— Как узнала?

Разведданные, тьер. Я — цзы’дарийский крот на задании. Лично генералом сюда отправлена и собираюсь раскрыть заговор против вашего вождя.

— Я — черная ведьма, — говорю то, во что он поверит. — Звать Сагайдат-ирну или ты за дверь выйдешь?

Лиенн низко опускает косматую голову и снова хлюпает носом. Мать Рагнара всех приучила, что с ведьмами лучше не связываться. Один фокус с Найят на поводке чего стоит. Мои духи так не умеют, но Дарге достаточно того, что он услышал про отца, мать и любимую женщину. Обязательно разнесет сплетню про черную ведьму рядом с женой вождя по всей деревне. Может, меня начнут опасаться, на Имари по-другому смотреть и до бойцов Наилия слух дойдет. Поможет искать нас быстрее.

— Хорошо. Снаружи постою, — соглашается лиенн и уходит.

Имари вспыхивает радостью. На несколько мгновение из-под лиеннских тряпок и тяжелых деревянных украшений на меня смотрит прежняя, счастливая и бесконечно юная принцесса. Она тянет руки, шурша отполированными бусинами браслетов, и громко говорит по-эридански:

— Тиберий, ты — чудо! Я чуть со страху не умерла, когда нож увидела. Как ты удержал эту припадочную? Она чуть тебя не порезала!

— Киара, — поправляю я и жестами прошу успокоиться. — Называйте меня правильным именем, нэлла.

— Да перестань, — беззаботно отмахивается она. — Белый сброд нас не понимает. Ой, прости, ты тоже…

Слово «белый» она проглатывает и сконфуженно опускает взгляд. Этого я и боялась, открывая свою тайну. Имари — не разведчик. Сильный стресс — и забывает все на свете. Но еще хуже, когда, кажется, что скрываться уже незачем. Отчаявшись, ты срываешь маскировку в шаге от спасения. Нельзя так, шанс есть всегда. Маску носят до самого конца. Урок Наилия я хорошо усвоила.

— Нас слышат, — киваю я за дверь. — Даже если рядом с вами говорят по-лиеннски, это не значит, что эриданский никто не понимает. Великий вождь, его мать…

— Рагнар, — перебивает принцесса, — ничего великого я в нем не вижу.

— Остий Вир, — продолжаю я, не обращая внимания на выпад. — По дворцу вашего отца ходили цзы’дарийские кроты в одежде слуг. Вы думаете, в деревне Рагнара их нет? С каких пор вы забыли об осторожности?

Имари обиженно прикусывает губу, но спину держит прямо. Дочери короля неприятно, когда её отчитывают. Будь я настоящей служанкой, давно бы плетей получила, а Тиберий хоть и мальчишка, но военный при исполнении. Единственный, кто защищает её, и тонкой нитью тянется к прошлому.

— Извини, — шепчет она, еще сильнее выпрямляя спину. Звонкая радость ребенка в ней меркнет, принцесса прячется обратно в панцирь. Жаль, что так быстро, теперь тяжелее разговаривать. Надменная дочь короля не послушает даже своего спасителя. Сейчас вспомнит, что может приказывать. — Киара, переведи мне тогда, о чем тут говорили. Если это не военная тайна, разумеется.

— Я лучше напишу, — отвечаю ей и оглядываюсь в поисках хоть чего-нибудь, пригодного для рисования.

Можно ножом на деревянных стенах слова вырезать, но потом их не получится стереть, я а хочу оставить разговор конфиденциальным. Найти бы уголь или кусочек мела. Жаль, здесь не стоят горшки с цветами. Землей тоже можно писать. Вернее, рассыпать по полу, и пальцем чертить в ней буквы. На карандаш и листок бумаги я не рассчитываю. Такой удачи не будет. Разве что забытая кем-то из свиты косметика. Рисуют же ею на лице.

