервые его вижу. Я подхожу к нему не без некоторого смущения, твердо решив защищать общее наше дело спасения Бельгии и обеспечения успеха сражения, которое в данный момент ведут союзники. И эти чувства немедленно встречают отклик. Бельгия представляет собой теперь только клочок территории, на котором укрылись ее правительство и армия. Если они отойдут еще километров на двадцать, противник покончит с Бельгией, окончательно овладеет и будет ею распоряжаться; она будет стерта с карты Европы. Возродится ли она в день заключения мира? Конечно, бельгийская армия сильно истощена, полагает король, но она вновь обретет всю свою энергию, чтобы оборонять то, что осталось от отечества, уцепиться за Изер и выиграть время до подхода войск союзников. Решения и распоряжения короля свидетельствуют об этом. Итак, бельгийская армия закрепится и будет оборонять линию Изера от Ньёпора до Диксмюда и Бусинге, где ее поддержат французские войска.

На другой день после этого свидания король объезжает все свои дивизии, он напоминает им, что бельгийская армия отстаивает последний клочок своей государственной территории, что они должны скорее умереть на нем, чем уступить его. Каждый командир дивизии, отступивший без формального приказа, будет смещен.

Благодаря этим распоряжениям мы рассчитываем, что сможем сдержать нашествие вдоль побережья. Для этого мы будем держаться на Изере от Северного моря до Диксмюда быстро восстановленной бельгийской армией, на опорном пункте Диксмюд – бригадой морских стрелков; южнее, на р. Иперле и до Ипра, – уже находящимися там территориальными войсками, которые я быстро усиливаю кавалерийскими дивизиями. При этих условиях мы будем ждать прибытия французских подкреплений, обещанных нам главнокомандующим. В таком духе я перед своим отъездом из Фюрн, вечером 16‑го, спешно отдаю распоряжения адмиралу Ронарку, указывая ему его задачи в Диксмюде:

«В той обстановке, в которой мы находимся, тактика, которой вам надлежит придерживаться, не требует никаких маневров, а просто и целиком основана на необходимости держаться там, где вы находитесь.

С этой целью следует безоговорочно подготовиться к использованию всех ваших сил и средств в удобном и укрытом расположении.

……………………………………………….

Что касается вашего образа действий, то он должен состоять в том, чтобы пресекать всякую попытку продвижения противника, главным образом, своим огнем.

Такой образ действий не представит затруднений при имеющихся у вас силах и средствах. Он позволяет вам занять обширное пространство. Вы не должны и помышлять об оставлении своей позиции без формального приказа высшего начальства, если только противник не захватит всю позицию.

Нечего и говорить, что я вполне полагаюсь на вашу самоотверженность при выполнении этой задачи».

Адмирал со своими моряками выполнил свою задачу самым блестящим образом.

Наконец, я на всякий случай приказал дополнить оборону Дюнкерка наводнениями, простирающимися примерно на 10 км и образующими вдоль побережья препятствие, у которого можно было бы возобновить сопротивление, если бы бельгийская линия была захвачена.

Такова система обороны, которую нам удалось быстро воссоздать, чтобы остановить противника в его движении «на Калэ» и разрушить его новый план, метивший уже не на Париж, а на порты Ла-Манша.

Вечером