– Ну вот, – удовлетворенно заключила она через пару минут. – Отдыхай, на днях я зайду. Если будут проблемы, обязательно позвони. Не вставай, я сама закрою. Ну, пока!

– Пока, – машинально откликнулся Виталий.

Вскоре я услышала легкий щелчок, должно быть, за Виолеттой захлопнулась дверь. Некоторое время ничего не было слышно. Разве что какие-то отдаленные, фоновые звуки. Возможно, Виталий включил телевизор. Я продолжала слушать, но никаких разговоров больше не было. Похоже, Виолетта действительно ушла к себе домой и не собиралась возвращаться. Во всяком случае для того, чтобы провести эту ночь с Виталием. Чтобы окончательно в этом убедиться, я включала «прослушку» несколько раз на разных участках записи. Нет, по-прежнему ни единого слова. Все тот же неясный гул, иногда звук открывающейся двери или шагов – Виталий ходил по квартире. И больше никаких разговоров до моего собственного появления в квартире Нерпиных на другой день.

Выключив запись, я некоторое время сидела абсолютно неподвижно, погруженная в раздумья. Из того, что мне удалось услышать, яснее ясного следовало, что никакого интима между Виолеттой и новоиспеченным вдовцом не было и в помине. Виолетта по-родственному хлопотала весь вечер вокруг своего подопечного. Виталий же, в свою очередь, покорно принимал эти хлопоты. Похоже, они его даже несколько утомляли. Я отметила, что он даже не поблагодарил девушку за принесенный обед. А ведь она старалась, тратила время. Возможно, Виталия куда больше бы устроило, если бы Виолетта оставила его в покое. Однако по своей врожденной слабохарактерности он не отваживался прямо сказать ей об этом, а может, попросту боялся обидеть подругу покойной жены. И все же главное, что мне удалось выяснить, – Виолетта никоим образом не интересовала Нерпина как сексуальный объект. Он ни единым словом не намекнул, что неплохо бы ей остаться у него на ночь. Судя по всему, он был даже рад, что Виолетта так скоро собралась уходить. Он даже косвенно поторапливал ее, заявив, что сам наведет порядок.

Ну, а сама Виолетта? Какое-то тарасовское воплощение матери Терезы. Может, и прав Андрей Мельников, заметив по поводу этой девушки, что она из породы женщин, которым необходимо кого-то опекать. Или я уж не знаю, чем еще можно объяснить эти странные отношения. Возможно, подружившись с Аленой, а потом и с ее мужем, Виолетта увязла в этих отношениях и обрела в них некий смысл жизни. Насколько я поняла, у нее не было никаких других занятий, кроме журналистики и хлопот с Виталием. Редкая женщина может заполнить собственную жизнь исключительно работой. Даже у меня это не всегда получается. Что же будет делать Виолетта теперь, когда Вольтарская отвезла Виталия на лечение? Чем заполнит брешь, внезапно образовавшуюся в ее жизни? Вполне возможно, найдет новое обездоленное существо и сосредоточит на нем всю свою заботу и помыслы. Есть люди, созданные специально для этого. Вот только не всегда такая забота оборачивается добром, даже при всей искренности подобных намерений.

И все же мне не давала покоя некая неуловимая странность подслушанного разговора. Мелькнула даже мысль: а не спектакль ли это? Что, если подозреваемые находятся в сговоре и заранее просчитывают каждый мой шаг? В таком случае что могло им помешать заранее спланировать свои роли, а заодно и обсудить, что можно говорить, а чего нельзя. Поняв, что расследование возобновилось (теперь уже неофициальное), они приняли все меры предосторожности и будут продолжать водить меня по кругу, пока я сама не приду к выводу, что все мои дальнейшие действия попросту бессмысленны. По их замыслу я должна буду сообщить Вольтарской, заказчице детективного расследования, что в смерти Алены нет ничего криминального. Дело будет окончательно закрыто, и получившие солидный куш преступники могут праздновать победу. Погибший бомж с самого начала оказался разменной монетой в их игре. Он сыграл роль «дежурной страшилки», а заодно добавил правдоподобия показаниям самого Виталия.

Виталий, конечно, знал о своей болезни. И вот, приняв в расчет повышенную впечатлительность Алены, он и устроил весь этот спектакль с заведомо обреченным бомжом, который «предсказал» серьезную болезнь. Гениально, ничего не скажешь.

М-да, весьма проблемная версия. Вернуться к ней можно будет лишь после того, как завершится курс лечения Нерпина. А я даже не представляла, сколько времени это может занять. К тому же весьма расплывчатый мотив мешал мне до конца принять эту гипотезу. Что выиграл бы сам Виталий, погубив свою жену? Только то, что после смерти Алены женился бы на Виолетте? Но и это предположение разбивается о полное отсутствие сексуального интереса с его стороны. Да и с ее тоже. Нет, вся эта история – тот еще крепкий орешек. И пока мне так и не удалось приблизиться к ее разгадке.

Сейчас события складывались таким образом, что мне оставалось только ждать. Например, реакции Карины на мое недавнее вторжение в ее грязную кухню. По моим расчетам, страх должен был довести ее до нужной кондиции в самое ближайшее время. Она явно что-то знает, но будет ли мне полезна эта пока неведомая информация?

Чтобы не довести себя до нервного припадка всеми этими размытыми и непроверенными предположениями, я решила немного пройтись.

Я бесцельно бродила по узким центральным улочкам Тарасова, так называемому историческому центру. От нечего делать я рассматривала всевозможные рекламные объявления и театральные афиши.

«Бонни и Клайд. XXI век», – гласила одна из них. Афиша интригующе сообщала, что на днях состоится премьера грандиозного спектакля с таким многообещающим названием. Наверняка какая-нибудь третьесортная постановка с претензиями на все ту же оригинальность.

Я внимательно всмотрелась в портреты упомянутых главных героев, обращенных друг к другу в профиль. Оба они чем-то неуловимо напоминали Виталия Нерпина и Виолетту. Да нет, не тянут мои новые знакомые на этих обессмертивших себя кровавых персонажей. Особенно Виталий. Какой уж из него Клайд!

Я двинулась дальше, предаваясь своему нехитрому занятию. Ну вот, опять! На киноафише, выполненной в грязно-серых тонах, с одного из верхних этажей схематично изображенного небоскреба стремительно летел спиной вниз темный силуэт женщины с развевавшимися волосами. «Проклятье нового дома», – сообщала размещенная ниже подпись название леденящего кровь триллера.

Мне часто приходилось слышать, что человеку, погруженному в решение определенной проблемы, свойственна так называемая избирательность сознания. Мол, в окружающей его действительности он способен воспринимать лишь ту информацию, которая созвучна решаемой им задаче.

И если психологи не ошибаются, то именно это сейчас и происходит