Короче говоря, тому же Орлику редко доводилось летать по-настоящему, от чего он почти физически страдал. Возможно, потому и начал теоретизировать, разрабатывая всевозможные тактики и стратегии.

— Лети, но помни, ты нужен мне живым.

— Душой и телом…

— Чтобы вернулся и тем и этим. Иди, — взмахнул рукой Александр, и глаза его на миг полыхнули. Орлик поклонился и чуть ли не вприпрыжку покинул мостик Хатака.

«Надо было хоть память его скопировать, мало ли, какие у него идеи в голове, не все же он записать успел», — подумал Александр, проводив его взглядом. Разумеется, никаких сигналов техногенного характера от Зари не шло, да и сама звездная система молчала, но это еще ничего не значило. Пока Орлик не доберется до орбиты, пока не убедится в том, что на ней нет спутников обороны, которые не так-то просто обнаружить, пока не изучит поверхность…

Собственно говоря, Александр потому и медлил с разрешением Орлику на полет, что не хотел им рисковать. Те же спутники обороны примитивны — по сути, они состоят из излучателя с мощным конденсатором, никаким источником для его зарядки, двигателями коррекции с системой наведения, и их трудно обнаружить. Тем более — алакешем, который, в истинно гоаулдском духе, был и тягачом, и грузовозом, и бомбардировщиком, и торпедоносцем, и десантным кораблем, и разведчиком, и много чем еще. Одним словом — та еще утка. Которая и плавает, и летает, и ныряет, но делает все одинаково паршиво.

Впрочем, электроника и всякая разная кибернетика к сильной стороне гоаулдов не относилась, так что тот же спутник обороны был реально опасен для Хатака. «Ну да, по слону промахнуться сложно, это ведь не мышь», — Александр мысленно усмехнулся пришедшему на ум сравнению. Тем не менее, случайности случаются, и если алакеш выйдет прямо на спутник, тот вполне сможет засечь его, невзирая на маскировочные поля. Правда, алакеш не Хатак, который из своих пушек попадет в столь мелкую цель либо вблизи, либо случайно.

«Хватит накручивать», — сказал самому себе Александр, осознав, что банально мандражирует. «Лучше за свое чудовище волнуйся», — подумал он, и мысленно прогнал схему созданного кадавра, покоящегося сейчас в трюме алакеша Орлика. Хоть Александр и несколько огоаулдился, он все же оставался больше человеком. Во всяком случае, пока оставался, и потому планировал не просто осесть на Заре, но и заняться так называемым прогрессорством. Ради чего и слепил геологоразведывательный спутник. Вещь весьма нехарактерную для гоаулдов, в основном из-за того, что наквадаховые реакторы позволяли синтезатору получать из обычного воздуха все нужное, обходясь трансмутацией вещества. Более того, синтезаторы базовой конструкции и вовсе не подразумевали использования чего-то вроде танкеров или цистерн с дополнительным сырьем. Перерасход энергии выходил значительный, но создание добывающих и прочих отраслей подразумевало усложнение структуры управления, а делиться властью, не иметь возможность контролировать все и вся — это не про гоаулдов.

Начав работать над геологоразведывательным спутником, Александр получил что-то вроде озарения, этакий инсайт из генетической памяти. Нет, не технического характера, хоть и по этой части кое-что вспомнилось. Лет триста назад Зарей воспользовался один из предков Александра, вернее его тела, но не суть важно. Мелкий лорд проиграл схватку с такой же немочью и еле унес хвост. Вот только задерживаться он на планете не стал. Что сказать — дурак. Отдышавшись, починившись, зализав раны и восстановив численность джафа, предок кинулся обратно, отвоевывать свое. Небезуспешно, даже гены передал. Дополнением к этим подробностям стала волна воспоминаний, принесшая информацию о семи сходных мирах. Два из них, если верить звездным картам Хатака, потерянными не были и вполне активно использовались, остальные требовалось проверить. Разумеется, заняться этим планировалось позже, когда руки дойдут.

Кроме всего прочего, Александру довелось прожить небольшой эпизод из жизни предка, по сути, его впечатлило увиденное с орбиты. Александра, кстати говоря, тоже не оставил равнодушным единственный континент Зари. И он же повлиял на его человеческую волю. Не мог гоаулд построить специализированный спутник. Вот не мог и все. А уж с учетом моноконтинента…

Геологоразведывательный спутник стал еще и спутником связи. «Связь — это антенна», — мелькнула в момент разработки мысль, и началось лавинообразное наращивание функций. В итоге алакеш летел не только на разведку, но и нес в трюме то, что могло быть и управляющим центром для сети боевых платформ, не устраивали Александра обычные спутники обороны. И то, что могло быть телескопом, надо же науку развивать и за врагом с прочими космическими опасностями следить. И много чем еще, включая аналог системы позиционирования.

Для выполнения функций последнего имелись отделяемые модули. Эти микро-спутники служили еще и в качестве тестовых образцов планирующейся в будущем системы управления боевыми платформами орбитальной защиты. Короче говоря, созданное Александром не только сожрало массу наквадаха, но и представляло собой выкидыш сумрачного гения, присущий любому гоаулду, в кои-то веке взявшемуся склепать что-то новое на основе имеющегося пула технологий. «Страшно представить результат, если что-то с нуля изобрету», — оценил результаты трудов Александр, когда разработанное было воплощено в материальном виде.

Побарабанив пальцами по подлокотнику троноподобного кресла, он мысленной командой вызвал голограмму планеты. Конечно, до нее было далековато, но аппаратура Хатака позволяла рассмотреть ее в общих чертах, а память предка — добавить деталей.

Заря была классической землеподобной планетой, коих в галактике оказалось удивительно много. На сотню-две звезд, в зависимости от рукава и близости к центру, не меньше пары-тройки планет приходилось. Счет подходящих для заселения миров шел на миллиарды планет, из которых лишь крошечная часть использовалась гоаулдами. Впрочем, это в относительных числах она крошечная, как говорится — все познается в сравнении. Имея возможность пересечь галактику из конца в конец за разумные сроки, зависящие только от расхода энергии, сплошного освоения всех доступных территорий для подавляющего доминирования не требовалось.

На Заре был один бананообразный континент, расположившийся перпендикулярно экватору и немного смещенный в северное полушарие. География у столь чудного образования оказалась весьма примечательная и вызывала некоторые подозрения во вмешательстве извне. Впрочем, удачно упасть мог залетный метеорит или в незапамятные времена постараться супервулкан. Практически ровно в центре «банана» сходились горные хребты, делящие континент на три области. Две побольше — северная и южная равнина, и одну поменьше — восточная степь. Хотя, так как она тянулась почти параллельно экватору, там скорее саванна была. Горные хребты образовывали подобие трехлучевой звезды, но вот центр их схождения выглядел искусственным. Середину континента занимало внутренне море. Пресное, огромное, питаемое ледниками с могучих гор, окруженное плодороднейшей долиной. «Хотя, долина — это, грубо говоря, впадина, а тут у нас плато скорей получается, раз над уровнем мирового океана», — задумался Александр, рассматривая голографическое изображение Зари.

И