Тэкли стукнул по стенке машины — словно убил комара.

— Эта штука должна справляться со снегом.

— Должна, — кивнул Уильямс.

Он переключил передачу, нажал на газ, и внедорожник покатил к выезду из парковки. Дневной свет упал на распухшие, разбитые, покрытые синяками лица полицейских, сидевших впереди.

— Проклятье, что случилось с вами, парни? — спросил Эдвард.

Ни Беттингер, ни Доминик ему не ответили.

— Сами друг друга, что ли?

Капрал пожал плечами.

Колесо раздробило руку мертвого бродяги, когда внедорожник покидал парковку. Солнечный свет залил машину, и в ней сразу загудели три сотовых телефона.

Жюль протянул здоровую руку, вытащил заунывно гудящий мобильник и посмотрел на затуманенный экран. Там было написано, что он не ответил на тридцать семь звонков, и у него четырнадцать непрочитанных сообщений.

— Подожди, — сказал Тэкли. — Сначала мы должны кое-что обсудить.

Беттингер и Доминик посмотрели на копа с пятнистым лицом в зеркало заднего вида.

— Убийства в Виктори стали национальной новостью, — заявил Эдвард, — и нам нужно придумать правдоподобный источник, сообщивший нам имена убийц, перед тем как передать их федералам.

Снег скрипел под колесами внедорожника, пока Жюль размышлял над этим.

— Я скажу, что нашел список в морозильнике, — сказал он. — Не совсем понятно, зачем Себастьян его там хранил, но он виновен и мертв, так что никто не сможет его допросить.

Тэкли некоторое время обдумывал это предложение.

— Это может сработать, — согласился он.

— И нужно избавиться от этой тачки, — добавил Беттингер.

— Мы знаем подходящих парней.

— И оставить Пройдоху Сэма за пределами палаты интенсивной терапии.

— Конечно, — заверил Эдвард Жюля.

Его искренность внушала большие сомнения, но детектив не собирался рисковать из-за преступника, который вполне мог умереть и замерзнуть в подвале.

Про Мелиссу и Маргариту никто не спрашивал.

После недолгого молчания полицейские взялись за сотовые телефоны.

Беттингер сразу позвонил жене. В его правом ухе все еще звенело после двух тяжелых ударов, полученных от Доминика, так что он приложил телефон к левому. Рэпер хвастался, как он трахал белую суку, и детектив ударом правой ноги о консоль заставил женоненавистника заткнуться.

Доминик и Тэкли обменялись взглядами через зеркало.

— Ниггер окончательно спятил, — сказал Уильямс.

Беттингер слушал гудки в телефоне и думал о неудачных хирургических операциях и стафилококке, который может попасть в мозг, — и испытывал ужас.

В трубке раздался голос:

— Жюль?

Голос принадлежал Алиссе.

На детектива накатила волна облегчения. Он расслабил мышцы и вспомнил, как следует дышать.

— Как прошла операция? — спросил он.

— Ты сам как, все нормально?

— Да. Как прошла операция?

— Хорошо. Я спала и проснулась только час назад — и они привели Карен.

— Доктор Эдвардс удовлетворен тем, как все прошло?

— Да.

— Как Карен?

— Неплохо. Только очень тихая.

Беттингер понимал, что сейчас не может говорить о дочери.

— Ты себя нормально чувствуешь? — сменил он тему.

— Ну, да — только все онемело. А ты не ранен? У тебя что-то с голосом…

— У меня все нормально.

— Ты… ты сделал то, что требовалось?

— Да, сделал. — В голосе Жюля прозвучало некоторое удовлетворение, но гордости не было.

— Значит, ты закончил?

— Полностью. Как только доктор Эдвардс разрешит, мы соберем вещи и вернемся в Аризону.

Алисса молчала. И Беттингер знал, что она сдерживает слезы. Теперь им обоим не грозила непосредственная опасность и предстояло привыкать к жизни без сына.

Снег скрипел под колесами. Детектив откашлялся.

— Я позвоню, когда буду рядом.

— Хорошо.

— Люблю тебя.

— И я тебя люблю.

Закончив разговор, Жюль убрал телефон в карман и, откинувшись на спинку, оглядел белые горы, в которые превратились Свалки.

Доминик посмотрел на своего напарника.

— Ты сразу уедешь из Виктори?

— Немедленно.

— А тебе не интересно, что будет с делом Элейн Джеймс, которое ты начал расследовать?

— Не слишком.

Уильямс пожал печами.

Оставляя две глубокие колеи на белом одеяле, внедорожник катил к танку.

— Зволински жив! — провозгласил Тэкли.

— Проклятье, я не сомневался! — Доминик стукнул ладонью о приборную доску. — Как я уже говорил, когда мы боксировали, — этого чувака невозможно уничтожить.

Беттингер тоже обрадовался тому, что инспектор жив.

— Где он был? — поинтересовался детектив.

— Я воспроизведу его сообщения. Он еще некоторое время будет находиться под наркозом. — Эдвард проглотил пару таблеток и положил свой сотовый телефон на держатель для стаканов между сиденьями.

— Пятое сообщение, — провозгласил женский механический голос. — Двенадцать тринадцать.

— Тэкли! — рявкнул затем голос Зволински. — Я получил твои сообщения. Я в отделении интенсивной терапии — не помню, как сюда попал, всё в тумане, поэтому я хочу, чтобы ты знал, что произошло — всё — до того, как мне сделают операцию.

Загудел какой-то медицинский аппарат, и кто-то что-то пробормотал.

— Я перезвоню, — сказал инспектор, и после гудка снова заговорило устройство:

— Шестое сообщение. Двенадцать тридцать две.

— Это Зволински. Вот что произошло: я находился в своей квартире и ждал прихода Ванессы — она должна была принести вино и все остальное. Но когда она позвонила, я понял: что-то случилось, кто-то взял ее в заложники. Они вместе шли по коридору, и я приготовился к встрече, но тут ко мне сзади подошли двое черных. Один направил мне в голову дробовик, у другого был пистолет. Они сказали, чтобы я бросил оружие, и я повиновался. Они расслабились. Ошибка. Я нырнул влево и провел апперкот. Как в седьмом раунде матча-реванша Тайлера против Биллингса, вот только на мне не было боксерской перчатки, и я сломал парню челюсть — тому, у которого был дробовик. Получилось красиво. Он уронил оружие, а когда я его подхватил, второй парень выстрелил. Пуля попала мне в плечо и сбила с ног. Было больно, но в меня уже стреляли раньше. Много раз. Я схватил дробовик, выстрелил в парня с пистолетом и попал ему в шею. Первый громила упал на колени, держась за лицо, а его челюсть выглядела такой же твердой, как у девяностолетнего старика. Я вскочил на ноги и провел хук в ухо того, который уже получил выстрел из дробовика. Дробь хорошо поработала с его шеей, и после моего удара голову снесло с плеч. Все складывалось совсем неплохо. Я повернулся, чтобы прикончить первого и тут услышал крик Ванессы — прямо за дверью. «Открывай дверь, или она умрет», — раздался голос с лестничной площадки. Вот в какой дерьмовой ситуации я оказался. Тогда я сказал им: «Подождите», — и выглянул, чтобы понять, сколько там парней. Но ничего не увидел — они закрыли глазок. В общем, они оказались немного умнее идиотов, которых послали внутрь. И я им сказал: «Я убью вас обоих, так что лучше отпустите мою жену прямо сейчас». Я так