Я открываю коробку из грубого картона, на Дарии его называют упаковочным, и достаю первый попавшийся карандаш. Бледно-розовый, почти белый. На корпусе золотистые эриданские буквы «Незабываемая красота». У лиеннов нет своей промышленности, и косметику они не производят. Покупают в эриданских магазинах на деньги, заработанные в их шахтах. Женщины во всех мирах одинаковы. Когда речь идет о привлекательности для мужчин, нет патриотизма, расовой ненависти и вражеской продукции. Она же чуть-чуть. Только десяток карандашей, три помады и палитра с тенями. Что здесь такого?

Закатываю к стене цветастый половик и снимаю с карандаша колпачок. Пишет на дереве хорошо, но заточенный конец стирается быстро. Нужно как можно короче излагать мысли.

«Заговор против Рагнара, вас убьют. На свадьбе нельзя есть и пить».

Биопереводчик, как Кукловод, заставляет мои пальцы двигаться так, чтобы получались не цзы’дарийские глифы, а буквы эриданского алфавита. Мощь нашей военной науки ощущается, как никогда остро. Без должной тренировки почерк корявый, но прочесть можно. Принцесса, усевшись рядом и поджав ноги, согласно кивает. Поняла.

Предупредить я её смогла, но что дальше делать? Заговорщиков по привязкам я могу искать долго. Предателя для Наилия так и не нашла. Хотя сам метод не так плох, просто он жутко неточный. Чаще я догадываюсь, чем вижу реальные доказательства. А времени вдумчиво копаться в цветной паутине ни тогда, ни сейчас нет. Если на Эридане есть те, кто может, как Сновидец с Телепатом, специально мне мешать, то затея по умолчанию провальная.

Я не смогу все время защищать Имари, пока заговорщики считают её чужой. Принцесса помогать не будет. Скорее уж, на свадьбе разразится очередной скандал с Рагнаром. Попросит распорядитель церемонии поклясться в вечной любви, а Имари в ответ: «Ненавижу этого урода!» Сама себя на ленту транспортера в крематории уложит и саркофаг позволит закрыть. Образно выражаясь, конечно. Никто не поймет, зачем великому вождю такая черная, строптивая и не уважающая его жена. Рагнар скоро сам понимать перестанет.

Никогда не работала сводней, но сейчас придется. Есть еще один момент. Убить невесту до свадьбы и законную жену, королеву, после — две большие разницы. Тогда Рагнар даже слушать не станет про невесту-лиеннку, и заговорщики пойдут на казнь. Нужна свадьба. Как можно скорее. Это мало похоже на обещанное Имари возвращение к отцу, но других вариантов я не вижу. Иначе до спасения две черные женщины в белой деревне не доживут.

«Станьте его женой, — пишу принцессе на полу карандашом для губ. — По-настоящему. И будете в безопасности».

Буквы блестят перламутром, красивая получилась надпись, но Имари читает с отвращением. Я предлагаю ей ужасные вещи. Предать любовь, покориться ненавистному врагу и навсегда забыть о счастье. Еще и цинично оправдываюсь безопасностью.

«Никогда», — отвечает она жестом. Одним единственным рубленым ударом ладонью в воздухе.

Тяжело уговаривать, когда сама бы поступила иначе. Стоит представить Наилия на месте Малха, а Рагнара мысленно поменять на Друза Агриппу Гора. Я не смогла вытерпеть даже спектакль, не говоря о настоящей близости. А ставки были так же высоки, как у Имари — моя жизнь и будущее тройки.

Не согласится она. Зря я извела половину грифеля на предложение. Но то, что Имари сама хочет — дорога в бездну. Сидеть на свадьбе с Рагнаром и ждать, когда небеса развернуться и оттуда в десантной капсуле спустится прекрасный спаситель. Закованный в черную броню, светловолосый и голубоглазый полковник Малх. Он убьет лиеннов, накажет отца, тетушку Балию и всех, кто обижал маленькую принцессу. А потом заберет её с собой в чудесную страну Дарию. Слишком рано Имари стала женщиной. Еще не выросла из ребенка.