– Зачем? – я напряглась. – Амулет зачем? А если «рыбы» его найдут?

– Это вряд ли, – Ираида хмыкнула. – Ты преувеличиваешь их силы. Ключница умерла давно, а тринадцатый дом всё еще не вскрыт. Нет, ключ наверняка зачарован на некую ведьму, которая должна его найти. И уничтожить, – добавила веско и жестко. – Злат, говорят, замерзшая ведьма была последней носительницей крови. Поэтому и создала амулет-ключ. Да, рискнула неоправданно – лучше бы просто умерла. Есть тайны, которые обнародовать нельзя.

– Но скрывается лишь то, что может понадобиться, – возразила я. – Нет смысла прятать ненужное, тем более опасное. Его проще сразу уничтожить. Раз схоронили – значит, подозревали, что возникнет нужда. Потому и ведьма решилась на создание ключа.

– В этом – не возникнет, – сухо ответила наблюдательница. – От этого одни проблемы. Я знаю наверняка, а тебе придется поверить мне на слово.

Повисло молчание. Ираида приникла к кружке с липовым отваром, а я посмотрела перед собой. Опять – на протокол. И тишина после разговора показалась тяжелой, гнетущей. Звенящей последними словами ведьмы. От этого одни проблемы. Очень много проблем...

– Что мне делать? – я встала и прошлась по кухне.

Всё, что посчитали нужным сообщить, мне рассказали, выпитый литр чая требовал уединения, а еще в душе свербела тихая тревога. Время шло к утру, и очень хотелось убедиться, что крестники спят. И самой завалиться в постель. Оплакать наставницу, проститься... поспать, если повезет.

– Уезжай, – Ираида серьезно посмотрела на меня из-за кружки. – Возвращайся в гостиницу, забирай своих подопечных и уезжай как можно дальше. Твоим «лисам» хватит знаний и сил, чтобы запутать следы. Я доложу о тебе, но, поверь, наказаний не последует. Ты ни в чем не виновата. Да и за плодотворное сотрудничество многое прощается. Оставь ключ-подкову там, где взяла, и уезжай.

– Хорошо бы, да с транспортом беда.

– Телепортиста вызвать?

Даже так? Пока не видела «рыб» воочию – собирай сведения, а как узнала лишнее – так сразу с глаз долой? Логично, что уж. Главное, чтобы только с глаз, а не...

Я вздрогнула от неприятного воспоминания, но кивнула. Наблюдательское «прощение», конечно, вдохновляет. Но еще больше вдохновляет на отъезд, даже телепортом, вчерашний архив. Сходив в сакраментальное место, я вернулась в коридор и обулась. И – вспомнила.

– А кошка? Руна? Я обещала Карине забрать ее отсюда. Но, кажется, она привязана к гостинице.

– Я о ней позабочусь, – наблюдательница, вышедшая в коридор, посмурнела. – Карина – моя родственница. Дальняя, но кровь есть кровь. Наверно, почувствовала опасность для меня, и...

– Карину не только из-за подковки убили, – я взялась за крутку. – Нечисть отправила ей письмо – вероятно, от даже вашего имени. Мои «лисы» опознали, что письмо писала нечисть. Зачем им понадобилась Карина? Или ее кошка?

Это стало для Ираиды неприятным открытием. Она озадаченно нахмурилась, наблюдая, как я одеваюсь, и тоже взялась обуваться. Да, и меня в ночь опасно отпускать, и, наверно, «призрачные» улицы проинспектировать не помешает.

– Не знаю, Злата.

Я такого ответа и не ожидала, и ждала. Наделась, что более опытная и знающая ведьма поймет, но не сложилось.

– Разберусь, – пообещала она. – Подковку спрячь. Она – ключ, принадлежит городу, и ее невозможно отсюда вывезти. А я провожу тебя и исчезну на пару дней – раскрылась сегодня, перерезая поток. Но вернусь – под видом наказанной и притянувшейся, под другой личиной и с другим прикрытием. А ты уезжай. Не медли. И никому пока не верь. Когда мы здесь закончим, тебя известят.

Мы вместе вышли на темную улицу. Одиноко мерцали тусклые фонари, серебрились сугробы. Тишина пустых улиц оглушала. Сырой морозец пробирал до костей, оседал в воздухе облачками пара. Тёмные дома прятались за старыми деревьями, опутанными жухло-зеленой листвой и свежим снегом как ажурным саваном.

Ираида нарушила молчание первой, когда мы вышли на набережную:

– Здесь? Тайный дом где-то здесь? – спросила еле слышно, но в городской тишине ее голос показался тревожно-громким. Неуместным.

Я указала на мост. Наблюдательница кивнула и обернулась на архив. Видимо, вспомнила про хуша, поморщилась.

– Еще и эту тварь изгонять... – пробормотала она недовольно. – Пошли.

У дверей гостиницы Ираида огляделась, присела и начертила на свежем снегу несколько символов. Я наблюдала за ней, затаив дыхание. Кругу знания о символьной магии не достались – ими владели только наблюдательницы. А символы извещали о многом – о несанкционированной нечисти, о ее силе и «расе», о количестве и качестве. Символы тревожно засияли багрянцем. Ведьма тихо выругалась.

– Будь очень осторожна, их здесь много, – предупредила она сипло. – Штук пять, не меньше. И необязательно среди людей. Они могут шнырять мышами, ползать мелкими пауками. Изворотливые, твари.

– А вы можете?..

– Спугнем, – отказалась Ираида. – Помнишь, что я говорила? Еще не все прибыли. Рано начинать охоту. Эту пятерку раскроем – остальные затаятся. И затаятся надолго. А сделать всё надо сейчас, пока... началось. Активированные дома рано или поздно закроются – двери невозможно держать открытыми вечно. А за них заплатили жизнями девять ни в чем не повинных женщин.

– То есть тайный дом всё же появляется за остальными? – я позвонила в дверь и обернулась. – Он не сам по себе?

– Не знаю, – сухо пождала губы ведьма, затаптывая символы. – Этого я не знаю, Злата. Но предполагаю, что да, они связаны. И если открыть все двенадцать домов, проявится тайный.

– И у вас поди есть подходящие? – не удержалась от шпильки я. – Кем можно пожертвовать, чтобы заманить сюда недостающих «рыб»? Кого не жаль?

Ираида сверкнула глазами и промолчала. Конечно, есть... В наблюдательских изоляторах пусто не бывает. А мне под ее взглядом стало неуютно. И я вспомнила. Она же здорово меня выручила, а я...

Дверь тревожно скрипнула, и наружу осторожно высунулась сонная Анжела. При виде меня девчонка обрадовалась так искреннее, что мне стало не по себе.

– Заходите скорее! – зашептала она. – Зачем же вы ночью-то, ведь предупреждала же про призраков!..

Я обернулась на пороге, открыв рот для «спасибо», но наблюдательницы уже след простыл. Темная ведьма растворилась в предутреннем мраке, отправляясь на очередное дело. И меня взяла такая тоска по работе... Не прятаться я должна, не за чужими спинами сидеть, не удирать без оглядки, а...

– Заходите же! Холодно!

Анжела о чем-то нервно тараторила, но я, закрывая дверь, вытирая ноги и стряхивая с ботинок снег, ее не слушала. Я вся была там – на темных улицах, в подвалах, в деле... которого тоже нет. Только страшная западня. Да, я – универсальная отмычка. Много ли наказанных в округе с пространственно-временной силой? Да какая разница... Я показалась подходящей – и клюнула. А теперь пора сматывать удочки.