Кухтикова, с января 1947 по апрель 1952 года, заработала только одна шахта347. Благодаря восстановлению Донбасса и существенному прогрессу в послевоенном возрождении угольной промышленности дорогостоящий воркутинский уголь казался все менее конкурентоспособным348. Ранее главными силами, определявшими повседневную жизнь заключенных, были война, вызванный ею дефицит продуктов и других необходимых ресурсов и неизбывная потребность в угле. В послевоенных же условиях улучшение снабжения продовольствием и попытки повысить производительность труда узников путем поощрений привели к заметной стабилизации жизни и значительно повысили шансы на выживание.

В ГУЛАГе военного времени дефицит продовольствия привел к высочайшей смертности в истории советского принудительного труда, особенно в отчаянные зимы 1942 и 1943 годов349. Но после короткого всплеска 1947 года, вызванного голодом, смертность в ГУЛАГе с 1948 по 1953 год постоянно снижалась350. Воркутинский лагерный комплекс не был исключением. Смертность снизилась почти в двадцать раз – с пикового значения в 147 смертей на тысячу заключенных в 1943 до 7,5 на тысячу в 1953 году351. Важнейшей причиной этого падения смертности было стабильное улучшение продовольственного снабжения в лагерях352. К концу сороковых годов ежегодные отчеты начальника лагеря московскому руководству больше не содержали эмоциональных просьб о дополнительном продовольствии, как в 1942–1943 годах. Теперь в этих отчетах говорилось о серьезном, но не катастрофическом дефиците таких продуктов, как сахар и молоко353. Воркутлаг мог по-прежнему, как в годы войны, закупать продукты непосредственно в соседних регионах, и это составляло значительную долю в его продовольственном снабжении. Например, в 1948 году лагерь потратил на такие покупки более 22 миллионов рублей, закупив 12 тысяч тонн картофеля и овощей – около двух третей своего тогдашнего годового потребления354. Рацион заключенных оставался во многом недостаточным, но большинство получали достаточно питательных веществ, чтобы выжить.

В начале пятидесятых годов заключенные Воркутинского лагерного комплекса не только получали обычные пайки, но и имели дополнительные возможности потреблять драгоценные калории. Чтобы увеличить производительность труда узников и сделать систему принудительного труда более «прибыльной», в ГУЛАГе ввели зарплаты для заключенных355. С июля 1950 по январь 1952 года все заключенные в Воркутинском комплексе стали получать зарплату за свой труд356. По плану зарплаты узников были значительно ниже, чем у незаключенных, даже до вычета расходов на их содержание. Как видно из таблицы 2, зарплаты заключенных по лагерному комплексу сильно варьировались. Около 23% узников получали меньше 75 рублей в месяц, что равнялось 10% гражданской зарплаты (эффективного минимума), тогда как, с другой стороны, около 13% заключенных зарабатывали больше 300 рублей в месяц. Для сравнения: в гражданском секторе экономики средний шахтер во втором квартале 1953 года получал 1465 рублей в месяц357. Хотя заключенным платили значительно меньше, чем в гражданском секторе за ту же работу, все-таки это были заметные суммы. Фактически зарплаты узников в Воркуте были одними из самых высоких в ГУЛАГе, поскольку большинство работали в высокооплачиваемом секторе экономики (добыче угля) в отдаленном регионе (Арктике), а эти факторы повышали зарплату в системе ГУЛАГа, как и во всем СССР358. Лагерное начальство считало зарплатную реформу успешной, поскольку она улучшила производительность труда, общее финансовое состояние лагерей и физическое состояние заключенных359.

Таблица 2. Распределение зарплат заключенных Воркутлага, июль–декабрь 1950 года

Источник: ГАРФ. Ф. Р-9414. Оп. 1. Ч. 2. Д. 151. Л. 73.

Но вычислить, насколько зарплатная реформа улучшила жизнь заключенных, не так просто, как определить размер их зарплат. В этой таблице показаны только официальные цифры распределения зарплат по лагерю. Была и неофициальная система, неформально распределявшая между заключенными большую часть этих денег. Поскольку зарплатная реформа увеличила объем денежного оборота в лагерях, среди узников распространилась дача взяток, или «лап»360. Оплата наличными сопровождала многие расчеты в лагере и была необходима для завоевания благосклонности или получения услуг других заключенных, занимавших более высокие позиции в лагерной иерархии. Чтобы получить выгодную работу или округлить цифру показателей дневного труда чьей-нибудь бригады, обычно требовалось заплатить «лапу». Бывший заключенный Александр Клейн рассказывает:

Получая заработанные деньги (после всех вычетов их было немного), работяга давал «лапу» (взятку) бригадиру. Это считалось обязательным: бригадир должен был давать «лапу» десятнику и нормировщикам, которые начисляли процент выполнения плана бригаде, от чего, понятно, зависела заработная плата и, главное, рацион питания. <…> Кроме того, десятники и бригадиры должны были давать «лапу» нарядчикам.

Когда Клейн смог заполучить себе сравнительно легкую работу истопника и дезинсектора в бане, он получал 56 рублей в месяц, из которых платил старшему 25 рублей. Затем его повысили до водоноса, и он получал 150 рублей в месяц, из которых платил старшему 70 рублей361. Таким образом, формальная система зарплат подтачивалась неформальными лагерными практиками. Деньги, текшие наверх по иерархии лагерного хозяйства, только увеличивали неравенство доходов среди лагерного контингента, поскольку занимающие верхние позиции в социальной структуре лагеря обычно получали и более высокие зарплаты, и больше взяток «на лапу».

На покупательную способность заключенных влияло не только неофициальное распределение зарплат. Например, существовал лимит на то, сколько узник может потратить внутри лагеря: 300 рублей в месяц в обычных лагерях и 100 рублей в месяц в «особых» (см. ниже)362. Кроме того, полезность зарплат часто определялась не наличием денег, а наличием товаров за пределами колючей проволоки. Хотя по всему лагерю располагались ларьки, где заключенные могли потратить свои деньги, выбор товаров обычно оставлял желать лучшего. Йозеф Шолмер, заключенный немец из Речлага, описывает ситуацию так: «Теперь в лагере можно купить еду, но только в ограниченном количестве. Запасы лавок состоят в основном из варенья, консервированной рыбы, сахара, маргарина и дешевого текстиля. Поставки приходят нерегулярно. Иногда месяцами невозможно достать сахара. Кроме того, городские власти обычно отпускают в эти лавки только те товары, которые слишком дороги для „свободного“ населения. Например, можно купить коробку шоколада по 40 рублей [sic] за кило»363. Поэтому зачастую у заключенных не было выбора, кроме как тратить заработки на ненужные или нежеланные товары, хотя иногда они могли обменять их на другие товары, более желанные. Еще важнее для заключенных было открытие дополнительных столовых, где они могли купить еду для пополнения своего обычного рациона. Хотя не было особой разницы между тем, что подавали в этих столовых, и их обычными пайками, все-таки столовые сильно помогали увеличить калорийность диеты. Хорошо зарабатывавшие узники обычно ели каждый день и в «бесплатных», и в «платных»