началу 1948 года немногим более 30 тысяч человек. Большинство этих «горожан» были присланы в город в составе разных волн военных и послевоенных репрессий и начали жизнь в Воркуте в лагерных зонах за колючей проволокой. Но их статус изменился, колючую проволоку убрали от их домов, и они стали жителями нового города. Словом, в начале 1948 года пространство, население и учреждения Воркуты мало походили на «нормальные». Но в следующие пять лет Кухтиков и его гулаговское начальство стремились нормализовать структуры, пространства и поселения города. Тем самым они закладывали основу для нового советского моногорода.

Воркутинская детская больница, достроенная в 1950 году, ознаменовала собой важнейший переходный этап в планировании и строительстве города. В ее планировании и строительстве видна преемственность между стратегиями Мальцева и Кухтикова как покровителей Воркуты. Это было монументальное здание, спроектированное одним из «клиентов» Мальцева, построенное заключенными и расположенное на городской площади, которая служила центром внимания с момента основания города в 1943 году. Но в других аспектах детская больница не напоминала ничего из построенного раньше. В отличие от других окрестных монументальных зданий она обслуживала практические нужды растущего населения Воркуты, предоставляя медицинскую помощь тысячам детей в городе. Больница была прямой инвестицией в будущее города, особенно в физическое здоровье его граждан. Детская больница являла собой смену приоритетов и практик в городе. Воркута все больше ориентировалась на обслуживание потребностей своих граждан, а не на эксклюзивные развлечения лагерной элиты с ее заключенными и незаключенными клиентами.

Эта смена приоритетов, ознаменованная строительством больницы, продолжалась и после его завершения. Впервые были составлены долгосрочные планы развития города. Систематическая геологическая разведка на территории города выявила большой участок незамерзшего грунта как раз к востоку от того места, где уже началось строительство городских зданий на Московской площади. Этот участок, ограниченный с трех сторон двумя оврагами и рекой Воркутой, обладал грунтом значительно более пригодным для строительства, поскольку был лишен вечной мерзлоты. Строительство на вечной мерзлоте требовало сложного и дорогостоящего проектирования, чтобы грунт не оттаивал от тепла здания и тем самым не деформировал его. Строить на незамерзшем грунте было гораздо быстрее и дешевле. Поэтому, когда городской архитектор Лунёв и заключенный Л. Е. Райкин приступили к составлению первого Генерального плана долгосрочного строительства, они выбрали для будущего расширения города этот незамерзший участок410. Когда в июле 1951 года черновик их Генерального плана был одобрен Советом министров Коми АССР, городские и республиканские власти приняли совершенно новый подход к будущему развитию Воркуты как города. Они представляли, что к 1965 году Воркута будет уже не странным смешением архитектурных достопримечательностей и бывших лагерных бараков, а отдельным городом с населением не меньше 100 тысяч человек411. Лунёв и Райкин предлагали построить город по трехлучевой композиции в стиле больших мировых столиц, таких как Рим и Санкт-Петербург, с тремя улицами, расходящимися от памятника, который предлагалось воздвигнуть на месте первой воркутинской шахты на Руднике412.

Неудивительно, что город, выстроенный в следующие пятьдесят лет, мало напоминал красочные модели, о которых писал Лунёв. Планировщики города по мере его расширения тоже не следовали изначально запланированной трехлучевой схеме. Но все же характер строительства города с начала пятидесятых годов изменился сообразно новому плану. После достройки больницы строительные бригады заключенных переместились в открытую тундру и выстроили простые двухэтажные деревянные жилые дома на новой улице, названной в честь Ленина413. Некоторые из этих зданий до сих пор стоят во дворах на одной из главных воркутинских транспортных артерий. Эти постройки не отличались скромностью и служили жильем для административной элиты лагеря и города. Но все-таки они были первыми образцами целенаправленного строительства гражданских жилых домов в городе. Подавляющее большинство жителей Воркуты до конца шестидесятых годов продолжали жить в ветхих бараках, изначально построенных для лагеря. Но жилищное строительство с начала пятидесятых годов было частью усилий по «нормализации» жизни обитателей Воркуты.

Перемены в строительной политике в начале пятидесятых годов сопровождались другой важной реформой, заложившей основу моногорода: расширением городских учреждений, номинально независимых от лагерного комплекса. Самым важным из этих учреждений был городской комитет КПСС, или горком, созданный в ноябре 1951 года414. В советских городах горком обычно исполнял два набора функций. Во-первых, он отвечал за контроль над идеологической жизнью членов партии в городе. Во-вторых, что еще важнее, в качестве самого влиятельного учреждения местной администрации он обычно играл роль «супермэра»415. В теории горком действовал параллельно с государственными учреждениями, такими как горисполком, созданный в 1943 году, но в рамках общей советской практики подчинения государственных учреждений партийным горком обычно являлся сосредоточением высшей власти в городе. Воркутинский горком при своем создании был несколько аномален, поскольку его способность исполнять обе эти функции была сильно ограничена. Он отвечал только за 435 членов партии и кандидатов416. Остальные 1770 членов были подчинены политотделам Воркутлага и Речлага417. Не имел горком и никакой заметной власти в местной администрации, которая по-прежнему полностью подчинялась Кухтикову как начальнику. Но все же, организовав более «нормальную» структуру принятия решений, как в других советских городах, власти создали главный элемент институциональной структуры для моногорода.

Другим важным нововведением стало основание городской газеты. Хотя в предыдущие десять лет в лагерном комплексе выпускали ряд газет, таких как «Шахтер» и «Заполярная кочегарка», они выходили под контролем лагерного политотдела и распространялись строго внутри лагеря418. Первый выпуск новой газеты «Заполярье», официального органа горкома, вышел 3 августа 1952 года. Газета «Заполярье» начиналась весьма скромно – это была газета на двух полосах, выходившая только дважды в неделю. Она не обладала ни редакционным помещением, ни даже своей типографией и потому печаталась на типографском оборудовании лагерного комплекса419. Несмотря на все ограничения, появление «Заполярья» было важной вехой в создании моногорода. Оно означало, что в городе есть теперь читающая публика, готовая покупать газету. В отличие от лагерной прессы, адресованной заключенным и служащим лагеря, «Заполярье» являлось первой газетой, адресованной жителям Воркуты как горожанам и представителям читающей публики. Тем самым она служила важной частью политики «нормализации» в Воркуте420.

Ни одна из институциональных реформ начала пятидесятых годов не уменьшила реальной власти Кухтикова как начальника КВУ, Воркутлага и Речлага. Они и не преследовали эти цели, поскольку проводились с одобрения самого Кухтикова. Реформы являлись не только попыткой «нормализовать» город, но и признанием того, что городское население стало достаточно большим и сложным и потому требует собственной системы органов управления и администрации. Численность городского населения в позднесталинский период резко выросла