— Кажись, моя сестрица поумнела, — доволь­ным голосом заметил Пашка.

Артур выстрелил вслед плоту от пояса, скорее срывая злость, чем надеясь попасть.

«Догонит, — подумал Митька. — Автомат во­ды не боится...» Как будто подслушав его мысли, уголовник забросил автомат за плечо и стал разу­ваться. Сергей Иванович подвинулся к нему еще на шаг. Дремлющий Жора Диплодок, лениво гля­нув на реку, поглубже надвинул на лоб капюшон папиной энцефалитки, чтобы не лезли комары. А папа, Митькин бывалый папа, уже понял, что сейчас будет, и голой рукой схватил с костра ведро с варевом.

Освобождаемся! — сказал Блинков-млад­ший, подскакивая к двери. — Как Жора заорет,

выбиваем дверь и бежим к твоему отцу.

Почему это Жора заорет? — удивился Паш­ка. Он глядел на плот и не обратил внимания на не­ заметные маневры пленников.

Потому что папа ему башку обварит и отни­мет карабин. Иди сюда, вдвоем навалимся.

Пашка пожал плечами и встал рядом с Блинковым-младшим. Выламывать дверь раньше време­ни было нельзя, а то уголовник обернется на звук и увидит, что папа хочет ошпарить его из ведра. Па­па, в свою очередь, ждал, когда Сергей Иванович набросится на Артура. А Сергей Иванович ждал, когда Артур войдет в воду, чтобы его можно было толкнуть в спину и притопить.

Прошла минута, и Блинков-младший понял: что-то сорвалось. Пашка разочарованно махнул рукой и отошел к щели в стене:

— Вон твой папа, жрачку бандитам варит.

Его тон сильно не понравился Блинкову-младшему. Похоже, что Пашка не оговорился, когда сказал: «Нас было трое с оружием», а нарочно ис­ключил четвертого — папу.

— Он вас кормит, — напомнил Митька.

— А я ничего плохого не говорю. Нам сначала даже кипятку не давали, а твой отец с ними догово­рился: готовит на всех, они жрут, пока не отвалят­ся, а нам отдают остатки. Он Артуру лечит язву на ноге, а Диплодока научил шаманские грибы ню­хать. Вот человек, нигде не пропадет, — осуждаю­ще сказал Пашка.

Блинков-младший окончательно понял, что ме­жду экипажем и пассажиром пробежала черная кошка.

Он вернулся в свой угол и заглянул в смотровую дыру. С реки возвращался взбешенный Артур с бо­тинками в руке, гоня перед собой Сергея Иванови­ча. Опомнился, не полез в воду. Освобождение не удалось, зато хоть Лина спаслась. Летчик обернул­ся, махнул рукой уплывающей Лине, и тогда Ар­тур ударил его по лицу ботинками.

Кипящее ведро, которое Митька уже представ­лял надетым на голову Диплодока, опять висело над костром. Папа мирно помешивал в нем дере­вянной ложкой. Митька лучше вернулся бы в шах­ту нюхать тухлого оленя, чем смотреть, как его отец за жратву прислуживает уголовникам. Нет, не так все просто. У папы есть какая-то тайная цель.

А что за шаманские грибы? — спросил Блин­ков-младший, оторвавшись от дыры.

Я их целыми не видел. Твой отец их сушит и в порошок толчет. Диплодок ныл, что кайфа нету, а он пошел в тайгу...

И его отпустили?! — удивился Блинков-млад­ший.

Нас всех отпускают. Разденут до трусов — и гуляй, корми комаров. Лично я выдерживаю пят­надцать минут, сбегать в кустики и обратно. А твой отец вчера уходил на полдня, пока мы строили плот, — искал какой-то мох для Артуровой ноги.

Сфагнум.

