– Говорю же, перезвоните мне, я вам продиктую. У меня ее телефон в записной книжке. А книжка осталась дома.

– Если вы не возражаете, я бы хотел прямо сейчас и покончить с этим делом, – стоял на своем Руслан. – А то мало ли что потом случится. И раз уж мы все равно рядом с вашим домом, то не могли бы мы к вам зайти?

– Ну ладно, – нехотя кивнула Аня. – Тогда пошли, что ли?

Дома у Петра оказалось не то чтобы совсем уж бедно, но довольно скромно.

– Простите, а та квартира, в которой жила ваша бывшая жена, она чья? – полюбопытствовала Мариша.

– Вы имеете в виду, когда она была приобретена и на чье имя? – переспросил у нее Петр. – Нинель купила ее сразу же после взлета ее карьеры. Честно говоря, я думаю, что ей подарил ее кто-то из ее любовников. Поэтому хотя квартира и была приобретена Нинель еще в то время, когда мы состояли с ней в браке, но моих денег в покупке той квартиры нет. А это, – обвел Петр небольшое пространство хрущевской «двушки», – осталось мне от родителей. После разрыва с Нинель я вернулся сюда.

Тем временем Руслан маячил над Аней, пока та искала в записной книжке телефон и адрес своей знакомой. В конце концов ей это удалось, и Руслан отстал от нее. И они покинули супругов, которые принялись ссориться, стоило за гостями захлопнуться двери.

– Чего ты к ней с этим адресом прицепился? – спросила у Руслана Мариша. – Ясно же, что она не стала бы так глупо врать.

– Никогда не знаешь, – ответил Руслан. – Эта Аня не показалась мне особенно умной женщиной.

– Почему? – поинтересовалась Мариша.

Ей тоже показалось, что Аня не семи пядей во лбу, но Марише хотелось услышать, отличается ли ее собственная оценка от мужской.

– Ни одна умная женщина не станет так беспардонно себя вести с собственным мужем, – сказал Руслан. – Скандалы, истерики – это же верный способ совершенно отвратить мужчину от себя. Слезы – очень сильное женское оружие. И нельзя его растрачивать по пустякам.

И пока Мариша тщательно запоминала эту нехитрую истину, Руслан продолжил:

– Я так настойчиво допытывался у Ани адрес и телефон ее знакомой, исключительно с целью заглянуть в ее записную книжку и увидеть ее почерк. Мне показалось, что анонимные письма с угрозами в адрес соперницы – это вполне в духе Ани. Истерички вроде нее вполне способны накорябать в адрес своей врагини злобное послание или даже целую серию. На большее-то у них духу не хватает, а на мелкую пакость – вполне.

– И что?

– Почерк не ее, – покачал головой Руслан.

– Она могла бы попросить кого-то написать за нее, – сказала Мариша. – Но думаю, что писала не она.

– Как знать. Похоже, она совсем спятила от ревности. И в самом деле ненавидела Нинель. Могла написать эти письма, чтобы испортить той личную жизнь или хотя бы отравить ее.

– Какой бы дурой ты ее ни считал, но Аня должна была сообразить: если Нинель убоится угроз анонимного автора и в самом деле отстанет от своего банкира, то вполне может и в самом деле снова захотеть вернуть себе бывшего мужа, – возразила ему Мариша. – А это была бы уже прямая угроза благополучию милой Анечки.

Руслан насупился и промолчал. Как и все мужчины, он терпеть не мог оказываться в чем-то неправым.

– Итак, беседа с Аней и бывшим мужем Нинель ничего нам не дала, – сказала Мариша.

– Кроме того, что мы узнали, что слава, успех и богатство пришли к Нинель всего пять лет назад, – возразил Руслан. – До того, как она стала любовницей Климентия, она ничего собой не представляла.

– Да, это интересный факт, – заметила Мариша. – А что там сказал насчет этого Петр, что она задумала подать на развод с ним, вернувшись от сестры? А следом за этим ей предложили отличную роль, о ней стали взахлеб писать все газеты, ее стали приглашать на интервью пресса и телевидение.

– И все это пахнет большими деньгами, которые кто-то вложил в Нинель, – сказал Руслан.

– Кто-то – это Климентий, – предположила Мариша. – Тем более что и он появился у Нинель примерно в то же время.

– Но где они познакомились? Не у сестры же в деревне? – пожал плечами Руслан. – Наверное, Нинель обманывала своего простака мужа. Сказала ему, что едет навестить сестру, а сама смылась с любовником на курорт.

– И так его там очаровала, что по приезде он был уже готов вложить в ее раскрутку огромные деньги, – закончила Мариша и скептически фыркнула.

Что-то в этой истории с внезапно проснувшейся у Климентия страстью к не слишком интересной внешне Нинель, которая к тому же была весьма посредственной актрисой, не устраивало Маришу. Не мог такой человек, как Климентий, вот так взять и влюбиться в Нинель. Не мог, и все тут! Но между тем он тратил на нее огромные суммы денег. Зачем, если он ее не любил? И Мариша решила, что сразу же поговорит об этом с Нюрой.

Но обычно словоохотливая женщина словно воды в рот набрала.

– Ничего не знаю, – твердила она словно попугай. – Сестра со мной своими делами не делилась. Знаю, что был у нее этот банкир. Что любил мою сестру без памяти. Карьеру ей сделал, квартиру эту подарил, вообще всегда поддерживал.

А когда Мариша попыталась настаивать, женщина на нее разозлилась.

– Чего тебе, больше всех надо? – закричала Нюрка. – Завидно тебе, что банкир этот в Нинку влюбился? Чего ты все у меня о нем выспрашиваешь?

К этому времени к Нюрке уже присоединились двое их родственников. Это были муж с женой с совсем простецкими лицами. Оба они уже успели выпить за помин души родственницы и теперь дружно выступили в ее защиту. Так что Марише пришлось спешно ретироваться, от души хлопнув дверью. Оставаться дольше в этой квартире Марише не хотелось. И она пошла прощаться к Нюре. Но, дойдя до плотно прикрытых дверей кухни, внезапно замерла на месте, услышав заданный приехавшей родственницей Нинель вопрос:

– А что, верно, Нюрка, что Нинель-то с этим своим банкиром у вас в деревне познакомилась?

– С чего ты взяла? – угрюмо спросила Нюрка.

– Танька твоя сболтнула, – пояснила тетка. – Что он там делал-то?

– Тебе тоже больше всех надо? – зло поинтересовалась у нее сестра Нинель. – И с чего вы такую чушь взяли?

– Так говорю же, дочка твоя рассказала.

– Слушай ты ее больше! Будто бы не знаешь, она у меня никогда особым умом не отличалась. А как в возраст вошла, книжек дурацких про любовь начиталась, вечно ей всюду тайны какие-то мерещатся. Если бы не успевала по хозяйству поворачиваться, так точно бы ее уже двадцать раз за ее фантазии глупые прибила. Ты меня знаешь, у меня не больно-то забалуешь. Люблю, чтобы и дом, и хозяйство в порядке были.

– Верно, в этом ты у нас, Нюрка, молодец, – подтвердил женский голос. – Ты всегда умела в жизни поворачиваться. Только вот в толк не возьму, с чего это Нинка тебе свою квартиру отписала? Вы с ней и не ладили никогда.