Девочки сдержали обещание и не проговорились о вылазке отцу. Бетти думала, что все обошлось, но однажды Томас принес домой выпуск «Малтсборо таймс».

– В парке аттракционов произошло кое-что очень интересное, Бетти, – с улыбкой сказал он.

По его нарочито ровному тону Бетти сразу поняла: что-то не так. И улыбка у него была чересчур широкая и неискренняя.

– Ну так расскажи, – предложила она, чувствуя, как вспыхнули щеки.

Томас положил газету на стол и постучал по ней пальцем.

– Оставлю это здесь. Сама прочти. Может, тогда сумеешь понять, как ты разочаровала и ранила меня своим поступком. Ты разве забыла, как я тебя выручил в начале нашего знакомства? Родные предостерегали меня от поспешной женитьбы, но я хотел доказать им, что они не правы. И вот теперь… – Он посмотрел на нее сверху вниз и покачал головой. – Своим поступком ты унизила и меня, и себя.

Бетти дождалась, когда он выйдет из комнаты. Дрожащей рукой придвинула к себе газету. И увидела снимок: Зельда, Марта и Лилиан сидят на стене возле комнаты зеркал. Мать сияет щербатой улыбкой. А позади них – деревянное табло с датой.

Бетти схватилась за голову и прошипела:

– Черт возьми, мама. – Какого черта она позволила фотографу сделать снимок? Скорее всего, это произошло, когда Бетти забыла кошелек в киоске с яблоками в карамели и пошла его искать. – О нашей вылазке никто не должен был узнать.

Она нервно оглянулась на закрытую дверь. За ней был Томас, и он ждал объяснений. Придется либо взять всю ответственность за поход в парк на себя, либо сказать, что их подбила Зельда.

Придется теперь расхлебывать последствия. Томас будет или день-другой каменно молчать, или урежет семейный бюджет. И все равно она считала, что получит по заслугам. Даже если Томас порой и перегибает палку, его можно понять.

В том, что случилось до их свадьбы, винить ей, кроме себя, было некого.

* * *

Бетти сегодня показалось, что она увидела Дэниела. Он стоял внизу на пляже, возле статуи русалки – волосы разлохматились от ветра, щеки от холода раскраснелись. Она сделала несколько шагов по склону, хотела его окликнуть. И не окликнула, понимая, что это бесполезно. Он ее не увидит, а может, сделает вид, что они незнакомы. Столько времени прошло, не стоит ворошить прошлое.

Мужчина со смехом обернулся, и она увидела: не он.

От разочарования свело живот – Бетти повернулась на каблуках и пошла обратно в город, пытаясь унять боль ладонями.

Проходя мимо группки молоденьких женщин, она ощутила зависть и ничего не могла с собой поделать. Они были в новеньких длинных юбках в цветочек и блузках с высоким воротником. Она же до сих пор щеголяла в платье и туфлях, которые Томас подарил ей на день рождения два года назад.

Женщины были почти ее ровесницы, ненамного моложе. Они явно собирались поболтать и весело провести время, а она была замужней дамой с двумя дочерьми двенадцати и восьми лет. Бетти почувствовала себя ужасно старой. Посмотрела на часы. Поняла, что максимум через полчаса ей надо быть дома, и ускорила шаг.

С тех пор как Томас увидел снимок в газете, он постоянно спрашивал, где она была, с кем, когда вернется. Спрашивал вежливо, с неизменной улыбкой, но Бетти не сомневалась: он ей больше не доверяет.

Дома была Марта. Она лежала на животе на коврике в гостиной и болтала в воздухе ногами, словно баламутила воду. По полу были разбросаны книги и ручки, а сама она что-то писала в блокноте.

– Ох, Марта, – вздохнула Бетти. – Посмотри, какой беспорядок. К приходу отца все всегда должно быть аккуратно.

– Это рабочий беспорядок.

– Какой угодно, но все надо убрать.

Марта откинула косу на спину.

– Папы дома нет. Они с Лилиан пошли гулять. Почему мы вечно должны вокруг него носиться? Словно он король замка или что-то в этом роде.

В глазах дочки вспыхнули злые искорки. В последнее время в ней бурлили подростковые гормоны, порождая приступы раздражения и строптивости. С Зельдой, однако, Марта снова становилась прежней малышкой, милой и улыбчивой. В речи ее то и дело проскакивали бабушкины интонации.

– Ну же, не упрямься. Будь лапочкой, – попросила Бетти.

– А я знаю, что папа бабушку не любит.

– Не говори глупости. Конечно, любит.

Марта закатила глаза.

– Она к нам уже несколько недель не приходит. А когда она нам что-нибудь покупает, он не разрешает это брать.

– Бабушкины подарки иногда бывают… неуместными.

– Зато они забавные. Не то что ваши.

Бетти задержала дыхание, разгладила руками платье, не желая вступать в конфликт.

– Если тебе здесь так надоело, надо было тоже пойти на прогулку.

– А меня не позвали, ведь папочка явно отдает предпочтение мисс Совершенству.

Бетти поставила на пол сумки с покупками. Она знала, что Томас уделяет Лилиан больше внимания, но не хотела Марте в этом признаваться.

– У папы с Лилиан просто много общих интересов. – Она подошла и хотела поправить Марте косичку, но та отдернула голову. Бетти убрала руку. – А теперь давай наведем порядок. Давай вместо твоих историй напишем список того, что нужно успеть к возвращению папы, и будем галочками отмечать сделанное.

Марта по-прежнему смотрела исподлобья.

– Лилиан никогда ни за что не ругают, она делает все что вздумается. Ей все сходит с рук.

У Бетти вздулись жилы на шее – отчасти из-за Мартиной дерзости, отчасти потому, что дочь была права.

– Не смей говорить об отце в таком тоне.

– Почему мы всегда делаем так, как скажет он? Это нечестно.

– Папа ради нас много работает. Все, мне надо разобрать покупки.

Бетти отвернулась и направилась на кухню.

– Отстаивай свои интересы, мама. – Марта встала и пошла за ней. – Ты ведь хотела найти работу…

– Похоже, время упущено, – сказала Бетти, вынимая из сумки банку маринованного лука. И поняла, что сказала это ровно теми самыми словами, что вдолбил ей в голову Томас. – Я никогда не работала. У меня нет опыта.

Пальцы соскользнули, и банка прямо на глазах упала и разбилась об пол. Уксус выплеснулся, облил ей ноги, растекся по линолеуму. – Черт, – тихонько выругалась она.

Взялась за тряпку и увидела, что Марта стоит у входной двери.

– Я ухожу, – сказала дочь.

– Ты куда? А мне ты помочь не хочешь?

Марта мотнула головой.

– Пойду навещу бабушку. Она одна меня слушает. Папа обращается с нами, как с марионетками, а ты этого словно не замечаешь.

– Он хороший человек.

Марта покачала головой. И выскочила за порог, громко хлопнув дверью.