– Прямо так тебе дед и позволил бы… Или мы говорим о двух разных Кощеях, – усмехнулся Финист, хотя его взгляд оставался серьезнее некуда.

– Сознайся я, что встретил суженую…

– Что? – Друг вытаращил глаза и жадно уставился на меня. – Ты это серьезно?

– Да. И она сейчас тоже находится в моем доме. Не хочу ее подставить. Хотя она не из робких, за себя постоять может, но Маара… темная бездна знает, что ей взбредет в голову!

Я раздраженно ударил по стволу ближайшего дерева, с веток осыпался снег.

– Кто хоть она?

– Марья…

– Ну имя так ничего… Красивая еще, поди.

Я насмешливо посмотрел на Финиста, тот удивленно приподнял брови.

– Марья из рода Яг.

Финист глупо хлопнул глазами, будто мог ослышаться, вытаращился на меня и самым неподобающим образом расхохотался:

– Ну попал ты, Кощеев! Если девчонка тебя своим характером не доведет, то тогда бабуля ее, Яга-то, расстарается и точно это дело завершит.

Я только отмахнулся, вспоминая, как весело началось мое утро. С потопа. Уж чего-чего, а скучать с Марьей точно не придется. Даже интересно, что она еще вытворит, начищая лестницу? Самое ведь безобидное занятие нашел для нее, проще некуда. Чтобы никуда не лезла. Чтобы была на виду. Чтобы никто не заподозрил в ней мою суженую. Единственную… Но учитывая, что в прошлый раз Марья сотворила с моими доспехами, надеяться на невозможное уже даже не пытался.

А ведь не видит она, как на нее та же Василиса смотрит, словно подозревает что-то. Синие глаза так и сверкают от силы, испепелила бы она девчонку, хотя бы попробовала, если бы кто позволил, и со свету бы сжила, все ж колдунья Василиса сильная. Да не замечает Марья всего этого. Сияет рядом со мной, словно невероятное сокровище.

Очень надеюсь, ей не придет в голову идея принять участие в отборе. Когда я объявлял испытание, подумалось, что больше всего на свете хотелось бы увидеть ворожбу Марьи. Я уже ощущал ее на себе, но была она легкой, почти незаметной, едва-едва уловимой, а тут… Но что мечтать о несбыточном? Опасно это! Да и не стала бы ведьма из рода Яг, даже не окажись она моей суженой, ни в отборе участвовать – слишком уж гордая, ни вышивать – потому что наверняка не умеет.

Да я ее и без всего этого люблю. И если бы не желал уберечь, давно бы распустил отбор.

– Эй, Кощеев, хватит мечтать! – прервал мои мысли Финист, по-доброму посмеиваясь. – Какая от меня помощь требуется? С Маарой я разобраться не смогу, сам знаешь, есть четкие правила, не нами с тобой установленные. У каждого своя территория, которую он защищает и оберегает.

Тут Финист был прав.

– Мне нужно… одолжение.

Друг приподнял брови и уставился на меня, как на забавного зверька, явно гадая, что я задумал.

– Искру света бы добавить в один… артефакт.

Финист моргнул, и я вытащил небольшой мешочек. Из него на ладонь выкатилось обручальное колечко.

– Ты это серьезно, Кощеев? Хочешь, чтобы я слетал в Поднебесье и взял у источника волшебную искру?

– Да.

– Мне, конечно, несложно. Всего-то у богов очередное сокровище стащить да на землю подбросить, как раньше мои предки делали, но могу я поинтересоваться: зачем? – не удержался от ехидства Финист.

– Не могу же я подарить своей невесте такой банальный подарок, как кольцо! – возмутился Влад.

– Это банальными подарками у нас теперь родовые драгоценности, веками копившие магию, называются?

– Искра света способна после женитьбы исполнить любое желание, если оно доброе и светлое. Пусть оно у нее будет.

– Никогда не думал, что однажды увижу, как ты влюбишься, Кощеев. И знаешь, выглядит впечатляюще и… ужасающе.

– Посмотрю я на тебя, когда встретишь свою суженую. И не проси потом сундуки с алмазами для своей зазнобы создавать, – хмыкнул я.

Финист весело рассмеялся, сграбастал из моих ладоней кольцо:

– Жди. К обеду обернусь.

Он чуть отошел, за его спиной вспыхнули два огромных птичьих крыла. Финист оттолкнулся, взлетел, и вскоре уже в небесной синеве парил гордый сокол.

Однажды и он начнет совершать ненормальные поступки, когда встретит ее. Ту, что будет рад назвать своей жизнью.

Марья из рода Яг

Я, уставшая, поднялась в свою комнату. Открыла дверь, зевая, добралась до постели и обнаружила на ней клубок русалочьих ниток, швейный набор и саламандру, которая время от времени трогала лапкой клубок, и тот начинал светиться. Огонек завороженно смотрел на это зрелище.

– Не поняла… Оливер, это что? – возмутилась я, зная, что в комнату никто другой пробраться не мог – защитные чары усилились.

– А не видно? – откуда-то сверху поинтересовался мой фамильяр.

Я подняла голову и обнаружила, что он сидит на высокой потолочной балке и смотрит на меня невинными глазищами.

– Кот, ты что там делаешь?

– Если узнаешь, что задумал… И если вспомнить, что ты Яга… Знаешь, Марья, я лучше тут пока побуду.

Я покосилась на кота, перевела взгляд на клубок и швейные принадлежности.

– Оливер, ты стал промышлять воровством? – не удержалась я от ехидства.

– И это вместо спасибо! Я, между прочим, о тебе заботился! Иначе как ты Кощееву будешь делать вышивку?

– Чего? – возмутилась я. – Ты там белены объелся? Это невестам задание, а не мне!

– Ну, конечно! Давай, отдай хорошего мужика другой, а сама всю жизнь мучься!

– Кот! – разозлилась я.

– Вот чем ты хуже тех колдуний, Марья? Да ничем! Даже в разы лучше. И сильная, и добрая…

– Сейчас я тебе покажу добрую, – сощурилась я.

– Марья, ну что ты так все близко к сердцу принимаешь! – выгнул спину кот и на всякий случай перепрыгнул на балку, расположенную еще выше.

– Я на тебе все зелья экспериментальные опробую! – клятвенно пообещала я. – И кстати, не хочешь ли ты мне рассказать про то, как бывал в знатном да богатом доме Кощеева да кем ему приходишься?

– Нет! – фыркнул кот и, не дав даже слова вставить, перемахнул к маленькому круглому окошку под самым потолком и выскользнул на крышу.

О том, чтобы отправиться его ловить и устраивать разборки, когда за окнами опять начала разыгрываться непогода, не могло идти и речи.

– Ну погоди у меня, Оливер! Будут тебе и сливочки, и котлеты! – пригрозила я. – На диету посажу. Пожизненно!

Мне, разумеется, никто не ответил. Я села на кровать и посмотрела на Огонька, не сводившего глаз с клубка ниток.

– Что вот теперь прикажешь делать? – спросила я.