— Забудь о нем! — Рявкнул Лекс. Попытка Милены пошутить провалилась.

— Замолчи! — Стукнул кулаком по столу Николай Васильевич. — Тебе все в игрушки играть!

— Блин, я все время забываю, что я — потомок мага. — Прикусил губу Алексей. — Только почему-то один я воспринимаю сложившуюся ситуацию бредом сумасшедшего перед смертью, в то время как вы с Миленой строите из себя умников, и рисуете трагедию на ровном месте!

— Насколько я знаю… — Медленно начал Антипенко — старший, не обращая внимания на сына. — Существует Музей колец Кладда, известный как «самый маленький музей Европы с самым большим сувенирным магазином». В нём хранятся кольца, сделанные в мастерских Ричарда Джойса и Джорджа Робинсона. Также в нём есть самое маленькое из существующих кладдахских колец, умещающееся на подушечке мизинца. Может это оно и есть?

— Нет… — Грустно вздохнула Милена. — Если бы все было так просто… Макс все проверил. Дело в том, что признак «магичности» кольца — это сердце, сделанное из цельного белого бриллианта, которое находится в «золотых руках». — Николай Васильевич побледнел. Все-таки его самые страшные подозрения оправдались. Девушка только что описала… антипод его собственного кольца! Мощнейшего артефакта, активация которого могла вызвать тревогу во всем магическом мире… Возможно, древние предки поэтому и разделили их кольца, и отправили их в разные миры, чтобы «тьма не соединялась со светом, символизируя абсолютную власть над миром, да и не одним…»? Как бы то ни было, детям нельзя говорить про «мужской вариант» кольца Кладда. Сначала нужно все проверить, а не отдавать им бомбу с выдернутой чекой. Он себе не простит…

[1] англ. Claddagh ring

Через несколько дней после этого происшествия…

Антипенко и Милена с Максом даже не заговаривали о том, что случилось. О магии, о том — что она с Максом из другого мира и за ними идет охота. О том, что старший Антипенко связан с «Межмировцами». Они закрывали глаза на это и просто старались вести обычную жизнь. Например, ходили на работу, так же как и раньше. И Милена поверила, что она прощена… А вообще, кто придумал, что работать вместе с любимым человеком — сплошная мечта с голубыми крылышками? Да это скорее ад кромешный! Глаза выколоть тому, кто говорит, будто любоваться двадцать четыре часа в сутки, за вычетом времени, уходящим на сон, «хомо сапиенсом», а точнее «мужчиной-работающим-и-обеспечивающим-тебя-и-всю-семью», который кроме всего прочего, в довесок еще и является твоим начальником… Нет, Милена считала выкалывание глаз слишком мягким наказанием для таких умников! И она не собиралась читать всякие умные книжки по земной психологии. Уж в мужчинах она разбиралась получше всяких там дамочек в очках, писавших длинные философские трактаты. Когда Николай Васильевич заикнулся об этих книгах, беспокоясь за уровень интеллектуального развития Милены, девушка гордо сообщила, что прочитав их она скорее сойдет с ума, или в лучшем случае потеряет последние крупицы разума, и отправилась в свою комнату, читать материалы по завтрашнему совещанию. Она неплохо приспособилась… как для жительницы другого мира. Она была неглупой, хваткой, запоминала все с полуслова, к сожалению и важную и ненужную информацию, не умея ее фильтровать, но зато ловила на лету всякие приемчики, помогавшие ей освоиться в современном деловом и не только обществе. Макс гордился ею, да что уж греха таить, Милене и самой нравилось демонстрировать то, на что она способна, удивляясь самой себе. Конечно, без Лекса пришлось бы туго. Он, бедняга, отпахав целый рабочий день, еще и задержавшись на очередных переговорах, находил в себе силы, приползая «никаким» домой, еще и учить Милену, натаскивая ее по нескольку часов, рассказывая, как глобальные вещи — «столпы бизнеса», так и всякие мелочи, без которых девушка чувствовала бы себя на работе дурой. Но иногда случались и казусы… Совсем как сегодня.

— Как настроение? Голоден, как волк! — Пожаловался Алексей, протопавший на кухню, не снимая ботинок. Милена, мечтавшая весь день о том, как сбросит жмущие ей «лодочки», молчаливо шла сзади.

— Супер. Я тоже не пообедала, кстати, из-за того, что некоторые никак не могли встать с компьютера, не «доиграв последний гейм».

— Ну я же не виноват, что бой затянулся! Ладно тебе, надо позволять себе маленькие слабости. — Просиял Лекс, копаясь в холодильнике.

— Почему именно на работе, и именно перед обедом?! — Взвыла Милена, прыгая на одной ножке, пытаясь стащить чулки. — Это же издевательство над подчиненной! Я на тебя в суд подам!

— Кажется, кто-то не в духе? — Алексей бегло чмокнул Милену в щеку и погрузил бутылку пива в холодильник, вынув из морозильника минералку, мрачнея на глазах.

— Снова пиво? — Сморщилась Милена. — Клянусь, я отдам его Скотчу! Ведь так начинается алкоголизм.

— В твоем случае — скорее паранойя. — Хмуро заявил Лекс. — Я его не пью. Просто покупаю. Для красоты и своей крутости. Скажи, почему ты уже пятнадцатый раз суешь в морозилку не пиво, а минералку? Ты же знаешь, я тебе сто раз рассказывал, что когда ее достаешь и открываешь бутылку, газ выходит и минералка превращается в лед… А потом пить ее невозможно, она же становится обычной водой!

— Жаль, что такое не происходит с пивом. — Огрызнулась Милена, распуская волосы по плечам. Лекс шумно выдохнул.

— Женщина, твое место на кухне. Иди туда и не выводи меня из себя. Я смертельно устал и раздражен, так что не советую попадаться под горячую руку. — И с этими словами он сгреб все газеты, лежавшие на кухонном столе, в одну руку взял теплое пиво, в другую — кусок минерального льда в пластиковой бутылке, и отправился к телевизору. Как всегда, по традиции! Милене захотелось плюнуть на пол. Смачно, три раза, как она недавно видела в одном фильме. А потом выругаться, как простой смертной, у них там неплохой словарный запас, который можно разбавить Робийрскими перлами, и сдобрить старым, добрым, русским фольклором, который Лекс, наверняка будет счастлив услышать. Но Милена считала себя воспитанной девушкой, да и Алексей из кухни все равно ничего не услышит — телевизор орет на полную катушку, а тащиться к нему в зал совершенно не хотелось. Поэтому Милена направила свою энергию (хотя какая энергия может быть у двадцатилетней девушки, отработавшей восемь часов в офисе, хронически не высыпавшейся, еще и не пообедавшей?..) в мирное русло. Еще и вечно думающей о эльфе и огре, что шастали неподалеку. И о «межмировой полиции» что оставили их в покое, но временно.

«Да подавись ты своим обедом!» — Мятежно думала Милена, вытаскивая сковороду из холодильника и демонстративно швыряя ее на плиту. — «Во мужики пошли ныне! Крутись вокруг них, обхаживай, слюни распускай, и все — без отдыха! Прислуга я вам что ли? Обязана кормить и сопли вытирать, как детям малым?! Одному полсотни скоро стукнет, другой, как Карлсон, мужчина в самом расцвете сил, двадцать пять разменяет скоро, и что? Никчемности ходячие, постояли бы у плиты с мое, посмотрела я бы на них, бизнесменов… У нас в мире все иначе! У нас лучше! У нас я принцесса, а не рабыня Изаура, елки-палки!»