Да, он говорил, только я не мог вспомнить название, — кивнул Пашка. — Мы думали, что комары его насмерть загрызут, а он возвращает­ся — кожа чистая, укусов не видно. Диплодок при­стал к нему: почему да как, может, есть какая травка от комаров? И застрелить грозился, и банку тушенки обещал, а твой отец только смеется: «Мой­тесь чаще, Жора». Так и не открыл секрета.

Да нет, это правда, чистого человека комары меньше кусают, — подтвердил Блинков-млад­ший. — Значит, говоришь, Жора грибки нюхает?

Мы тоже надеялись, что они оба нанюхают­ся, — с полуслова понял его Пашка. — Твой отец столько наготовил этого порошка, что двух слонов можно свалить. Но Артур не дурак: отнял порошок и выдает Диплодоку по чуть-чуть перед сном. А сна­чала нас всех заставил нюхать — боялся, что твой отец их отравить хочет.

Это когда вы уже плыли, километрах в пят­надцати отсюда? Там заводь и осиновые зарос­ли? — спросил Митька.

Ага. Все-то ты знаешь! — удивился Паш­ка. — Скажи еще: «Я догадался по кое-каким сле­дам». На воде.

На берегу, — коротко уточнил Блинков-младший, не сказав про заброшенную шахту. Те­перь стало ясно, почему Артур и Диплодок не побоялись оставить пленников без охраны. Вдвоем по­шли за золотом — не доверяют друг другу.

Ну и как тебе шаманские грибки? — спросил Блинков-младший;

Да ну! Самвел во сне виноград кушал, а я ни­ чего не помню. Сначала все шатается, с ровного места боишься скатиться, потом лежишь как брев­но, потом голова болит. А твой отец...

Моего папу зовут Олег Николаевич,— пере­бил Митька. — Почему ты все время говоришь «твой отец»? У вас какие-то нелады?

В общем, нет... — Пашка глядел в пол.

Я имею право знать. Говори! — потребовал Блинков-младший.

К тебе это не относится. Ты молодец, если сумел мою сестрицу сюда дотянуть. Да и он тоже...

Кормит нас, это ты правильно... Самвела, считай, спас, а то Диплодок издевался над ним страшно, а после грибов он вялый... — помямлил Пашка и выложил: — Мы ему не верим.

Почему?

А почему он все время с этими гадами?.. — Пашка прямо взглянул на Блинкова-младшего и заговорил, торопясь и сбиваясь: — Диплодок хвас­тался: «Пожизненные сроки мы себе заработали, когда убили часового. Теперь я вас могу замочить для потехи, все равно хуже нам не будет». Артур как услышал — бац ему прикладом под ложечку, а перед нами извинился: «На дураков не обижают­ся». Только раньше, когда Диплодок бил Самвела, Артур не извинялся... Теперь смотри: документы у нас отобрали, куда полетим, не говорят. Вообще-то ясно, что к железной дороге. Кассиры не смотрят на фотокарточки в документах. Артур и Диплодок купят билеты, сядут на поезд... А нас куда? Мы же позвоним в милицию, как только доберемся до те­лефона... Убьют нас, Дима! — с тоской заключил Пашка. — Им надо выиграть время. Самолет подо­жгут. Пока милиция разберется, что к чему, Артур с Диплодоком далеко уедут.

«С золотом», — про себя добавил Блинков-млад­ший и сказал:

Это я понимаю, только чем виноват мой папа?

Надо драться! — не слушал Пашка. — Мы все решили. Поднимемся в воздух, и отец начнет крутить фигуры высшего пилотажа, а остальные накинутся на Артура и Диплодока. Ты с нами?

Само собой, — кивнул Блинков-младший. — Но ты не сказал, почему вы не верите моему папе.

Пашка опять замямлил:

— Видишь ли... Я не могу сказать про него ни­ чего плохого... Пока... Но жить всем хочется, а он... Он безвольный какой-то. Мы боимся, что, ко­гда дойдет до драки, он будет против нас, чтобы выслужиться перед этими гадами!