— Знаешь, сколько стоит мое место? — продолжал бушеватьмладший брат. — За такие деньги уберут сто водовозов, чтобы тебя замарать, азаодно и меня. Никогда в жизни председателем не сделают человека, у которогостарший брат убил своего родственника. И еще слухи пойдут грязные, почему убил.Не хочешь ничего понимать, только о своих деньгах думаешь! Теперь тебе нужноподумать о своей жизни. У нас генеральный прокурор только ищет повод, чтобыменя не пустить на должность. Он сегодня ночью уберет водовоза, а завтра утромза тобой приедут, чтобы тебя арестовать. Будешь тогда вспоминать, какой тыпринципиальный!..

— Я ничего не знал, — испуганно сказал Анвер. — Подожди,Рагим, не кричи! Я ведь ничего не знал. И все делал так, чтобы тебя неподвести.

— Уже подвел, — выдохнул Рагим, махнув рукой, — поэтому ненужно спорить. Этот человек просто нас спас. Если бы он сегодня не нашелГусейнбалу и не узнал у него первым про чистку вашего бассейна, можешь считать,что я остался бы на улице, а ты был бы в другом месте. Догадываешься, как легкотебя будет обвинить, если меня выгонят с работы?

— Я все понял, — кивнул Анвер, — не нужно нервничать. Я будуговорить правду: мы с тобой приехали на дачу, и я пошел к себе. А в пять часовприехал Гусейнбала, и мы с ним чистили бассейн. Я действительно мальчиковпозвал, чтобы смотрели и помогали.

— Вот это другое дело, — уже гораздо спокойнее сказал Рагим.— А теперь давай подумаем, как нам быть. Наши охранники уверяют, что к намникто не приезжал.

— Я знаю лучше их, кто здесь был, а кого не было. Я сидел надаче с двух часов дня — никого здесь не было! Никто не приезжал, иначе я быуслышал. Ни на соседние дачи, ни к нам. Никто, кроме водовоза.

— Водовоз, — задумчиво произнес Рагим, взглянув на Дронго. —Может, он был не один?

— Он был один, — возразил Анвер, — я его сам встречал. И всевремя стоял рядом. Он никуда не отлучался. Хороший парень, очень неплохоработал. Я дал ему десять долларов.

— Потом расскажешь про доллары, — разозлился Рагим. —Значит, он никуда не отлучался?

— Нет. Все время работал и потом уехал.

— Тогда выходит, что охранники нас обманули, — задумалсяРагим, — неужели они могли нас обмануть?

— Сейчас что хочешь может быть. Если им заплатят немногобольше, они готовы всех предать.

— Да нет, у нас нормальные ребята, — возразил Рагим. — И тысам говоришь, что не слышал, как приезжали чужие машины.

— Никто не приезжал, — кивнул Анвер.

Он посмотрел на помрачневшее лицо брата, на молчавшегоДронго. И изменился в лице.

— О чем вы думаете? — дрогнувшим голосом спросил Анвер. — Высчитаете… — он не договорил.

— Кто еще был на наших дачах? — строго поинтересовалсямладший брат. В нем явно говорил бывший следователь.

— Только наши женщины. — Анвер сам испугался того, что сказал.

— Где были твои женщины? — поинтересовался Рагим. — Они всевремя были с тобой?

— Да… Нет… — Анвер тяжело задышал. — Мина-ханум уходила кматери Парвиза. Кажется, они вместе готовили долму. И моя жена тоже уходила. Насоседнюю дачу. Она что-то хотела взять у твоей жены.

Дронго посмотрел на Рагима. Почему в течение двух последнихдней его жена не вспомнила об этой встрече? Либо Эсмира нарочно не хотелаговорить об этом, либо жена Анвера лгала своему мужу. Очевидно, то же самоеподумали оба брата. Они посмотрели друг на друга и взглянули на Дронго почтиодновременно.

— Хватит гадать, — сказал младший брат. — Нам нужновычислить убийцу. Кто был на трех дачах, давайте точно вспомним. Его женаНармина, его мать Арзу-ханум, наша кухарка Мина, наши жены Эсмира и Гюзель.Пять женщин, одна из которых и есть убийца. Кто же мог убить и почему?

— Его собственная жена, — буркнул Анвер. — Я бы на ее местетак и поступил. Чтобы он не позорил наш род и нашу семью.

— Больше так не говори, — попросил Рагим. — Мы ничего незнали о его поведении и ничего не хотим знать. Он был наш близкий родственник,сын нашего дяди. И мы завтра заберем его из морга и торжественно похороним. Носначала нам нужно вычислить, кто мог убить нашего родственника.

— Поговорим с нашими женщинами, — предложил старший брат, —узнаем по минутам, где каждая была. Почему твоя жена не услышала криков? И неподходила к бассейну до шести вечера? Чем она занималась? И почему она несказала тебе про Гюзель?

— Я могу задать тебе те же вопросы, — огрызнулся младший. —Почему твоя жена не сказала тебе, о чем говорила с моей? И вообще, почему мыдолжны сидеть и обсуждать, где был Парвиз и к кому он шел?

— Что ты хочешь этим сказать? — свирепо крикнул старший.

— Ничего! Ничего не хочу сказать. Поэтому я привел сюдаэксперта, чтобы он нашел убийцу. Вычислил ту, которая его убила.

— Только его собственная жена, и никто другой, — увереннозаявил Анвер.

— Можно мне поговорить сначала с вашими женщинами? — спросилДронго, которому надоели их препирательства.

— У меня в доме только одна женщина — это моя жена, —сообщил Анвер Самедов, — больше никого в доме нет. Надеюсь, вы не будетеразговаривать с моими детьми, уточняя, кто именно из них убил своегодвоюродного дядю?

— Я видел ваших мальчиков, — заметил Дронго, — поэтому нестану этого даже обсуждать. Но вы ошиблись — у вас в доме живет не однаженщина, а две. Есть еще кухарка, и она вчера весь день была на вашей даче.

— Она уходила, — снова вспомнил хозяин дома. — Да, онауходила к матери Парвиза. Она знает, что наши калитки всегда открыты, и перешлачерез дачу Рагима на другую дачу.

— Ее можно позвать, чтобы я с ней поговорил? — спросилДронго.

— Она на кухне, — кивнул Анвер, — сейчас мы ее позовем ипоговорим.

— Нет, — возразил Дронго, — я лучше пройду сам на кухню. Онане станет ничего мне рассказывать в вашем присутствии.

Старший брат посмотрел на младшего. Тот согласно кивнулголовой:

— Ладно. Надеюсь, она не расскажет вам, что я пытался ееизнасиловать или поджечь президентский дворец.

У него было своеобразное чувство юмора, и это все большенравилось Дронго. Он улыбнулся и спросил:

— Кем вы хотели быть в детстве?

— Что? — смутился Анвер. Потом улыбнулся и сказал: — В циркехотел работать. Дрессировщиком собак. Они мне очень нравились, но из-за детеймы не можем завести собак — у них аллергия. Говорят, что нельзя держатьживотных.

Дронго прошел на кухню, где у плиты орудовала пожилаякухарка. Увидев гостя, она всплеснула руками: