— Ох, Анна! Как ты всё объяснила за меня! И как легко тебе удалось это сделать! — Немировский не мог усидеть на месте, видимо, от волнения. Продолжал восклицать, стоя перед ней. — В который раз заставляешь удивить меня! Однако от этого не легче! Наоборот!

Саша прервала его:

— Знаешь, мне хочется прилечь. Проводи меня. — Ухватила его за локоть, и они двинулись в сторону дома. Через некоторое время почувствовала, что Немировский начал успокаиваться. — Скажи, Митя, в чем признался Серж? Как он объяснил то, что произошло со мной?

Ей теперь было все равно, что думал о ней Дмитрий и что узнал про нее Владимир.

— Сказал, что некто, про кого он не может сказать, оплатил его долги и взамен потребовал устроить женитьбу на княжне. На любой княжне.

— Ничего себе! Хотел выдать и меня за княжну?

— Да, говорит, не удалось, думал, что ты умрешь.

Саша с облегчением вздохнула: Серж смог отвертеться.

На полпути Дмитрий остановил ее.

— Анна, передохни. Устала? — Притянул ее к себе, обнял. Говорил с раскаянием. — Думаю, времени более не будет нам объясниться. Перед расставанием хочу вот что сказать… Ты должна знать, что по-прежнему буду думать о тебе, скучать. Когда-то написал тебе об этом. С тех пор ничего не изменилось. Помолвка моя чуть ли не вынужденная. Сама же сказала: нехорошо генералу быть холостым. Но и сама же виновата: зачем помолвку нашу порушила? Всё те же слова повторю, когда в прошлый раз прощался: ежели будешь ждать меня, обязательно встретимся.

И как когда-то уже это было, Саша не могла сдержать слез. Немировский вытирал пальцами ее мокрые щеки и целовал в соленые губы.

Их прощание прервал Владимир:

— Ну, довольно нежностей! Стол накрыт, надо идти ужинать.

Подхватил Сашу с другой стороны, так дошли до ее комнаты, где она категорически отказалась идти в гостиную, сказалась уставшей и больной.

Ночью вдруг проснулась, потому что показалось, что она не одна в комнате. И что еще немного — и рядом в этом чужом мире окажется один-единственный человек, которому она нужна, прикоснется к ней, останется сторожить ее сон. Не дождавшись его, горько-горько заплакала.

Утром смогла без посторонней помощи умыться и одеться. Глаша пришла и уложила в прическу отросшие волосы. Сумела, пусть хромая и опираясь за стену, дойти до столовой и позавтракать вместе с Николаем Семеновичем. Он сообщил, что вместо утренней прогулки все у ворот ждут отъезда Владимира и генерала, уехавших рано в штаб местного полка. Экипаж готов и ждет их. Застала их за завтраком Аврора и оживленно сообщила:

— Приехал Николя с известием, что скоро ждать брата и генерала. Анна, поторапливайся. Ты готова? Идем быстрее, дабы успеть попрощаться.

Летнее утро было солнечным. Свет непривычно ослепил Сашу, когда поддерживаемая Авророй она вышла на высокое крыльцо. Увидела наконец всех домашних, прохаживающихся во главе с княгиней у ворот. Дождалась сурового приветствия Натальи Петровны в виде неодобрительного покачивания головой. Но на ее лице застыла радость от того, что все в сборе, что нет больных и пропавших членов семейства. Вот только молодого князя в который раз провожать надобно. Когда еще снова увидят его, Бог весть?

Подбежал Базиль, радостно чмокнул в щеку со словами: «Ну, наконец вижу тебя!».

К Саше подошел поручик. С тревогой оглядел ее, произнес:

— Рад, Анна, что здорова. После подобной передряги не каждый сможет так быстро прийти в себя. Ты молодец!

Саше тоже было приятно видеть молодого офицера — подтянутого, с безупречно лежащими светлыми волосами, тщательно выбритым. Но все мысли и чувства были связаны с ожиданием генерала. Вот и подъехала бричка. Оба друга-офицера в дорожном обмундировании вышли, чтобы пересесть в готовый экипаж. Их шумно приветствовали, обнимали, прощаясь. Денщики сноровисто пристраивали последние чемоданы, Николя отдавал распоряжения.

В этом шуме Саша следила за Немировским, дожидаясь, когда настанет ее очередь попрощаться с ним. Вот уже он и княгине поцеловал руку, и Аврорины легкие объятия выдержал. Слушал в пол-уха Базиля. Пока Владимир подолгу прощался с каждым членом своей семьи, он уже стоял рядом с Сашей, взяв ее руки в свои.

— Как хорошо, Анна, что вчера я успел всё сказать, что хотел! Сейчас просто постоим молча.

Сказал в точности те слова, которые хотела сказать Саша. Не могла что-то еще выговорить из-за комка в горле. Сердце сжималось от боли. Беспокоилась: только бы не выкатились слезы из уже повлажневших глаз.

— Анна, что ты молчишь? Скажи что-нибудь! — При этом глядел очень нежно. — Сейчас подойдет Владимир — и всё!

— Митя, ты береги себя! — эти слова сказала громко. А другие выговорила тихо-тихо. — Напоследок не могу наглядеться на тебя.

Он услышал, грустно улыбнулся. Тут подошел Владимир.

— Анна, дай тебя обнять. Не болей, сестра. И пиши, хорошо? Я тоже буду тебе писать.

Саша обрадовалась этим словам брата. Ведь от Немировского такого обещания вряд ли можно дождаться. Да и не жених он ей, чтобы обещать писать… Владимир направился к экипажу. Саша попыталась схватить Дмитрия за руку, но он с сожалением только тронул ее пальцы, уже уходил, оглядываясь.

— Сестра, не грусти! — Аврора махала рукой отъезжающему экипажу. — Правильно говорят в народе: долгие проводы — лишние слезы.

Саше было так горько на душе, что не могла выговорить ни слова. Подошел погрустневший Базиль. Пожаловался, что ни брат, ни генерал не прислушались к его просьбе. Зато Николай Семенович — вот кто ей искренне сочувствовал! — сказал такие слова, что потеплело на душе:

— Аннушка, генерал попросил позаботиться о тебе. Наказал присматривать. Просил жалеть тебя, помогать, чем могу.

Со слезами на глазах поблагодарила доктора и поплелась в свою комнату.

Потянулись безотрадные дни. Хотя стараниями доктора Саша окрепла, уже смогла с Авророй совершать любимые конные прогулки. Часто приходил Николя. Разговоры с ним на легкие темы придавали сил, помогали отвлечься от тоски, возникающей постоянно. Но приступы проходили, особенно когда появлялся, как сейчас, веселый, с милой улыбкой на лице Николя.

— Николя, вам не надоело развлекать меня?

— Я вас навещаю, Анна, не ради вас. Мне наши встречи необходимы. — Помолчал, долго ждать продолжения не пришлось. — Вижу, вам грустно, надобно поднять настроение хотя бы не намного.

Однажды принес хорошую новость для Базиля.

— Решился вопрос о его устройстве на военную службу. Я вскоре должен сопроводить его к Владимиру, а там он узнает назначение, куда будет определен.

Все радовались за юношу, кроме княгини. Расстроенная, она была сама не своя: придиралась ко всем, не только к слугам. Все старались не попадаться ей на глаза. Завтракала у себя, иногда хмурая и недовольная сидела за обеденной трапезой.