Несмотря на поздний час, движение было оживленным, и не успел он подойти к кромке тротуара, как около него с визгом затормозил чахлый москвичонок с криво нарисованными на капоте черными шашечками.

– Это как раз то, что нам нужно, – шепнул он Анне на ухо, открывая перед ней заднюю дверь.

Анна не стала спрашивать, что он имеет в виду и почему они не могут поехать на его джипе, голова ее просто раскалывалась, затылок ломило так, что было даже больно смотреть. Откинувшись на спинку сиденья, она прикрыла ладонью глаза.

– Куда ехать? – водитель с интересом разглядывал парочку в зеркальце. Степан небрежно назвал ему гостиницу, и тот, удивленно округлив глаза, вцепился в баранку своего «ветерана». Москвиченок несколько раз чихнул дымом, помигал фарами и, дернувшись, двинулся вперед.

И никто, ни водитель, ни Степан, ни уж тем более Анна, не заметил, как из темноты выплыли черные «Жигули» с залепленными снегом номерами и, держась на расстоянии трех автомобилей, поползла следом за ними.

Глава 22

Около входа в здание МВД Галемба поскользнулся на небольшом кружочке льда и чуть было не упал.

– Пошлите уборщиков, пусть расколют этот чертов каток! – обрушился он на охранника. – И живо!

Тот, побледнев, помчался искать дворника, заведомо зная, что любое распоряжение «Трехпалого» лучше выполнить как можно быстрее, иначе несдобровать.

Пребывая в мрачном расположении духа, Галемба чуть не сбил с ног молодого парня, разносчика пиццы, который шел навстречу ему по коридору. Парень тоже, видимо, был наслышан о свирепом нраве начальника, поэтому, отпрыгнув в сторону, так и остался стоять навытяжку, пока подполковник не скрылся за дверью своего кабинета.

В эти минуты Михаила Ивановича раздражало буквально все, и особенно мерзкая замерзшая лужа, как будто какой-то стервец специально налил воды и, спрятавшись за углом, потешался теперь над неуклюжим служителем закона, так некстати оконфузившимся перед самым носом у руководства.

Не успел Галемба раздеться, как вошла Леночка с листом бумаги и прямо с порога расстроенно объявила:

– Поступило сообщение. У нас еще один труп.

– Ну и что? – Михаил Иванович покосился на нее, подошел к обогревателю и положил на него руки.

– Как что? Вы же велели сразу сообщать вам обо всех происшествиях.

Господи, ну почему мне так везет на идиотов, подумал Галемба и, начиная вскипать, принялся уже в который раз объяснять:

– Так я имел в виду происшествия, связанные со взрывом и кражей, а не приказывал собирать в кучу трупы по всему городу.

– Дело в том, что убит Романов, – настойчиво продолжала секретарша, привыкшая за пять лет службы к любому тону своего босса. – Убит прямо у себя в магазине. А он ведь тоже коллекционер, и я подумала, что это может иметь отно…

– Кто сообщил? – перебил ее Галемба.

– Сосед, который зашел к нему в гости. Вот тут указана его фамилия…

– Что еще сказал?

– Что живет в том же доме, двумя этажами выше, и видел, как из подъезда выходили, вернее выбегали двое, мужчина и женщина.

– Двое… уже не плохо. Все?

– Про внучку еще упомянул. Ее почему-то в это время дома не оказалось…

– Адрес! – оборвал ее Галемба.

Леночка старательно прочитала название улицы и номер дома. Михаил Иванович тут же схватил телефон и набрал номер дежурного.

– Мобилизовать всех, кто свободен, и на выезд! – рявкнул он в трубку, выхватил листок у секретарши и, продиктовав адрес, заторопился к выходу.

В отделе он пробыл от силы минут пятнадцать и, выйдя на улицу, был порядком удивлен расторопностью персонала – все пространство у входной двери на три метра вокруг, оказалось засыпано песком. Он повозил по нему ногой, вдруг лед только сверху припорошили, нет, сработали, как положено, всегда бы так.

Мотор тоже не пришлось прогревать, машина резво стартанула, но из-за снежных заносов движение на улицах было сильно затруднено. Пришлось пристроить на крышу мигалку, однако и это не очень-то помогло. Тогда подполковник выехал прямо на разделительную полосу и, рискуя устроить аварию, разогнался как мог.

В общей сложности дорога заняла больше получаса, и когда он добрался до магазина Романова, там уже орудовали полицейские из местного участка. Пройдя вдоль стеллажей с книгами, Галемба остановился у стены, на которой висели в ряд изображения восточных женщин и какого-то древнего храма, постоял, потом черкнул пару слов в свой блокнот и направился в указанную комнату. Выслушав участкового, подполковник внимательно осмотрел труп, инвалидную коляску, пробитое стекло, и сделал еще несколько пометок в блокноте.

Теперь настало время побеседовать с соседом. Тот очень охотно и эмоционально живописал свои впечатления от увиденного, но ничего нового и важного из его рассказа почерпнуть не удалось. Воспользовавшись крохотной паузой между охами и вздохами, Галемба переключил его внимание свидетеля на парочку, выбежавшую из магазина, и выяснил, что мужчину сосед видел только со спины, а вот женщину вроде бы запомнил, стал описывать, и получилось витиеватая галиматья, сдобренная поэтическими сравнениями. Михаил Иванович даже взгрустнул. Однако уцепился за эту ниточку и попросил соседа проехать в отдел для составления фоторобота, пообещав, что его доставят туда и обратно, как говорится, с ветерком.

Поручив свидетеля заботам супруги, которая принялась отпаивать его валокордином, подполковник облегченно вздохнул и еще раз обошел весь магазин. Задержался у стола с остатками чаепития, принюхался, что-то записал, потом покрутился у приоткрытой двери черного хода, вышел на задний двор, в надежде отыскать следы стрелявшего, грустно посмотрел на снежное месиво под окном кабинета, явно намеренно устроенное убийцей, разочарованно попыхтел и опять что-то записал, в заключение сделал необходимые распоряжения своим подоспевшим сотрудникам и отбыл в офис, дожидаться вестей от Беленького.

Глава 23

Когда Степан назвал водителю адрес, Анна вначале насторожилась – что же это за гостиница такая на Тверской, три? – но никаких сил вспоминать у нее уже не осталось, да и, честно говоря, желания тоже, поэтому она уселась поудобнее и, стараясь успокоиться, отвернулась к окну.

Степан молча сидел рядом и думал… Он послал смс-сообщение своему приятелю, чтобы тот съездил и отогнал от магазина Романова его джип, объяснив, что, мол, «пить надо меньше». Звонить не стал намеренно, не хотелось отвечать на ненужные вопросы, потом как-нибудь отвертится. А сейчас главное, чтобы его машина не вызвала лишнего интереса у полиции, которая не замедлит там появиться.

Такси, наконец, остановилось, и к ним подскочил усатый швейцар в ливрее. Анна забеспокоилась, а, выбравшись наружу, и вовсе обомлела. Она была коренной москвичкой и поэтому прекрасно знала, что за