я возвращаюсь в свой штаб в Дулан, в 121 км от Фюрна, и доношу главнокомандующему о сделанном мною за день:

«Я только что вернулся из Фюрна, из штаба бельгийской армии. Утром по пути туда я остановился в Сент-Омере, в Ставке маршала Френча, и просил его:

1) побудить свое правительство пустить в ход свой флот против германского правого фланга на побережье у Остенде;

2) перейти в наступление корпусом Ролинсона от Ипра в направлении на Рулер, чтобы отвлечь наступление немцев от бельгийской армии.

Затем я поехал в Дюнкерк, где виделся с комендантом крепости. Он сказал мне, и я считаю, что крепость хорошо подготовлена к обороне. Наводнение речной водой уже устроено; наводнение морской водой будет устроено в ближайшем будущем. В настоящее время распределение и направление всякого рода беженцев из Бельгии происходит без затруднений. Так же обстоит дело и в Калэ. Из Дюнкерка я поехал в Фюрн. Бельгийская армия расположилась на линии Изера. Она получила приказ оказывать там сопротивление, укрепиться и обороняться с предельной энергией. Король и председатель совета министров, по-видимому, решили придерживаться этой тактики и заставить других держаться ее…

Английская армия продолжает свое наступление на Куртрэ. Она продвигается вперед, сегодня также.

С совершенным почтением ваш

(подп.) Фош».

Несмотря на все, если у вас будут вполне надежные войска, которые вы сможете расположить слева от бельгийской армии, они там будут весьма на месте со всех точек зрения».

Моя поездка во Фландрию в этот день показала мне, что хотя наш крайний левый фланг, примыкающий к морю, приобрел относительную прочность, однако от Бусинге до р. Лис еще открыт проход шириной около 20 км. Этот проход занят только несколькими территориальными полками, конницей и английскими частями, еще разбросанными в районе Ипра. К счастью, по приезде в Дулан я узнаю от ген. Жоффра, что британский 1‑й корпус закончит выгрузку в Азе-бруке 19 октября. За ним последуют Лагорская дивизия – в тот же район, французская 42‑я дивизия в Дюнкерк и французский 9‑й корпус в еще не установленный пункт. Я должен возможно лучше использовать эти подкрепления, обеспечив их подход под прикрытием разных войск в районе Ипра и согласовывая их действия.

По мере того как в Пикардии и Артуа сражение принимает позиционный характер, к северу от р. Лис начинают развертываться новые события. Это – последний район, в котором немцы могут попытаться предупредить нас и надеяться, захватив нас врасплох во время подготовки, раздавить своими мощно вооруженными массами. Таким образом, они рассчитывают выиграть, наконец, сражение на западе, где победа до сих пор ускользала от них, и осуществить свой план победоносного окончания войны здесь, прежде чем добиваться этого на востоке. Можно предвидеть, что не стесненные в своих действиях, они разовьют здесь особенно мощные усилия. Поэтому мы должны еще раз попытаться упредить их в их движениях. Фактически нам не удалось достигнуть этого, но мы все же пресекли их попытку, и они потерпели серьезную неудачу.

17 октября я отправляюсь в Сен-Поль, в штаб 10‑й армии, чтобы разрешить некоторые мелкие дела, а главное, чтобы встретить министра казначейства английского кабинета – Ллойд Джорджа. Он совершает поездку по нашему фронту со своим приятелем лордом Ридингом. Это моя первая встреча с государственным человеком, ставшим впоследствии одним из главных действующих лиц войны. С первых же слов он проявляет недюжинную живость и быстроту ума. При дальнейшем знакомстве это впечатление еще усиливается широтой его взглядов, разнообразием затрагиваемых им вопросов, обилием предлагаемых им решений. В это утро французский офицер, прикомандированный к нему на время поездки, потерял его из виду во время остановки в Мондидье. Он нашел его созерцающим памятник Пармантье[41]. Когда офицер подошел к Ллойд Джорджу, тот воскликнул: «Вот это был великий человек!» Конечно, в Сен-Поле мы беседуем о положении наших армий, о преграде вторжению, воздвигаемой до р. Лис и которую армии будут теперь стараться продолжить до самого моря. Я сообщаю ему свое решение: зарывшись нашими войсками в землю, сопротивляться натиску противника, несмотря на его мощное вооружение, до того дня, когда мы сами, получив такое же вооружение, сможем перейти в наступление, которое только и может дать победу. С тех пор он часто напоминал мне об этом разговоре, который он называл «Сен-Польской программой». Впоследствии он увидел, как осуществилась эта программа.

В такой обстановке и должно было произойти одно из крупных столкновений войны. Союзники еще стараются использовать инициативу и свободу действий, которыми они располагают после сражения на Марне. Они хотят упредить противника в его наступлении, атаковать его, прежде чем он успеет использовать свой успех под Антверпеном, и ввести в дело освободившиеся там силы, раньше, чем он соберет свои мощные резервы, подвезенные из Германии. Это необходимо сделать до того, как он сможет организовать наступление с целью последним могучим усилием на последнем доступном для него поле сражения выиграть, посредством маневра, свою игру на Западном фронте. Но будем ли мы иметь время и возможность собрать в достаточном количестве еще разбросанные разношерстные войска трех союзных держав? Будем ли мы иметь время объединить их в общем усилии, достаточно мощном для того, чтобы опрокинуть план противника и сохранить в своих руках управление событиями или по крайней мере помешать развитию этого плана? Эти вопросы и должно решить грозное столкновение – сражение во Фландрии.

Оно слагается из двух периодов:

1) наступления вдоль побережья или сражения на Изере, с 17 октября по 1 ноября;

2) сражения под Ипром, главным узлом сообщений в районе Фландрии, с 21 октября по 12 ноября.

Глава вторая

Сражение на Изере

С 17 октября бельгийская армия расположена за р. Изер, между Ньёпором и северной частью Бусинге, с четырьмя дивизиями на фронте более 30 км. Две остальные дивизии остаются в резерве и доукомплектовываются. Наша бригада морских стрелков занимает Диксмюд на правом берегу, впереди центра бельгийской армии. Справа от нее, в Бусинге, расположена территориальная бригада (177‑я). Впереди фронта, к югу от Диксмюда, бельгийская кавалерийская дивизия и французский 2‑й кавалерийский корпус держат северные и восточные выходы из леса Хоутхульст и ведут разведку в направлении на Рулер.

Театр военных действий представляет собой низменность, в значительной своей части отвоеванную у моря. Он легко проходим, не имеет естественных препятствий и сколько-нибудь выраженного рельефа. С незапамятных времен он служил районом вторжения из Центральной Европы на запад, ареной столкновений, на которой решались судьбы старого мира, вплоть до сражения под Ватерлоо. Ему предстояло еще раз стать ареной, на которой должны были решиться судьба и будущее Франции.

На интересующем нас участке Изер представляет собой незначительное препятствие; это – неширокая река с очень медленным течением и низкими берегами, в