Их всех проводили к царю, и тут он уже принял гостей как полагается! На богато украшенном престоле, с чинно-благородным видом и счастливой улыбкой!

– Вы привезли нам такую радость! Такое счастье! Я уже не говорю, что мы все так и были в тумане, если бы не ты, девица! Чем я могу наградить тебя?

– Я не беру награды за то, что делаю. Даром получила, даром отдаю, – привычно улыбнулась Катерина. – Я рада, что ваша семья воссоединилась! Счастья вашему дому!

Словно теплом повеяло от её слов. Люди будто осознали, что холодные ветра улетели, и вокруг царит лето! Самое его начало, ласковое, душистое, благодатное и солнечное время, когда все хорошее только начинается.

– Здорово ты сказала, – Кир улыбнулся уставшей от шума и внимания Катерине. Им отвели роскошные белокаменные палаты, хотя Катерина предпочла бы бревенчатый терем или даже избу, только чтобы подальше от этого шума и гама…

– Жалко их стало, – объяснила Катерина, и открыла окно, запустив серую голубку, которая тут же принялась критиковать её одежду за недостаточную яркость.

– Кого? – удивился Степан.

– Царя и старшего царевича, конечно. Пусть хоть отдохнут немного.

– Не понял… Так всё же закончилось?! – Кир даже привстал с лавки.

– Эээ, нет. Катюша как раз лучше поняла, что происходит, – Баюн важно потоптался на медвежьей шкуре, которой была застелена широкая лавка. – Ничего не закончилось.

– Не люблю я таких вывертов, – заворчал Бранко. – И тут мне не нравится! От Ворона близко, от ягишен близко, даже от упырей и то близко!

– Да что не закончилось-то? – Кир отчаялся что-то узнать от Кота и дёрнул Катерину за рукав.

– Кир, ты Андрея видал?

– Ну, видал, конечно!

– И как он тебе? Ну, вот сейчас, как?

– Радуется, что вспомнил, брату радуется, отцу!

– Угу. Радуется, это да… Только вот врал он как сивый мерин, когда про Неждану рассказывал. Что, мол, такая растакая и разэтакая… – мрачно объяснила Катерина. – Видать, когда он в себя пришел, у него было достаточно времени, чтобы подумать, как, кому и что именно он будет говорить.

– Не понимаю! Он что, ещё под зельем? – теперь уже и Степану стало любопытно.

– Нет. Никакого зелья сейчас нет, – покачала головой Жаруся.

– Тогда что? – Степан переводил взгляд с Катерины на Баюна.

– Нравится ему так, похоже…

– Быть чурбаном?

– Нет, конечно. Я не знаю, что там плела ему Неждана, но пока зелье действовать в полную силу не начало, он же сам приезжал к ней. Слушал её с охотой. Это была его воля, понимаешь? Может, не поверил, что это она сама его опоила, может, решил, что кто-то другой. Но она ему и сейчас нужна, – грустно кивнула Катя.

– Зачем? Зачем может быть нужна такая дрянь? – завёлся Степан.

– Ну, как зачем? – Баюн хмыкнул и полизал правую переднюю лапу. – Он же сын младший. Любимый, всеми забалованный, но младший.

Кир хмуро отпустил голову, но с ним рядом тут же села Катька, и чуть покачала головой, мол, не переживай, не твой случай, и его отпустило… Вздохнул свободнее и уже спокойно слушал. Действительно, это было не похоже на ту мучительную зависть, которую он испытывал к Степану.

– Да, на него никто не смотрел восхищенно, не возлагал надежды, не заставлял больше учиться, сражаться, принимать решения… Андрею это и не по плечу, он понимает, да и не хочется ему ничего такого делать. Во многих царствах младшие братья воеводами становятся, но тут и такого не будет – лень младшенькому, да и трусовато ему, – Баюн неплохо знал здешнего царя и его сыновей. – А тут девка, да простая, зато смотрит восхищенно, глаз не сводит, словно он для неё солнце и звёзды и луна в одном флаконе! Глазками хлопает, речи говорит разумные, дескать, никто его так любить не будет, как она, одна-единственная. Да и вообще, не ценят его туточки! – Кот скорчил забавнейшую рожу, демонстрируя, как именно Неждана на Андрея смотрела. И продолжил:

– Да, так вот его не ценят, и её, бедняжечку не примут! И один им выход – уйти куда глаза глядят, только золотишка прихватить, а то, она-то и в шалаше с ним жить может, а он, дескать, так не сумеет! Всё это с зельем мешалось, конечно, но и изначально слушалось-то со вниманием, да воспринималось с радостью!

– И что теперь? – Киру очень хотелось, услышать, что всё закончится хорошо.

– Да кто ж знает? Может, этот чудак всё-таки за разум возьмётся, сообразит, зачем на самом-то деле нужен был Неждане. А может, и нет… Главное, чтобы он беды брату и отцу не понаделал! Они того точно не заслужили, – вздохнул Баюн. Чуял он, что непросто тут будет. Чуял и не ошибся.

Сначала это заметил Волк-Бранко. Заметил и успел взглядом Баюну указать на холодное выражение лица Андрея, когда он на Волеслава смотрел. Какая уж там любовь… Не придушил брата и ладно!

Потом увидела и Катерина. Специально присматривалась.

– Всё так и есть. Этакое неприязненное выражение… Бррр. Гадость просто! – Кате вспомнилось, как радовался Волеслав возращению Андрея, и так стало за него обидно!

Баюн с царем Кириллом и царевичем Волеславом надолго закрылись в палатах, обсуждая, куда в первую очередь надо поехать сказочнице.

– Хорошо бы, сказку про Скорого гонца удалось разбудить, – наконец решил царь. – Там правит мой родной брат, ближайший родич. Когда шел туман, зять братний прилетал, он, кроме всего прочего, златоголовой птицей может становиться, ты же знаешь. Прилетел, сказал, откуда туман идёт, и обещал, что он привезёт жену. Улетел обратно, да видать, не успел вырваться. Везти хотел напрямки! Вот бы их нашла твоя девица-сказочница! Вот бы радость была! У брата владения большие, земель много откроется, – объяснял царь Кирилл Коту.

– И мне его помощь ой как пригодится, если сосед опять повоевать решит! – подумал царь про себя.

Баюн покивал головой, соглашаясь со всем. И со сказанным и с подуманным. – Всё правильно, она постарается, – заявил Кот, заинтересовавшись вдруг, а почему это царевич Андрей отсутствует?

– Да он и раньше не сильно делами интересовался, – улыбнулся царь. – Скучно ему, не интересно.

А вот Баюну было очень даже любопытно, чем же это младшенький занимается? А он, оказался очень, очень занят! То с дружиной баклуши бил, то на поварне пробу снимал, то в слободах прогуливался. И везде ему рады, везде любят, везде угождают. – Ишь ты… Встречают-то как родного! – подумал Баюн.

А потом нечто очень и очень интересное встретилось Степану. Он и Кир назвались своими Лукоморскими титулами – то есть выступали как царевичи Златогорного царства. И вот в один из дней, когда собирался Степан выйти из палат, и присоединиться к остальным, из темноты переходов вынырнула к нему девушка-чернавка. Простая одежда, низко опущена голова, а в руках блюдо с чашей.

– Испей царевич медку перед дорогой, пусть покажется она лёгкой, да будет удачной! – тонкие пальцы уверенно держали тяжелое блюдо. Степан пить не хотел, тем более сладкого, но девушка вдруг шагнула поближе и едва слышно зашептала: