— Мы оставим вас. Самим нужно наряжаться. Дарга поможет, если снова нападут, — тихо сказала лиеннка, но принцесса не поняла ни слова из чужого языка. — Он молод, его не жалко.

Меня в жар бросает от цинизма ситуации. На жизни Имари крест поставили и торопятся сбежать, чтобы случайно не попасть под ножи убийц. Рагнар занят разбирательством с Найят, а Дарга — мальчишка и взрослым не помеха. Он даже не вооружен. Его зарубят томагами и отбросят с дороги.

Лиеннки уходят, шурша длинными юбками платьев, а Имари вздыхает с облегчением и улыбается. Так неуместно в своем неведении, что мне нехорошо становится. Я надеялась, что Северные земли хотя бы для неё будут безопасны, но ошиблась.

Лиенны куда проще эридан. Однозначнее в реакциях и решительнее в действиях. Если невеста великого вождя не нравится лидерам других кланов, то её нужно убить. И плевать, что она — дочь черного короля, залог мира между народами и условие получения новых земель. Лиенны не хотят видеть её своей королевой. Называть будущим вождем её сына, рожденного со смешанной кровью.

Я уверена, большинство в ужасе от того, что Имари в принципе может родить. Для них это все равно, что ждать ребенка от Рагнара и горного козла. Уродец появится на свет, отвратительный всем. Хотя всего лишь цвет кожи будет отличаться. Не такой темный получится, как у матери. Разбавится светлым оттенком отца.

Знать не хочу, что делали с такими детьми раньше. Лиенны и эридане не стерильны, в отличие от цзы’дарийцев. От смешения крови обязаны рождаться дети. Разве лиеннские налетчики не насиловали эриданских женщин в разоренных деревнях? Или эридане не наведывались за мщением в шахтерские поселки? Неужели всех извели в утробе или убили сразу после рождения? Мороз по коже. Я ведь не видела ни одного метиса. Вообще ни одного.

И ребенку принцессы не дадут стать первым. Еще до брачной ночи убийцу подослали. Обиженную на Рагнара женщину. Ту, кого он прежде отверг, и теперь не смог уберечь от вдовства. В насмешку взял себе черную жену. Найят уговаривать не пришлось, она сама за нож схватилась. Я видела, как привязка крепнет не от чужих слов, а от её собственных мыслей. Осталось понять — была ли она одна или за стенами длинного дома прячутся другие заговорщики?

Убьют Имари и женят Рагнара на лиеннке. Нормальной белой женщине, которая родит ему нормального белого ребенка и наследника объединенных кланов. А мир с Таундом? Король ведь снова пойдет на них войной. Лиенны настолько глупы и упрямы?

Нет, конечно же. И воюют они с тех пор, как переплыли океан и обосновались в Северных землях. Сагайдат много рассказывала, пока мы сидели в поезде. Лиенны привыкли к войне, полюбили её. Выросло несколько поколений мужчин, не расстающихся с оружием. Им не нужен мир, им нужно все эриданское королевство от северных шахт до южных полей и столицы. Когда умрет последний эриданин, никто больше не назовет лиенн рабами.

Рагнар и его мать бредят этой мечтой, вспоминают при каждом удобном случае. Они не забудут её, не успокоятся. А что Таунд? Он сам выгнал цзы’дарийскую армию с планеты и лишился единственного шанса отбить масштабное лиеннское вторжение.

Вся надежда была на благоразумного Рагнара. Он видел, как измучен его народ войной, хотел выиграть для себя время, а то и вовсе договориться миром. Но, судя по ножу в руке Найят, и тянущимся от неё нитям, не все согласны с вождем.

Я переношу вес тела на другую ногу и поднимаюсь вверх спиной по стене. Сползла, пока думала и не заметила. Слабость давно раздражает. С беременностью она связана или я просто устала бегать по Эридану от смерти?

Нашла, где прятаться. Рядом с больными смертельным вирусом лиеннами. Их план по захвату королевства мог сыграть, если бы не Наилий с Малхом. Цзы’дарийские войска на Эридане по-прежнему есть, и вирус скоро начнет убивать. Инкубационный период от двух дней, Публий говорил. Они прошли. Скоро станет не важно, на ком женат Рагнар. Его самого не станет. А до этого времени мне еще нужно дожить и дождаться Наилия. Северные земли обширны, но деревень здесь мало. Не так уж далеко мы уехали от вокзала Агле. Проверят каждую деревню и найдут. Я верю. А пока я буду полезной Сагайдат, её сыну и её невестке. Нет черной госпожи — зачем держать её служанку? Я должна предупредить Имари о покушении, но сначала выгнать лишнего свидетеля.

Дарга вытягивает спину, когда я подхожу ближе. Макушкой не достаю ему даже до носа, но говорить как-то нужно.

— Подожди за дверью, воин, — благодаря бактериям в мозгу лающее наречие лиеннов дается легко, но я спотыкаюсь на первой же мелочи. Как назвать Имари, чтобы никого не обидеть? Биопереводчик сам подберет слово, я должна только правильно подумать. Невеста вождя, нэлла, принцесса, Её Высочество? Приставка «ирна» ей к имени пока не полагается, а других вариантов я не знаю. Сагайдат не все успела рассказать.

— Здесь стоять буду, — возражает лиенн, заполняя неловкую паузу.

Хорошо, вторая попытка.

— Сакральный ритуал будет. Мужчине нельзя смотреть.

Имари ерзает на табурете, но не вмешивается. Переводчиком для неё с лиеннского на эриданский я сейчас не могу работать, придется подождать. Ничего страшного не происходит. Дарга упрямится и хлюпает носом.

— Сагайдат-ирна велела тут стоять.

Бездна, не выталкивать же его за дверь, у меня сил не хватит. И так живот болит после драки с Найят. Духа в него подселить? Привязки нет. И новую я могу сделать разве что зеленую, если покручусь перед ним, соблазнительно виляя бедрами. Не устоит. Молодой совсем, гормоны играют. Тем более, если с женщиной еще не был. Кстати был или нет?

Ныряю в его облако привязок и нахожу два десятка тонких зеленых и всего одну реализованную.

«Юрао, кто там? Покажи», — прошу паразита помочь и вглядываюсь в неясный образ на том конце привязки. Незнакомая мне лиеннка. Волосы пшеничные по плечам распущены, мягкая улыбка, родимое пятно на щеке размером с монету.

«На голове платка нет, — подсказывает Юрао. — Еще девственницей должна быть, замужние платки носят».

А реализованная привязка есть. Обесчестил её Дарга и вряд ли всем об этом рассказал. У лиеннов за это из рода изгоняют, палками бьют, а дарисса счастливо улыбается.

Встаю на цыпочки и тянусь губами к уху воина. Напрасно, Имари нас не понимает, а другие не слышат, но так удобнее сообщать, что знаешь очень опасную тайну.

— Я тоже ведьма, как Сагайдат-ирна. Вижу тебя насквозь. С женщиной был, а жениться не успел. Не беда, правда? Отец мертв, мать покричит и успокоится. Она часто кричит. Ерунда. Подумаешь, красавицу твою с пятном на щеке до полусмерти изобьют, и ты её больше никогда не увидишь. Тебе какое дело? Думал об этом, когда под платье к ней лез? Точно нет. Зато я думаю, что могу рассказать тайну Сагайдат-ирне или великому вождю. Хочешь?

Дарга таращится на меня, будто впервые видит всех мудрецов сразу на пике их способностей. Дух захватывает, в сознании ничего не укладывается, на язык просятся одни междометья, и хочется задавать исключительно глупые вопросы: