– Привет… – буркнул Егор Павлович и тихо цыкнул на Грея, который при виде Палтарасыча угрожающе оскалил клыки.

Палтарасыча пес терпеть не мог. Эта неприязнь была обоюдной, и старик только диву давался столь необычному поведению всегда спокойного и уравновешенного пса. Егор Павлович подозревал, что поначалу Пидарасыч хотел отравить Грея, подбрасывая ему аппетитные косточки, однако волкодав был приучен брать еду только с рук хозяина или добывать на охоте, а потому гнусный замысел соседа не удался.

Вместо Грея пострадала элитная колли жильцов с четвертого этажа, которую так и не смогли спасти даже в дорогой специализированной ветлечебнице.

– Тут милиция к тебе приходила… – многозначительно и с подтекстом сказал Палтарасыч, опасливо отступая подальше от пса.

– Зачем? – удивился Егор Павлович.

– Откуда нам знать? Мы люди маленькие… гы… – опять показал в гнусной ухмылочке вставные металлические зубы Палтарасыч.

– Ну и что они у меня нашли? – насмешливо, но не без тревоги, поинтересовался старик.

– Нас в понятые не приглашали, – с видимым сожалением ответил Палтарасыч.

– А кто замок сменил?

– Слесарь из ЖЭУ. Ну тот, пьянь-рвань подзаборная, – в елейном голосе соседа прорезались мстительные нотки. – Он тебе новую ванну ставил.

Егор Павлович невольно улыбнулся. Слесарь Копылин действительно не был трезвенником, но дело свое знал хорошо. Он иногда захаживал к старику якобы на предмет проверки водопровода и канализации, что-то там подкручивал или менял прокладки, однако его больше интересовала мастерская Егора Павловича – Копылин был явно не равнодушен к резьбе по дереву. Пропустив стаканчик, предложенный стариком, слесарь мог часами наблюдать за рождением новой поделки с просветленным и даже одухотворенным лицом. Они стали почти приятелями, несмотря на разницу в возрасте – Копылину едва перевалило за сорок – и потому слесарь рассказал старику историю своих трений с его соседом.

Однажды у Палтарасыча прорвало трубу с горячей водой, и пока он дожидался слесаря, квартира превратилась в плавательный бассейн. Мстительный и злопамятный Палтарасыч после этого случая буквально затерроризировал все ЖЭУ, начиная с начальника и заканчивая ответственным за дом слесарем Копылиным. Различные комиссии, разбирающие жалобы бывшего сотрудника НКВД, приходили в жилищное управление по пять раз на месяц. Копылина заставили проверять сантехническое хозяйство в квартире соседа Егора Павловича каждый день. Слесарь готов был удавиться, лишь бы не посещать Палтарасыча, который блеял у него над ухом все время, пока Копылин, изображая повышенную бдительность, ощупывал и простукивал соединения и трубы.

Но все в жизни переменчиво, и вскоре наступили радостные дни и в жизни многострадального слесаря. Как он потом признался Егору Павловичу, оказалось, что справедливая месть – сладостная штука. Спустя полгода после начала баталий с неуемным Палтарасычем отчаявшееся начальство ЖЭУ решило поменять в старом доме всю дряхлую канализацию и водопровод – чтобы раз и навсегда оградить себя от нашествия разнообразных проверяющих и комиссий. Работы вела специальная бригада сантехмонтажного управления, к которой подключили и Копылина. Тот, не долго думая, поставил своим коллегам пять бутылок водки, и веселые мужики сделали все так, как он попросил. Когда наконец монтажники подписали необходимые бумаги и по быстрому убрались с объекта, кто-то из жильцов верхнего этажа решил опробовать новую канализационную систему. Когда он, сделав свое житейское дело, нажал на рычаг сливного бачка, изумленный до полной невменяемости Палтарасыч обнаружил, что в его ванной вдруг ни с того ни с сего всплыло свежее дерьмо.

