Когда я осторожно отпустил руку Анны и направился к выходу из командирской каюты, она уже спала, едва заметно чему-то улыбаясь во сне.

* * *

К корветам, оставленным в ничем не примечательной звездной системе, имеющей лишь буквенно-цифровой индекс вместо названия, нам пришлось возвращаться тремя стандартными гиперпереходами.

Готовить экипажи для корветов мы начали сразу после отлета из системы Ганны. По рекомендации Чжао Вэй Анна поручила эту работу капитану Коневу. Как пилот аэрокосмического истребителя, он лучше всех нас разбирался в этих вопросах, хотя, конечно, этот выбор был во многом вынужденным. Профильных специалистов у нас просто не было, да и не могло быть.

В принципе, современные космические корабли могли действовать под управлением вычислителей, выполняющих приказы командующего эскадрой, или даже полностью автономно, вот только качество их боевой работы в этом случае сильно страдало. Простые и однозначные команды искусственный интеллект мог выполнить лучше любого человека. Применять стандартные тактические приемы вычислитель тоже был вполне способен, но как только в бою возникала ситуация, не предусмотренная пакетом его нейронных сетей, качество принятых им решений резко падало, и это могло привести к очень неприятным последствиям.

Проще говоря, лучшие результаты в плане боевой эффективности показывала именно совместная работа людей и вычислителей. Поэтому от экипажей космических кораблей практически не требовались навыки пилотирования или непосредственного управления оружием. Люди определяли прежде всего приоритетность целей, тактику действий в нестандартных ситуациях и, естественно, принимали все решения стратегического характера. Поэтому и их подготовка должна была соответствовать именно этим задачам.

Капитан Конев, назначенный командиром легких сил нашего отряда кораблей, подошел к вопросу отбора и подготовки экипажей корветов довольно своеобразно. Ознакомившись со списком личного состава и проконсультировавшись со мной по некоторым кандидатурам, он сделал довольно неожиданный для меня выбор. Пехотинцев и танкистов он в экипажи брать не стал, заявив, что у этих бойцов уже сложились определенные тактические стереотипы, и переучивать их будет очень сложно.

Отклонив кандидатуры лейтенантов и капитанов из состава колониальных армий Куньмина и Бриганы-3, он предложил назначить командиром одного из корветов Кислого. Вот уж чего я не ожидал, так это такого поворота.

– Поймите, капитан-лейтенант, – терпеливо объяснял Конев, – мне нужны люди, соответствующие одновременно двум главным критериям. Они должны иметь боевой опыт и способность быстро принимать решения в нестандартных ситуациях. Это то, чему быстро не научишь и тем более не переучишь, если, к примеру, у бойца нет привычки к самостоятельному принятию сложных решений в стрессовой ситуации. У старателей с Бриганы-3 такие качества есть, а остальному я их научу, благо программы-тренажеры в памяти вычислителей корветов имеются. На самом деле, кроме уже названных мной главных способностей, от членов экипажа требуется только хорошее знание матчасти и возможностей вверенного им корабля. Всё это можно освоить, причем довольно быстро. Что же касается кандидатуры Кислого, то он единственный из подходящих мне людей обладает большим опытом командования группами бойцов в непредсказуемой и быстро меняющейся обстановке. Это именно то, что мне нужно.

Аргументация капитана Конева показалась мне достаточно убедительной, и я задал ему только один вопрос:

– А с самим Кислым вы на эту тему уже говорили?

– Он сразу согласился, как и бойцы из вашего бывшего интерната, ставшего недавно военным училищем. Они все сказали мне примерно одно и то же. Им смертельно надоело быть простыми пассажирами на борту «Харгейсы». Я с ними очень вдумчиво побеседовал. Хорошие парни. Среди солдат федеральной армии редко встретишь людей с таким гибким умом, помноженным на весьма нестандартный боевой опыт, так что в своем выборе я не сомневаюсь.

В общем, к моменту нашего прибытия в систему безымянного коричневого карлика, Конев доложил Анне, что экипажи корветов в первом приближении готовы к исполнению своих обязанностей. Впрочем, какое-то время на подготовку у них еще было, поскольку теперь настала наша с Шиффом очередь браться за поднятие боеспособности этих кораблей.

Захваченные нами разведзонды Роя оказались просто кладезем совершенно бесценных артефактов. Сравнить их можно было разве что с начинкой летающего шпиона, которого мы разобрали для модернизации сканеров и генератора маскировочного поля «Скаута». Вот только у зондов все эти компоненты обладали заметно большей мощностью, да и их качество оказалось лучше. Ненамного, конечно, но всё же.

Проблема состояла в том, что оборудование наших корветов было пугающе примитивным. Их построили на немногих уцелевших пустотных верфях Федерации лет через тридцать после завершения активной фазы Вторжения, когда технологическая деградация человечества уже зашла очень далеко. Применять гибридные технологии, сочетая артефакты Роя времен начала Вторжения с нашими системами третьего послевоенного поколения было бы непростительной тратой уникальных ресурсов. На выходе мы бы получили нечто, тянущее по характеристикам на первое поколение. Ну, может быть, на поколение один минус. Это могло показаться очень неплохим результатом, но меня он не устраивал. Я хотел получить нечто сопоставимое по уровню с модернизированными «Конкистадорами», и это как минимум.

Выход я всё-таки нашел, но предложенное мной решение очень не понравилось майору Мину и капитану Чжао Вэй, однако Анна своим приказом его утвердила, категорически заявив, что боеспособность кораблей для нас сейчас обладает безусловным приоритетом.

После моего посещения базы проекта «Выживание расы» в системе Куньмина наш парк боевой техники пополнился машинами, вокруг которых Мин и Чжао Вэй чуть не хороводы водили. Помимо десантных ботов нам тогда достались два легких шагающих танка «Куница» и шесть малых роботов с пусковыми блоками противотанковых и зенитных ракет. И это не считая двух дронов техподдержки и десяти беспилотных воздушных разведчиков. Всё это оружие, было произведено еще во время Вторжения, ни разу не применялось в бою и, соответственно, обладало просто запредельными тактико-техническими характеристиками.

Два малых робота, правда, остались на Куньмине вместе с двумя «Конкистадорами», но вся остальная техника была в наличии. И вот теперь я предлагал значительную часть этого богатства безжалостно разобрать на запчасти. Сердца армейских офицеров буквально кровью обливались от одной только мысли о возможности так поступить с уникальными боевыми машинами, но приказ есть приказ, и им пришлось уступить. На самом деле, я их прекрасно понимал, вот только другого выхода просто не видел.

Первыми жертвами наших с Шиффом экспериментов стали легкие танки. Их генераторы маскировочных полей и сканеры обладали наибольшей мощностью, однако быстро выяснилось, что для полноценной замены оборудования корветов их всё-таки недостаточно. В общем-то, этого и следовало ожидать, корвет и танк по размерам несопоставимы. Пришлось пустить под нож, вернее, под разделку манипуляторами ремдронов, еще и четырех малых роботов, а потом и восемь из десяти беспилотных разведчиков.