быстро убитой автором героини. Хотя бы потому, что все фанаты «Снов и грёз» знали, что в этом мире нет ни магии, ни каких-либо других чудодейственных вещей. Даже ту единственную цыганку, которая появлялась в истории, чтобы пожелать героям счастья и переплетённой судьбы, назвали шарлатанкой, пусть она и не ошиблась. Ладно. Не то, чтобы это её так сильно волновало; может быть, ровно настолько, чтобы устроить истерику потом у себя в комнате, но сейчас? Нет, нет, она спокойна.

— На самом деле, это многое объясняет, — Саманта поднесла руку к лицу, потирая подбородок. Чёлка упала ей на глаза, но была сдута. — Первое время госпожа совсем не обращалась ко мне или господину Джерарду по имени. Иногда она смотрела на меня так, будто не знала, кто я и почему хожу за ней. Поэтому я так удивилась, когда вы начали обращаться ко мне по имени, госпожа. Кажется, это впервые произошло, когда у вас спала лихорадка… Да, точно тогда. После неё казалось, будто вы проснулись от глубокого сна, и я даже поверила, что всё это время вы привыкали к господину, как вы тогда и сказали! Хотя ваша речь, насколько я помню, была направлена на другие цели и вы могли приукрасить, но если всё так, как говорит Его Высочество… — она пощёлкала пальцами, словно пытаясь поймать убегающее от неё объяснение. — О! Поняла! Возможно, это как у детей, которые начинают осознавать себя позже, чем говорить и ходить? И сначала вы были как новорождённый малыш, а потом выросли?

— Лихорадка? — не дав Алисии ответить, влез Эйдан. — Я помню, Гораций очень торопился к герцогу, это из-за вашей болезни? Он ворчал, что ваше состояние может быть нестабильно, что без смесей из цветов вы можете умереть. Рад, что это наоборот пошло вам на пользу, Алисия.

— Определённо, это так! — Сэм засверкала от радости, складывая ладони друг к дружке и наклоняясь чуть вперёд. — Госпожа стала такой живой! Она изменила комнату, и мы ходили вместе на рынок. И господин Джерард учит госпожу танцам, вы не представляете, как чудесно у неё выходит!

— Точно, та история про рынок! Вы рассказывали о ней, но я не совсем понял некоторых вещей. Зачем вы были на рынке? И зачем побежали за вором, леди Лоуренс? Вам стоило позвать стражу, а не рисковать собой. Такой милой леди не стоит влезать в такие опасные ситуации.

От сладкой беседы, завязавшейся между главными героями, и информации, сваленной на неё, как ушат отходов, голова Алисии заболела, а думать стало как-то слишком тяжело. Она медленно поднялась, прижав руку ко лбу, и неловко поклонилась остальным.

— Мне нужно подышать свежим воздухом. Прошу прощения, — не дожидаясь ответа, Алисия отвернулась, спеша к балконам. Краем глаза она заметила, как Адам положил руку на плечо принца, останавливая его.

Балконы не пользовались большим спросом в такой час. Лишь молодые влюблённые выбегали сюда, прячась от родителей, чтобы разделить пару томных поцелуев. Алисия не знала об этом, когда вышла, но поняла сразу, как такая парочка с некультурным чмокающим звуком оторвались друг от дружки и, завидев её, убежали, проносясь мимо и ненароком задев её плечо. Лёгкий удар вызвал шипение, но не более того, и Алисия подошла к перилам, опираясь локтями и кладя голову на руки.

Луна уже высоко, её лучи смешиваются со светом из бального зала. Вдалеке виднеются тучи, грозящие залить поля тяжёлым ливнем. Многое необходимо обдумать. Первое, то, что тело это с самого начала не принадлежало живому человеку, что она заменила того, кто всё равно не помнил своей жизни. Ей всё ещё не жаль, что она вообще заняла чьё-то место, но становилось легче от мысли, что этот человек не был бы на неё в обиде. Вообще не вспомнил бы, что кто-то его обидел. Второе — что она в принципе имеет тело не человека, что она нестабильна и, скорее всего, именно из-за этого умерла её предшественница. Надежды на то, что какая-то магия внезапно сделает её стабильной, Алисия не питала. У неё не появилось системы, нет миссий или квестов, так с чего бы каким-то неведомым силам спасать её от разложения, скажем, ближе к зиме? Когда все растения будут погибать, уйдёт ли она вслед за ними?

Думать тяжело. Она уже пережила одну смерть, проявив неосторожность. Медленно задыхалась под тяжестью обрушившегося здания, не в силах позвать на помощь. Сознание упрямо отказывалось угасать, нос забивал дым, кожу обжигало. На самом деле, она бы с радостью не переживала подобный опыт заново.

Мысли отправились в поток, непрошенные воспоминания заполнили разум, в груди становилось тесно. Воздух отказывался поступать в лёгкие, уши заложило, словно издалека она слышала тяжёлые, прерывистые вздохи. Перед глазами поплыло, и Алисия ударила себя в грудь, пытаясь заставить ту работать, раскрыться. Один удар, второй. Ноги задрожали. Казалось, сознание вот-вот покинет её, как перед носом оказался бокал. Почти не задумываясь, она схватила его и опрокинула в себя. На вкус это почти то же самое, что выпить лёд, и она не разобрала, какой напиток то был, но это волновало Алисию в последнюю очередь. Реагируя как на холодный душ, но пришедший изнутри, её организм мгновенно взбодрился, прогнав то состояние, в которое она чуть не впала по своей же глупости. Не стоит вообще вспоминать о подобных событиях.

— Благодарю, господин, — продержав пару мгновений глаза закрытыми, Алисия выпрямилась и повернулась к тому, кто дал ей напиток. Мужчина на вид около двух метров, с широкими плечами и объёмными мускулами. Он возвышался над Алисией подобно великану, держа лицо вежливо-нейтральным, возможно, совсем слегка доброжелательным. Сложно разглядеть цвет его глаз, но волосы тёмно-рыжие, почти коричневые. Не будь Алисия сейчас такой усталой, она почувствовала бы некоторую угрозу с его стороны, может быть, просто напряглась бы от его размеров, но сейчас едва ли что-то могло побеспокоить её сознание.

— Рад помочь, госпожа. Думаю, нам ещё не доводилось встретиться лично. Я Рафаэль Ястредский, — он протянул руку, и Алисия подала свою. Господин Ястредский галантно наклонился, целуя её в кончики пальцев. На самом деле, такой способ приветствия начинал Алисии не только надоедать, но и вызывал отвращение. Славно, что она не обязана подавать всем руку, но и не сделать этого будет всё равно, что нагрубить.

— Граф Ястредский, верно? Я встречала вашего сына сегодня, рада познакомиться с отцом такого вежливого юноши, — теперь, услышав его фамилию, Алисия невольно напряглась. Перед ней находился один из наиболее хитрых, опасных злодеев романа. Конечно, слово «злодей» тут использовалось скорее формально,