— Либо вы ловко избежали условий, при которых чары активизируются, — подметила я, однако всё равно была приятно удивлена. — Возможно, она просто не заметила, что вы более ей не подвластны. Постарайтесь и дальше исполнять свою роль «влюблённого».

Вот тут его улыбка вмиг исчезла. Он ничего не сказал, но и так ясно, что сама идея того, чтобы притворяться и исполнять роль глупого влюблённого мальчишки для Мэрит, не то, что оскорбляла Эджила, а в каком-то смысле причиняла боль. Наверняка он собирался начать кричать, ругаться и проклинать всё на свете. До сих пор помню, как от осознания того, как его ловко обвели вокруг пальца, Эджил разнёс весь кабинет. Но сейчас он был не один, поэтому поступил тактичнее — сменил тему.

— Я наблюдаю, что леди Диана также мысленно не со мной, — продолжил он, возвращаясь к еде. — Вас что-то беспокоит? Смелее. Поделитесь с мужем. Возможно, я единственный, кому действительно интересно, о чём вы думаете.

— А возможно, и нет, — парировала в ответ, на что Эджил тут же нахмурился. Пришлось пояснить, чтобы не возникло недопонимания. Не хочу портить с ним отношения, которые и так выстраиваются на весьма сомнительных условиях. — Это касается Эрика…

— Ах, да… Ваш брат, — словно вспомнил герцог. — Он вас беспокоит?

— Можно и так сказать, — кивнула в ответ. — Кажется, Эрик также пришёл в себя, но я не могу быть до конца уверенной. Он ведёт себя странно. Вот и думаю, не выпил ли он отворотного зелья из кувшина.

— Это невозможно, — отрицательно покачал головой Эджил. — Герцог Хэлстейн передал мне кувшин полностью, предупредив перед этим, что он ничего не пил. Не успел, грубо говоря. А после в пылу ярости я лично разбил кувшин. При всём желании он не смог бы выпить и глотка.

— Вот как… — протянула я, вновь задумавшись. — Тогда что же это? Он стал странно себя вести… Или я ошибаюсь?

— Зачем гадать, моя леди? — усмехнулся Эджил. — Это можно легко проверить. Говорите, он стал странно себя вести? Пришёл в себя? Я предполагаю, что именно послужило тому причиной, но всё же проверка не помешает.

— О какой проверке речь? — спросила я, прищурившись.

Слегка наклонилась, украдкой наблюдая через плечо за проходящими мимо студентами. Они, конечно, наблюдали за нами, испытывая непреодолимое любопытство, но всё же сохраняли дистанцию, так как Эджил многих не просто пугал, а ужасал. Но мне всё же не хотелось, чтобы наш разговор кто-нибудь услышал. На это моё поведение Эджил лишь ещё шире заулыбался, словно наслаждался нашим общением. Более того, решил повторить за мной и так же наклонился.

— Всё просто, миледи, — понизив тон, пояснял герцог. — Необходимо сыграть на его ревности.

— Ревности? — переспросила у молодого мужчины. — Ревности к Мэрит?

— Нет, моя драгоценная супруга, — продолжал Эджил. — Я говорю о ревности к вам, его сестре.

— Ох, у нас не настолько хорошие отношения, — улыбнулась. — Да, мы жили в одном поместье, но практически не общались друг с другом. Только изредка наблюдали за жизнью друг друга и… старались не вмешиваться.

— Открою вам секрет, миледи, — вздохнул Эджил, прикрыв глаза. — Каждый мужчина по своей натуре собственник. Даже если отрицает сей факт. Он способен ревновать не только женщину, в которую влюблён, но также друга, родителя, ребёнка или же… сестру. Такова наша природа.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍      — Сомневаюсь, — отрицательно покачала головой. — Эрик… не такой.

— Тогда вы тем более ничего не теряете, верно? — усмехнулся Эджил. — Организуем небольшую проверку, и, если я буду всё-таки прав, мы это сразу же заметим.

— Хорошо, — вздохнула я. — Доверюсь вашему чутью. Что же в таком случае мне следует делать?

— Ох, на этот счёт можете не переживать, — улыбнулся Эджил, после чего обернулся и подал некий знак рукой поварам, которые как раз проходили мимо. Они словно ждали этот сигнал, после чего согласно кивнули и поспешили удалиться. — Основную работу я возьму на себя. От вас требуется только одно — не удивляться моему поведению и всячески подыгрывать нашему небольшому спектаклю.

— Если только вы не будете пересекать грань дозволенного, — предварительно огласила своё требование, на что улыбка на лице молодого мужчины стала шире, он прислонил ладонь к груди и с небольшим поклоном произнёс:

— Клянусь своей честью.

Это обещание меня более чем устроило. Слову Эджила можно верить. А он ко всему прочему поклялся. Возможно, для других это был бы пустой звук, но не для меня, ведь зачастую у аристократов больше ничего не остаётся, кроме как слова и чести. Тем временем к нашему столику подходил один из работников кухни с подносом в руках. Не успела я спросить, что ему надо, как молодой человек извинился и поставил перед нами высокие бокалы с шоколадным мороженым и фруктовыми пирожными.

— Моя леди, — ироничным тоном начал Эджил. — Меня как вашего супруга беспокоит то, что вы практически не едите. Поэтому я взял на себя смелость заказать то, что будет вам по душе. Прошу, попробуйте эти десерты. Они приготовлены в лучших традициях королевства Астрал.

— Но… я не ем сладкое, — озадачилась я, припоминая, что когда-то уже об этом говорила герцогу, но тот лишь тихо засмеялся, после чего взял чайную ложечку, зачерпнул пирожное и поднёс к моим губам. — Я ведь уже сказала…

— Всего один раз, — обещающе отметил Эджил, на что я лишь раздражённо вздохнула, но съела лакомство.

По правде сказать, в ту секунду в моей голове словно распустились цветы, произошёл взрыв и весь мир заиграл в таких радужных красках, что я даже засомневалась в реальности происходящего.

— Это… так вкусно, — неожиданно произнесла, прикасаясь ладошкой к своим же губам. Почему раньше оно не было таким вкусным? Я не любила сладкое, да и на диетах всегда сидела, а тут…

— Вкусы детей отличаются от вкусов взрослых, — заметил мужчина, который, похоже, наслаждался моим положением.

Более того, наслаждался тем, что я ребёнок, которому так просто угодить. Сладости! Вот и всё. Что ж… возможно, он прав, и мои вкусы изменились под воздействием проклятия, но это не значит, что я позволю кормить себя из ложки. Потянулась к ложке своей рукой, однако Эджил отодвинул ладонь в сторону, не позволяя перехватить столовый прибор.

— Миледи, — улыбался он. — Прошу вас, позвольте мне проявить к вам уважение.