Сосед Егора Павловича снова ринулся в бой. Но наступило время летних отпусков, монтажники и члены разнообразных комиссий разъехались кто куда, а втихомолку торжествующий начальник ЖЭУ со скорбной миной долго и нудно объяснял Палтарасычу, что вины жилищного управления в его бедах нет и что помочь ему он никак не может по причине отсутствия труб – это раз, электродов – это два, запорной арматуры – три и так далее и тому подобное. Так и мылся бывший энкавэдэшник в ванной, представляющей собой самую настоящую парашу, до поздней осени, пока наконец канализацию не привели в порядок. С той поры слесарь Копылин стал злейшим врагом Палтарасыча, который сразу смекнул, кто главный виновник его злоключений.

– Спасибо, – поблагодарил Егор Павлович и пошел по ступенькам вниз.

– За что? – удивился Палтарасыч.

– За информацию.

– Гы… Так мы завсегда…

Копылин ремонтировал кран. В мастерской стоял запах табачного дыма и керосина.

– А, Егор Палыч! – радостно воскликнул слесарь. – Слава тебе Господи, – он изобразил в воздухе фигуру, отдаленно напоминающую крест, хотя и не был верующим. – А мы тебя уже почти похоронили.

– Не рано ли? – Егор Павлович был удивлен и озадачен.

– Теперь вижу, что рано, – рассмеялся Копылин. – За ключами пришел?

– Ну так… – старик развел руками. – А что случилось, Гоша?

– Дней пять назад в ЖЭУ прибежала какая-то дамочка и устроила большой шум. Ей показалось, будто с тобой случилось что-то нехорошее. Сказала, что свет в окне горит, а никто на звонки не откликается.

Пришлось нашему начальству позвать участкового, понятых и взломать замок. Это дворник постарался, хмырь недоделанный. Нет бы подождать меня… Ну, вошли в квартиру, все чисто прибрано, постель не разобрана, на кухне включен свет. И – никого. Ни слуху, ни духу. Тут всем нам разное в голову полезло… дамочка в плач, участковый стал писать какие-то бумаги, а я тем временем с расстройства новый замок поставил. Так что теперь ты, Палыч, в розыске как без вести пропавший.

– Ну и дела… – покачал головой в изумлении старик. – А как зовут эту дамочку?

– Да как-то спросить не удосужился. Участковый ее на своем "жигуле" домой отвез, может, он знает.

– Ладно. Это не суть важно. Ключи у тебя?

– В милиции, – Копылин хитро ухмыльнулся. – Но я как знал, что все обойдется. А потому оставил себе дубликат. Держи, – он протянул ключ старику. – За остальными сходишь в милицию позже. Тебе сейчас нужно принять ванну и отдохнуть.

– Спасибо, Гоша… – Егор Павлович с чувством потряс руку Копылина. – Заходи, выпьем по стопочке.

– Нет проблем. Когда я отказывался? Значит, завтра, после работы…

Едва Егор Петрович зашел в квартиру и бросил свой рюкзак на пол мастерской, как раздалось дребезжанье дверного звонка. "Кого там нелегкая принесла?" – подумал он в раздражении и нехотя направился в прихожую.

Егор Павлович открыл дверь – и помимо свое воли начал медленно пятиться. На пороге стояла Ирина Александровна!

– Вы живы… – она не сказала, а тихо выдохнула. – Простите меня, ради Бога. Это я во всем виновата. Нет, нет, не перебивайте! Я виновата. Грановский – это мой… скажем так, старый друг… был когда-то другом, – быстро поправилась она. – Он знал, что я нахожусь в больнице, но ни разу так и не навестил меня. Хотя я ждала… буду с вами честна. Я думала, что передачи от него, а оказалось, это вы… Простите! В тот злосчастный день он пришел выяснять отношения, и если бы вы появились чуть позже, я бы его уже выставила за порог. Поверьте, у меня никого нет… кроме вас… если вы не отвергнете…