Пусть ходит хвостиком, мне что, жалко? Тем более место незнакомое, и я буду только рада экскурсоводу.

Служанка отправилась за завтраком, а я, увязая босыми ступнями в густом ворсе ковра, приблизилась к окну. Было уже позднее утро. По крайней мере, солнце светило высоко в небе, выбеливая воду, разбрасывая по безмятежной глади моря бриллиантовые россыпи света. Огромные валуны, омываемые волнами, тоже сверкали, как будто покрытые чёрным глянцем. И где-то высоко в лазоревом чистом небе пронзительно кричали чайки.

Распахнув окно, с наслаждением вдохнула солёный, напоенный морской прохладой воздух. Хорошо!

Не дожидаясь возвращения Гритты, сама оделась во вчерашнее платье. Умылась, поплескав водой в лицо из медного тазика, и, кое-как расчесав спутавшиеся за ночь волосы, заплела их в косу. Служанке оставалось только помочь со шнуровкой платья, а потом смотреть, как угощаюсь тёплым хлебом с сыром и вяленым мясом и запиваю всю эту вкуснотень ароматным травяным отваром.

— Гритта, надеюсь, я вас ни от каких важных дел не отрываю?

— Не отрываете, — эхом отозвалась женщина и распахнула передо мною двери, пропуская в сумрачный коридор.

Она ни разу не назвала меня Лучезарностью. То ли не знала, кто я такая, то ли Адельмар велел не напоминать гостье о титуле, который она, я то бишь, носила номинально.

Салейм оказался небольшой и довольно молодой крепостью. Три века с хвостиком — это не возраст для замка.

— Его построил прапрапрапрадед эррола Адельмара, князь Идрис, — следуя за мною тенью, монотонно вещала служанка. — Для юной алианы Аванейр, на которой женился против воли её родителей. И, кажется, против воли самой девушки.

— Этот Идрис был драконом? — Я медленно шла по коридору, кончиками пальцев касаясь шероховатого камня — безмолвного свидетеля истории, о которой сейчас рассказывала служанка.

— Огненным, — кивнула она. — Князь любил алиану, а может, просто желал её. Вот только их семьи враждовали (уже и не вспомнить, что послужило причиной той давней распри), и Аванейр стала невестой близкого друга эррола Талврина, герцога Гаррона. А в будущем, победив на отборе, должна была стать его ари. Идрис не отступил и не сдался. Вынудил друга отдать ему алиану и укрылся вместе с ней в Салейме.

— То есть как так вынудил? Просто взял и потребовал для себя девушку? И что, друг согласился?

— Не согласился — был вынужден отпустить Аванейр. Однажды князь спас Гаррону жизнь и имел полное право потребовать у герцога взамен самое дорогое, что у него было. Родовой замок, земли, богатства… Но выбрал алиану.

«По-моему, это уже какая-то новая степень драконьего свинства», — подумала я про себя, а вслух спросила:

— И что же Аванейр? Полюбила? Смирилась?

Длинный коридор, которому, казалось, не будет конца, привёл нас в просторный зал. Пустынный, пронизанный лучами солнца — в нём голоса разбивались на эхо, а из окон высотой в два моих роста открывался потрясающий вид на море. Стена напротив пестрела портретами. Большими, в тяжёлом резном обрамлении — с изображениями глав рода. И помельче, в изящных рамах — их прекрасных избранниц.

— Вон она, Аванейр, — указала Гритта на одну из картин, на которой была изображена юная девушка, смутно похожая на Ариэллу.

Такое же открытое лицо с нежными чертами. Чувственные губы, персикового оттенка кожа. Золотисто-каштановые кудри спрятаны под бриллиантовой сеткой, поблёскивавшей в пламени нарисованных свечей. А вот глаза, тёплые, каре-зелёные, не блестели… Не было в них жизненного огня моей подруги. Только тоска, только грусть смирившегося со своей участью, сломленного существа.

— Была ли счастлива? — встрепенувшись, переспросила служанка и неопределённо пожала плечами: — Кто знает… Родня алианы отреклась от неё, лишь бы не родниться с врагами. К счастью для Аванейр, она сумела принять силу тальдена, и у них родились крепкие, здоровые дети. Среди которых были алиана и тальден.

Ещё одна пленница ещё одного дракона. Сколько таких несчастных знавала Адальфива… О скольких успела услышать я, совсем недолго прожившая в этом мире. И хоть бы раз рассказали светлую историю любви со счастливым концом. Но нет. Всё Арделии, Юны, эссель Примелы… Теперь вот ещё Аванейр. Каждая страдала из-за бессердечности, эгоизма дракона.

Нет уж, увольте. Не хочу становиться участницей этого кружка страдалиц.

Проведя некоторое время за разглядыванием суровых мужских лиц и благородных ликов красавиц-княгинь, мы отправились дальше бродить по замку. В Ледяном Логе постоянно то тут то там мелькали лица слуг и придворных, слышались голоса. Здесь же тишину нарушали только стук башмаков служанки и шелест наших с ней юбок.

Возле лестницы, поняв, что я собралась вниз, вместо того чтобы подняться, Гритта меня остановила.

— Там нет ничего интересного. Одни служебные помещения. Пойдёмте наверх, эсселин. Покажу вам библиотеку.

Библиотеку так библиотеку. Ступенька, вторая… Запнулась, уловив внизу какой-то шорох. Слабое движение. Стон. Всхлип…

Нет, должно быть, показалось. Спустя мгновение или даже меньше всё стихло. Кроме голоса служанки, зазвучавшего непривычно бодро и громко:

— Замок старый. Сквозняки туда-сюда гуляют. Чего только порой здесь не почудится… Тинна, самая молоденькая из служанок, даже уверена, что у нас тут водятся привидения, — рассмеялась женщина. Вот только рассмеялась как-то натужно, неестественно. А посерьёзнев, сказала, поторапливая: — Пойдёмте, эсселин. В Салейме очень красивая библиотека.

С раннего утра Его Светлость не находил себе места. Известие, доставленное гонцом из столицы Сумеречной империи, не давало тальдену покоя. Обуреваемый противоречивыми чувствами, Игрэйт исходил вдоль и поперёк весь замок, а после заперся в тронном зале и продолжил мерить свои владения шагами. Не останавливался ни на мгновенье и не переставал думать. О девушке, ставшей для него наваждением, соблазном, искушением. Превратившей его в безумца.

Об алиане, которую по-прежнему слепо, отчаянно желал.

С одной стороны, Огненный радовался и ликовал: ненавистный кузен остался без ари! Тут было из-за чего позлорадствовать. С другой — Его Светлость не мог бездействовать, зная, что девчонку, возможно, нагло выкрали.

Забрали не ари Скальде, а его, Игрэйта, будущую рабыню!

«Ари сбежала, а может, её похитили», — говорилось в донесении для Его Светлости.

С трудом совладав с прорывающимися наружу чувствами, тальден ухмыльнулся и в предвкушении потёр руки.

— Так даже лучше. Так лучше… Выкрасть девчонку у идиота, покусившегося на самое главное сокровище Ледяного, будет куда проще, чем забрать алиану из императорского замка.

Он планировал заполучить Фьярру после Алого турнира. Как трофей, приз победителю. Но теперь, возможно, получится и раньше. Чем не повод порадоваться!

По такому случаю, как исчезновение Её Лучезарности, князь изменил своим привычкам и начал день не с бутылки ользанского, а с крепкого, настоянного на корне эльтойи отвара, который помогал очистить сознание, взбодриться и вернуть утраченные в затянувшихся попойках силы.