— Что это за херня такая?! — Взялся я за голову. — Кто на корабле хозяин?! Я или…

— Вы оба. Она же твоя жена, — выпалила Алиса. — Забыл? Совсем память отшибло.

— Это с чего вдруг?

— Регистрация на Эдде прошла через медцентр, как супруги. Посему поздравляю молодоженов! Куда отправитель в свадебное путешествие?

— Хватит шутки шутить, что это?

— Судя по анализу деталей, ионная пушка, командир, — ответила Алиса.

— Выпусти меня, — прошипел, уткнувшись лбом в шлюзовую.

— Респиратор, — напомнила Алиса.

Пришлось возвращаться за защитой дыхательных путей. Снаружи Алена была не одна. Корпус моего корабля резал сварщик! Искры, мне были сейчас как капли крови. Я чуть не взвыл, но через два фильтра это слышалось бы смешно и не так эффектно.

— Какого хрена ты устроила?! — Возмутился, взяв за предплечье девушку и дернув на себя.

Алена невозмутимо посмотрела и брякнула:

— Ринни, этот грунтовый резак достался вообще на халяву. Не надо нервничать, у тебя постельный режим.

— Издеваешься? Зачем обшивку резать? Ты уверена в сварщике?

— Уверена, дядечка — лучший мастер в секторе.

— Алена, я в шоке от твоих затей! — Возмутился сильнее.

— Ты знаешь свой корабль? — Взвинтилась в ответ девушка. — Мне кажется нет. Это модель разведчика, если ты не в курсе. Когда — то в носу у него стояла мощная навигационная система. Но, видимо, при списании с флота ее сняли. Теперь там пустота. Почему бы не использовать ее с умом?

— С твоим умом?

— Да, с моим умом, — кивнула Алена, закатив глаза. — На рейд собрался, Ринни? Так готовь корабль по — человечески. Что тебя не устраивает? Защитное поле не нужно или ионная пушка? Любишь, когда тебя трахают? А я нет, и смотреть не люблю, как мужик мужика. Или работаем по моим условиям, или я остаюсь тут. Бармен уже оценил мои навыки и бесплатно кормит теперь, умоляет на коленях остаться с хорошей ставкой. Понял?!

На редкость многословная Алена произвела на меня неизгладимое впечатление. Но я удержался от ухода с поджатым хвостом.

— Это мой корабль, и я решаю, что на него ставить, — произнес спокойно, но с давлением. — Поняла?

— Хорошо, — фыркнула Алена. — Эй, Барри, бросай все, заваривай назад!

Развернулся ко входу. Вроде бы и победу пора праздновать, я ведь зубы ей показал. Но что — то продолжало коробить. Вступив на трап, понял, что не могу так просто вернуться на борт и ждать, пока явится эта стерва. Сверху будто давило. И не потому, что устал от замкнутого пространства. Я вспомнил, что перед тем, как меня в том тоннеле уложили на кушетку для транспортировки, она лишь пульс мой потрогала. Профессионально так, четко и хладнокровно. Даже на Эдде было теплее, когда вернулся с ее поисков. Тогда она обняла. Пусть кратко и лаконично. Но намного искреннее и чище, чем когда я полумертвый лежал. Будто стал для нее пустым местом.

— А знаешь, — обернулся вновь. Сварщик уже не шумел, можно было и не громко. — Этот корабль мне не просто какое — то там корыто. Это… это мой дом, это все, что у меня есть. Поняла? И не надо на меня так смотреть. Ты уже в моем личном пространстве хозяйничаешь, как в своем. Легко на имеющемся кроить и резать, а я годами все это собирал. Годами! Да, я знаю, что нужна защита, не помешало бы и бортовое орудие. Но разве сложно просто спросить?! Со мной обсудить? Узнать, согласен ли я? Или я для тебя никто?! Да, Алена. Вот и назрел вопрос…

Перевел дух. Выдал уже спокойнее:

— А действительно, кто я для тебя?

Замолчал, ожидая ответа. Но девушка продолжала смотреть. Хмуро, с нечитаемым взглядом. Благо, что в респираторе, рта не видно. Оскала бы я не пережил. Каждая секунда ее молчания добавляла каплю за каплей моему разочарованию. Не в ней. В себе.

Двинулся в бар, махнув рукой. Хромой, но быстрой походкой. Хотелось двигаться, кричать, пострелять в конце — то концов! Ну… или выпить.

На входе в бар я расслышал, как сварщик продолжил варить. Что именно он делал, я мог только догадываться. И не знаю, хотелось ли мне, чтобы Алена продолжила свое дело, или же послушалась меня, вернув все, как было.

— Ринни, пес побитый! — Раздался радостный голос бармена. — Ай да сюда, гость дорогой! Выпивка за счет заведения.

Ну вот, сам черт велел. Уселся за стойку бара, не обращая внимание на посетителей. В баре было человек десять. И, похоже, меня встретили с добродушными улыбками. И все благодаря ей. Козе шустрой. Интересно, что же она им тут починила?!

— Держи, — бармен вытащил из — за стойки мой пояс с кобурой и утерянным пистолетом. — Накрыли банду, власти сказали, тебе вернуть в качестве благодарности за содействие в поимке.

— Спасибо, — усмехнулся криво и вернул оружие на законное место.

— Жена у тебя — золото, — запел здоровяк, наливая двойной виски. — Холодильник мне починила, вентиляцию в жилом комплексе наладила, семьи рабочих задышали полной грудью…

Бармен продолжал восхвалять ее, а я хлебал и думал о своем. Везде шустрая поспела, всем угодила. Всем… кроме меня. Поймал себя на ревности и усмехнулся горько. Опрокинул стакан, звучно стукнул по барной стойке, мол, заткнись уже. А бармен просто улыбнулся, налил еще и продолжил.

Хмель ударил в голову, как надо. Но легче не стало. Тоски прибавилось. Болтовня бармена — просто фон. Лучше бы музыку включил…

Я вдруг понял, что дело даже не в корабле, и не в том, что ее лапы уже в моем сейфе с многолетними сбережениями. Дело в другом. Я поделился с ней самым важным. Своей мечтой! Тем, чем жил и грезил все эти годы. А она… она приняла, как факт и продолжила заниматься какими — то своими усовершенствованиями! То, что для меня очень — очень важно, то, что являлось делом моей жизни, для нее пустота. И от этого особенно больно.

Дурак. А чего я хотел от нее? Она ведь не просила. Никогда ничего не просила. Даже тогда, у трапа, будучи жалкой и никчемной. Она не просила. Я все ей дал сам. От начала и до конца. Потому что я так хотел. Хотел для себя. Хотел чувствовать благодарность, возможно искупление за все прежние злодеяния. Тешил себя и свою гордость. Я — эгоист.

Сложно понять самого себя. Чего от нее — то хочу?!

— Повтори, — бросил, заливая горькие остатки в горло.

Ринни, ты тряпка. И об тебя вытерли ноги. Ощущение сейчас именно такое.

Она всегда молчала, принимая все, как должное. А я давал, давал и давал, распыляя с такой легкостью все, что пятнадцать лет соскребал по крохам.

— Дружище, тебя чего — то развезло, — насторожился бармен, придерживая мой стакан. — Присядь — ка за стол, я позову официантку.

Переместился за стол. Заштормило не на шутку по дороге до стула, но я удержался. Сам вижу, что перебрал, но уходить не хотелось из бара. Хотелось еще выпить.