«дни», а в Новгородской первой после цифры 9 слово «днии» или «дний», навело В.Г. Ляскоронского на мысль, что в летописи была допущена цифровая ошибка, состоящая, по-видимому, в том, что цифра 8 была поставлена вместо цифры 2, очень схожей с предыдущей по своему буквенному начертанию. Если бы в Ипатьевской летописи стояла цифра 8 или 9, то следующее слово, в силу русской речи, должно было бы стоять в родительном падеже множественного числа, а от слова «день» по-церковнославянски будет также «день», но никак не «дни» или «дний». Последнее же возможно в том случае, если бы стояло числительное 2 или 3; например, «шли 2 дни».

Тот факт, что в походе против монголо-татар активное участие принимали князья Днепровского левобережья: черниговский, путивльский, курский, переяславский и другие князья указанной области, также свидетельствует в пользу того, что боевые действия шли близ границ указанных земель и задевали их существенные интересы.

Обратил внимание В.Г. Ляскоронский и на упоминание летописью бродников, воевода которых Плоскиня сыграл негативную роль в пленении Мстислава Киевского. По его мнению, бродники получили свое название от дела, которым постоянно занимались, — охраны бродов. Они были вооруженными поселенцами, защищавшими дороги, проходившие через южнорусские степи. При этом местность по течению Днепра, начиная от устья Ворсклы вплоть до порогов, может быть названа страной бродов. Район между Днепром и нижним течением Самары являлся стратегическим пунктом для обороны русских рубежей, который охраняли бродники. Взглянув на карту бассейна реки Самары, видим, что несколько ниже Новомосковска в Самару впадает небольшая речка Кильчень, через которую близ ее устья проходил большой тракт из Екатеринослава (позднее Днепропетровск) на Новомосковск. Именно ее, протекавшую у южной границы Переяславского княжества, В.Г. Ляскоронский соотнес с летописной Калкой[271].

Весной 1910 г. во время обсуждения гипотезы В.Г. Ляскоронского в Археологическом кабинете Санкт-Петербургского университета его взгляды были признаны неприемлемыми, и исследователи вновь вернулись к прежнему мнению, отождествляя Калку с Кальмиусом или Кальчиком.

Позднее была даже сделана попытка объяснить, каким образом гидроним Калка превратился в Кальмиус. Дело в том, что в этом районе протекают две реки с похожими названиями — Кальмиус и Миус (длиной 258 км, также впадает в Азовское море). Было высказано мнение, что обе реки в древнейшие времена назывались Калкой (или Калой). Топонимическая неразбериха, когда две реки имели одинаковые названия, привела к тому, что славяне для их различения в одной из них использовали две формы: славянскую Калка (из индоевр. *kal — «черный, грязный») и тюркскую Миус — «угол, рог» (Калка + Миус = Кальмиус). Первичное Калка, таким образом, полностью соответствует гидрографической характеристике Кальмиуса — реки с грязной и очень минерализованной водой, вязким грунтом и берегами[272].

Относительно недавно украинским историком Б.В. Черкасом было высказано мнение, что Калку следует искать ближе к Днепру. Основанием для этого стало то, что Калка также фигурирует в связи с поражением Мамая от Тохтамыша в 1380 г. Согласно крымскому историку XVIII в. Кирими, это произошло близ реки Конские Воды. Вторым источником послужили записки францисканского монаха Бенедикта Поляка (ок. 1202 — ок. 1280), сопровождавшего в 1245 г. Иоанна де Плано Карпини, посла папы римского Иннокентия IV, в Каракорум и бывшего его секретарем. По возвращении они оба описали свое путешествие. Отчет брата Бенедикта лег в основу «Истории Тартар» анонимного автора, которого принято именовать Ц. де Бридиа (ибо он подписался только инициалом С), сохранившейся в рукописи XV в. Она впервые была издана в 1965 г. (русский перевод появился в 2002 г.) и представляет собой переработанный и сокращенный вариант произведения Бенедикта Поляка, хотя и повторяющий во многом известный труд папского посла, но содержащий подробности, не вошедшие в него. В своем упоминании о Калке он писал, что «команы, объединившись со всеми русскими [князьями], бились с тартарами между двумя ручейками — название одного из них Калк, а другой Кониуззу, то есть „вода овец“, ведь кони по-тартарски означает на латыни oves (овцы), а уззу — aqua (вода), и они были разгромлены тар-тарами. Крови с обеих сторон было пролито до самых конских уздечек, как передавали те, кто участвовал в сражении»[273]. Как было выяснено исследователями «Книги Большому Чертежу», в которой упоминаются Овечьи Воды[274], этот гидроним тождествен Конским Водам (современной реке Конке, левому притоку Днепра).

Однако большинство исследователей придерживается взгляда, что под Калкой следует понимать реку Кальчик длиной 88 км, правый приток Кальмиуса, впадающий в него в 6 км от устья последнего. Именно этого мнения, впервые высказанного еще в XIX в., единодушно придерживались авторы второго и третьего изданий «Большой советской энциклопедии» и «Большой российской энциклопедии»[275].

Но где именно на этой реке произошло сражение? Исходя из того, что битва должна была оставить вещественные следы (в первую очередь захоронения), в конце XIX в. были предприняты первые археологические раскопки с целью поисков места битвы. Их провел военный историк генерал-лейтенант Н.Е. Бранденбург (1839–1903). Будучи заведующим Артиллерийским музеем в Санкт-Петербурге, он уделял много внимания вопросам изысканий и раскопок на полях древних битв, фактически став основателем военной археологии в России. В 1888 г. им были обследованы курганы близ Мариуполя, по правому и левому берегу Кальчика близ селения Старый Крым.

При этом исследователь активно использовал информацию здешних обитателей. Ими с 1823 по 1941 г. были немцы-переселенцы из Западной Пруссии, Бадена и Гессена и их потомки.

В 1889 г. внимание Н.Е. Бранденбурга привлекло место на левом берегу Кальчика близ колонии Киршвальд (ныне — Вишневатое), изобилующее, по словам местных жителей, человеческими костями. Там же в 3 верстах западнее Кальчика, по дороге в Грунау (ныне — Розовка) им была обследована группа из нескольких курганов, лежащих около огромной насыпи, носящей название Широкая могила. По словам колонистов, один из курганов был разрыт и в нем были найден остов лошади и всадника, седло, стремя и сабля.

Верстах в двух от правого берега Кальчика, в его верховьях, к востоку от Киршвальда, по дороге на селение Малый Янисоль (ныне — Малоянисоль), располагалась группа курганов, среди которых выделялся огромный курган (вышиной до 4 саженей, то есть до 9 м, и около 240 шагов в окружности), называемый Чумацкой могилой. Еще одна группа курганов — из одного большого и восьми малых — была обнаружена в 12 верстах от села Темрюк (в 1948–2016 гг. и ныне Старченково) на правой стороне речки Каратыш (приток Берды). На главном кургане еще сохранялась характерная половецкая каменная баба из красноватого гранита, обращенная лицом на восток.

Особое внимание Н.Е. Бранденбурга привлекли так называемые «Каменные могилы». «Местность чрезвычайно любопытная, — писал он, — ибо среди ровной степи